Читальный зал

Историк: польское общество не принимало выживших евреев, возвращавшихся из лагерей смерти

Когда небольшой процент польских евреев, переживших Холокост, вернулся домой из гетто и лагерей смерти, их не сразу приняли обратно в польское общество. «Они присутствовали физически, но отсутствовали в обществе», – заявил «The Times of Israel» польский историк Лукаш Кржижановски.

«Польские евреи после войны чувствовали себя одинокими и социально изолированными, потому что не было никакого сострадания или сочувствия со стороны их польских соотечественников». В своей книге «Граждане-призраки: возвращение евреев в послевоенный город» Кржижановски исследует это явление, сосредоточив внимание на промышленном городе Радом в период с 1945 по 1950 годы. «После войны социальная структура Радома полностью изменилась, – говорит Кржижановски, доцент Польской академии наук. «Не только с исчезновением евреев, потому что большинство из них было убито, но и те евреи, которые выжили и вернулись, не были частью общества». «Эти евреи были гражданами, но большинство соотечественников не считали их таковыми после войны», – говорит Кржижановски.

Историк не хочет вдаваться в подробное обсуждение политики памяти о Холокосте в современной Польше. Но он утверждает, что большинство поляков сегодня «не желают мириться с горьким фактом, что они живут в стране после геноцида». Историк предполагает, что самой большой проблемой является отсутствие сочувствия. «Вы можете видеть это отсутствие сочувствия в общем отношении поляков к Холокосту», – говорит Кржижановский. «Польские евреи, погибшие во время Холокоста, были убиты, потому что были евреями. Но они были польскими гражданами, и польское государство не может забыть об этом. Эти евреи заслуживают точно такой же памяти и признания трагедии, как и поляки-христиане, погибшие во время Второй мировой войны», – подчеркнул он.

«Антисемитизм не появился внезапно вместе с Гитлером»

Книга Кржижановски в основном касается евреев, возвращающихся в Польшу сразу после Холокоста. Но он также рассматривает польское еврейство до Холокоста в более широком европейском историческом контексте. «Антисемитизм не появился в Польше внезапно с Гитлером», – говорит Кржижановски. «До войны между польским еврейским и христианским населением была дистанция. Но во время Холокоста это расстояние превратилось в пропасть, и с тех пор это остается так». Накануне Второй мировой войны еврейское население Польши в 3,3 миллиона человек было самым большим в Европе. Динамичная община играла важную роль в общественной, гражданской, коммерческой, интеллектуальной и духовной жизни сложных космополитических мультикультурных польских городов, таких как Варшава, Вильно, Краков и Люблин. 90% польских евреев были убиты нацистами и их пособниками во время Холокоста, причем большинство из них были отправлены в газовые камеры шести лагерей смерти на территории оккупированной Польши: Хелмно, Белжеца, Собибора, Треблинки, Майданека и Аушвица-Биркенау.

Кржижановски говорит, что точное число польских евреев, которые были убиты – и которые выжили – во время Холокоста, никогда не будет точно известно. «Польша – единственная страна в Европе, где нет даже приблизительного документального подтверждения жертв Холокоста», – отмечает он. «Однако, по оценкам специалистов, наибольшее количество еврейского населения в Польше после войны было летом 1946 года, около 244000 человек». «Но это не означало, что все эти евреи обязательно вернулись», – говорит историк, или даже остались, если бы вернулись. Действительно, большинство польских евреев эмигрировали. Некоторые отправились в Палестину под британским мандатом (которая стала государством Израиль в 1948 году). Но большинство отправилось в Канаду и США. Те евреи, которые решили остаться в Польше, столкнулись с многочисленными проблемами. Особенно сложно оказалось найти жилье. Историк использует город Радом в качестве примера, чтобы более широко рассказать историю евреев в послевоенной Польше.

