Читальный зал

Президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер на памятном мероприятии, посвященном 80-летию вторжения Германии в Польшу

Немецкий историк: памятника только польским жертвам нацистов недостаточно

Как почтить память жертв нацистов в годы Второй мировой войны? Дискуссия об этом в Германии порой приобретает острые формы. Историк Мартин Ауст в интервью DW рассуждает об ответственности Германии.

По случаю 80-летней годовщины нападения Германии на Польшу и начала Второй мировой войны идея сооружения в ФРГ памятника жертвам нацистской оккупации в Польше получила широкую поддержку. Около 240 депутатов немецкого бундестага от всех партий за исключением  «Альтернативы для Германии» (АдГ) поддерживают идею монумента, посвященного жертвам немецкого оккупации и войны против Польши на уничтожение в период 1939–1945 годов.

Однако возникают и другие вопросы: достаточно ли одного только памятника для того, чтобы соответствовать идеалам просвещенной культуры памяти? И не слишком ли мало одного лишь памятника жертвам в Польше – если вспомнить о других жертвах национал-социалистической политики расовой нетерпимости и уничтожения в Восточной Европе? DW побеседовала с Мартином Аустом (Martin Aust), историком-специалистом по Восточной Европе из университета в Бонне, который в последнее время активно участвовал в немецкой общественной дискуссии на эту тему.

DW: 1 сентября в Польше и Германии прошли памятные мероприятия по случаю восьмидесятой годовщины немецкого вторжения в Польшу. В Варшаве участие в них приняли президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) и федеральный канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel). Вы сами выступили с речью в ландтаге земли Шлезвиг-Гольштейн в присутствии польского посла. Как вы оцениваете мероприятия, приуроченные к этой памятной дате?

Мартин Ауст: Даже спустя 80 лет после нападения на Польшу напоминать об этом событии в высшей степени уместно в ФРГ. Немецкое общество недостаточно осведомлено о преступлениях Германии в Польше, и польская сторона неоднократно обращала на это внимание. Так что мероприятиям в память польских жертв и их страданий было уделено заслуженно много внимания в Германии. Президент ФРГ, находясь в Варшаве, нашел правильные слова для того, чтобы выразить свое сопереживание. И я рад, что также смог внести свой вклад, выступив с речью в ландтаге Шлезвиг-Гольштейн. Я обратил внимание на неожиданный поворот в истории, а именно на то, что в 1989 году – через пятьдесят лет после немецкого вторжения и военных преступлений вермахта – полякам удалось создать необходимые условия для преодоления коммунизма в Европе, для ее сплочения и для  объединения Германии.     

– Если послушать вашу положительную оценку этих памятных мероприятий, можно подумать, что в немецко-польских отношениях и в общих воспоминаниях о Второй мировой войне все в порядке. Разве это так?

– После 1989 года немецко-польские отношения в целом действительно очень хорошо развивались. Тем не менее, в настоящее время в отношениях между двумя странами существует ряд отягощающих моментов. К ним, в частности, относятся европейская политика в отношении беженцев, энергетическая политика, проблема правовой государственности в Польше и отношения Германии с Россией. Особую роль играет также память о Второй мировой войне. В коалиционном соглашении, подписанном при формировании федерального правительства, об этом тоже идет речь: в документе говорится о том, что необходимо укрепить память о жертвах немецкой войны на уничтожение в рамках диалога с партнерами из Восточной Европы.

– В этой связи стоит отметить идею создания в Берлине мемориала убитым полякам, обсуждавшуюся в течение многих лет и получившую широкую поддержку на фоне 80-летней годовщины вторжения Германии в Польшу. В поддержку этого проекта высказался и председатель бундестага Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble). За создание памятника убитым полякам выступают уже 240 депутатов немецкого парламента. Вы сами относитесь к числу тех, кто подписал призыв в поддержку сооружения подобного монумента. Ожидаете ли вы, что этот проект будет осуществлен в ближайшее время?

– Я очень надеюсь, что данный проект еще будет подробно обсуждаться в бундестаге. В сущности, совершенно правильно отдать дань памяти жертвам немецкой войны на уничтожение в Восточной Европе. Но, как я уже говорил ранее, не стоит ограничиваться лишь польскими жертвами. Война Германии в Восточной Европе началась в 1939 году в Польше и обострилась с 1941 года в странах Балтии и в СССР, что сказалось и на преступлениях в Польше. В немецкой памяти должны остаться и советские жертвы немецкой войны на истребление – будь то жертвы блокады Ленинграда, количество которых исчисляется почти миллионом человек, будь то мирные жители примерно 7000 белорусских сел, которых солдаты вермахта и СС убили в ходе так называемой борьбы против партизан, будь то многочисленные жители Украины, депортированные в «третий рейх» на принудительные работы, будь то около трех миллионов пленных красноармейцев, специально доведенных вермахтом до смерти от холода и голода. И это лишь некоторые группы жертв на территории Советского Союза.

– Вы затрагиваете ключевой момент нынешней немецкой дискуссии, которая, безусловно, основана на осознании собственной вины в Восточной Европе. При этом воспоминания о Второй мировой войне в Польше, Беларуси, Украине, странах Балтии и России отличаются друг от друга, и на них накладывают отпечаток конфликты между этими странами. Может ли в этих условиях идти речь об увековечивании памяти «в диалоге с нашими европейскими партнерами», как сказано в упомянутом коалиционном соглашении?

– Конфликты в воспоминаниях этих стран о войне и между ними, разумеется, нельзя игнорировать. Кроме нашего желания – действительно важного – прорабатывать историю совместно с партнерами следует учитывать еще два важных момента. Поскольку среди жертв немецкой войны на уничтожение были люди с разнообразными идентичностями, попытка делить память о них по национальному признаку привела бы к запутанному клубку индивидуально-национальных проектов памяти, который было бы крайне сложно распутать. Итогом может стать создание отдельных памятников для каждой национальной группы жертв. Поэтому я считаю, что необходимо почтить память всех жертв войны Германии в Восточной Европе, а не только поляков.

Кроме того, немецкая культура памяти не может ограничиваться лишь сочувствием к жертвам, насколько бы принципиальным вопросом это ни было. Немецкая культура памяти должна также включать в себя историческое знание о преступниках и их деяниях, чтобы извлечь важные уроки, необходимые для нашего свободного демократического самопонимания. Мы, немцы, не будем соответствовать нашей обязанности хранить эту память, если будем думать только о жертвах, забыв об идеологии, мотивах и деяниях преступников. Только понимая взаимосвязь жертвы и преступника, мы сможем создать исторически верную культуру памяти, не ограничивающуюся ритуалами перед монументами в памятные даты.

– В связи с этим возникает вопрос: достаточно ли одного лишь памятника жертвам немецкой войны на уничтожение для того, чтобы соответствовать уровню ответственности Германии перед сегодняшними соседями в Восточной Европе?

– Нет. Памятник выполняет лишь памятную функцию. А нужно место, где была бы задокументирована история немецкой войны на уничтожение, место для международных обменов на эту тему. Это может быть некий центр документации с помещениями, в которых можно было и напоминать о прошлом, и проводить совместные мероприятия с партнерами из стран Восточной Европы. Нам необходимо место, выполняющее функцию и сохранения памяти, и информирования, и диалога с партнерами.

Мартин Ауст, немецкий историк, профессор восточноевропейской истории, преподаватель университета в Бонне

dw.com