Читальный зал

Виктор Шендерович. Фото Михаила Рыжова с сайта huxley.media

Отчаяние – всегда итог обманутой надежды

ХХ век дал человечеству опыт реализации двух ослепительных идей. Собственно, идеями они были как раз до двадцатого века – идеями заманчивыми и прекрасными, как большинство утопий. Оставалось дождаться воплощения, так сказать, на местности, и это воплощение пришлось на поколение моих дедушек-бабушек и их родителей. 

«Мне выпало горе родиться в двадцатом, // В проклятом году и столетье проклятом…» – писал Давид Самойлов. Идеи – коммунистическая и национальная – воплотились в полный рост, и стали полноценной катастрофой человечества (привычная судьба утопий).

«Толя, что мы наделали…» – обхватив седую голову, жаловалась своему сыну, моему отцу, бабушка, правоверная коммунистка, член партии с 1918 года. В те годы было еще принято гордиться этим застарелым членством, но гордость уже помаленьку уступала место отчаянию – как минимум, у тех, в ком, по Бабелю, «квартировала совесть».

Отчаяние – всегда итог обманутой надежды

Фазиль Искандер называл сатиру «оскорбленной любовью». Этот механизм лежит в основе любого отрицания – оно по-настоящему драматично, когда подкреплено былой верой. Настоящая антиутопия могла родиться только в душах, испытавших на себе обманный свет сильной идеологии. А свет был резким и, повторяю, ослепительным. Ослеплявшим даже очень зорких. 

Культ воли и силы – обаятельнейшая вещь, и что плохого в вере в великую судьбу своего народа? Печи Освенцима с некоторых пор мешают думать об этой избранности без содрогания, но настоящий ментальный ужас – понять чувства униженных «веймарцев», ощутить, как желанна была тогда эта сила… И как близко все это – в любой момент и где угодно!

Советская антифашистская пропаганда (в моей молодости это называлось «борьба с реваншизмом») была двусмысленной и граничила с пошлостью – самыми же глубокими критиками нацизма, самыми ясными гуманистами оказались выпускники гитлерюгенда и бывшие солдаты вермахта, Генрих Белль и Гюнтер Грасс… 

Настоящих еретиков рождает сама религия; внешний опыт учит плохо. Свастики появляются на стенах там, где ХХ век прошел под знаком коммунизма, – там же, где свастика побывала на государственных штандартах, на стенах рисуют серпы и молоты… Эти грабли отличаются только узором – опасность удара в голову та же.

Польский философ и диссидент Станислав Ежи Лец начинал как социалист – и в 1939 году прославлял Сталина, «освободившего» его родной Львов. Ему надо было попробовать на себе «народную Польшу», чтобы дорасти до беспощадных «Непричесанных мыслей». Такая сила презрения возможна только у обольщенного…  

Великий антитоталитарный роман Оруэлла написан человеком, успевшим повоевать против другой тоталитарной силы – силы, гораздо более честной в своем людоедстве, и оттого, может быть, менее успешной. Та темная сила была побеждена оружием, и обольщение социализмом, победителем фашизма, было таким долгим, что его жертвой успели пасть самые прекрасные умы.

Только 1968 год заставил антибуржуазных интеллектуалов отпрянуть наконец от «совка». Джорджа Оруэлла, предупреждавшего об этом ужасе, к тому времени давно не было в живых…  

«Сатира – оскорбленная любовь»

Именно он, воевавший в Испании на стороне республиканцев, смог лучше других разглядеть весь ужас сталинизма. Оруэлл был ранен фашистским снайпером, но свой ответный интеллектуальный огонь открыл по тем, кто оказался в итоге еще страшнее для человечества – хотя бы в силу длительности ужаса. Честный гитлеровский ад продолжался двенадцать лет. Лживое коммунистическое «равенство» обернулось многими десятилетиями крови, и она продолжает литься… 

«Мир – это война»…

Известное (как предупреждал Аристотель) известно немногим, и как было мало тех, кто оказался способен докричаться в глухие уши человечества. Оруэлл – смог. В Англии с заметным облегчением отпраздновали наступление 1984 года: мрачное пророчество писателя обладало такой магическое силой, что выглядело почти неотвратимым… 

Это, наверное, и есть настоящая победа антиутопии – в том, что она не сбылась.

Не сбылась, заметим, именно там, где ее вовремя прочли. 

К семидесятилетию со дня смерти Оруэлла – 21 января 1950 года.

huxley.media