Кржижановски отмечает, что накануне Второй мировой войны 30000 евреев Радома составляли почти 30% населения города. Но большинство из них погибли во время Холокоста. Небольшое количество евреев, которые выжили и пожелали вернуться в свои дома в Радоме, оказались в сложной ситуации. Собственность, которой они когда-то на законных основаниях владели, теперь заселили другие люди. Имущество жертв Холокоста, как правило, передавалось государству, которое отдавало его полякам. Такие действия были основаны на предположении, что евреи, которые не вернулись в течение определенного периода времени, вероятно, были убиты нацистами.

Они судили себя сами

Кржижановски отмечает, что некоторые евреи отсудили свою собственность. Но большинство в конечном итоге продали ее по цене ниже рыночной. Причинами этого были как антисемитизм, так и стремительная советизация Польши, когда частный собственник рассматривался как враг. «Польские суды в 1945 году пытаются действовать в Польше по довоенным стандартам», – говорит Кржижановски. «Но верховенство закона постепенно сходит на нет, особенно в таких вопросах, как гражданство и владение собственностью». Историк отмечает, что это привело к тому, что сразу после войны в Польше был создан ряд еврейских судов чести евреев. «Суды по делам чести евреев были созданы еврейской общиной в Польше в ответ на понимание, что государственная судебная система правосудия в Польше не может привлечь к ответственности лиц внутри еврейской общины, которые сотрудничали с нацистами», – говорит Кржижановски, отмечая, что самым серьезным приговором, который мог вынести этот суд, было исключение кого-либо из еврейской общины.

Историк отмечает, что многие из этих евреев были выходцами из юденратов – еврейских советов, созданных в еврейских общинах оккупированной нацистами Европы по приказу Германии. Роль членов юденрата – один из самых спорных аспектов Холокоста. Они были членами еврейской элиты, которых позже некоторые люди в их собственных общинах обвиняли в сотрудничестве с нацистами. Кржижановски подчеркивает, что члены юденрата были обречены на смерть, как и любые другие евреи. «Члены юденрата воспринимались многими членами общины как пособники нацистов. Но они были влиятельными людьми в экстремальных и очень тяжелых условиях гетто», – заключает историк.

Никакой безопасности после ухода нацистов

Книга Кржижановски также уделяет внимание изучению многочисленных угроз, с которыми евреи Радома сталкивались в своей повседневной жизни в послевоенный период. Они регулярно сталкивались с угрозой краж, жестокого обращения и насилия. В основном это исходило от поляков, которые боролись в стране, разоренной войной, с бедностью и политическим хаосом. Но историк подчеркивает, что в то время антисемитизм свирепствовал в полиции и службах безопасности – как в Радоме, так и во всей Польши. «Полиция очень неохотно расследовала преступления против евреев в Радоме на расовой почве», – говорит Кржижановски. Он пишет о жестоком преступлении в Радоме, когда были убиты сразу четверо евреев. «Нет никаких свидетельств того, что это преступление было тщательно расследовано полицией Радома», – говорит он. Историк утверждает, что в то время это было распространенной тенденцией.

Уровень антисемитизма в польском обществе был огромен сразу после войны. Польское правительство обычно не осуждало антисемитское насилие, а вместо этого просто отворачивалось. «Это был период в истории Польши, когда коммунистам пришлось зарабатывать народную поддержку», – говорит историк. «И зная, что антисемитские предрассудки в обществе сильны, они не хотели сочувствовать жертвам антиеврейского насилия». Историк подчеркивает, что вернувшиеся евреи, пытавшиеся снова построить нормальную жизнь в Радоме, не нашли ее. Но это не помешало нескольким упрямым «гражданам-призракам» продолжать бороться.

1950 год стал переломным моментом, ознаменовавшим собой конец эпохи для евреев Радома: еврейская община публично установила памятник местным жертвам Холокоста. Но это стало последним публичным действием евреев в Радоме как коллективной единой общины. «Это не означает, что все эти евреи покинули Радом сразу в 1950 году», – говорит Кржижановски. «Некоторые евреи, возможно, поддерживали личные контакты друг с другом в Радоме, но они никогда больше не проявляли себя в городе как община», – заключает Кржижановски. «И после 1950 года в Радоме не было еврейских учреждений».

lechaim.ru