Читальный зал

Александр Вайсберг и Ева Штрикер, Харьков, 1934 год

Шабаш ведьм НКВД и гестапо. Судьба Александра Вайсберга

Сотрудничество НКВД и гестапо – одна из главных тайн советской истории. Известно, что в 1939–1940 годах, после подписания пакта Молотова – Риббентропа и раздела Польши между СССР и Германией прошло несколько так называемых «конференций» между сотрудниками НКВД и гестапо – в первую очередь они были посвящены способам подавления польского сопротивления. Историк Роберт Конквест указывает, что прошли четыре такие конференции. Документы об этих переговорах засекречены в советских архивах.

Помимо этого, СССР выслал в Германию несколько сот политзаключенных – преимущественно евреев и коммунистов, которые надеялись спастись от Гитлера в царстве Сталина. На границе их уже поджидали сотрудники гестапо. Неполный список с краткими биографиями депортированных политэмигрантов имеется в открытом доступе. Недавно в украинских архивах, открытых после революции 2014 года, были найдены документы, свидетельствующие о том, как в НКВД составлялись депортационные списки.

Мир узнал об этом «совместном предприятии нацистов и сталинистов» еще 70 лет назад из мемуаров тех, кому удалось выжить. Одно из важнейших свидетельств принадлежит выдающемуся физику Александру Вайсбергу, который работал в СССР вместе с Львом Ландау и был арестован в 1937 году. В мае 1938 года с просьбой разобраться в деле Вайсберга к Сталину обратился Альберт Эйнштейн. Через месяц к Сталину и генпрокурору Вышинскому обратились трое лауреатов Нобелевской премии из Франции: Фредерик Жолио-Кюри, Ирен Жолио-Кюри и Жан Перрен. Вдохновителем этого письма стал писатель Артур Кестлер. На судьбу Вайсберга обращения не повлияли, ответа на них не последовало, а два года спустя, в 1940 году Сталин, заключивший договор с Гитлером, решил выдать выдающегося ученого гестапо. Вайсберг был евреем и коммунистом, и депортация означала немедленный арест на границе. В сотрудничестве между двумя диктаторами была своего рода психологическая закономерность. Рейхсминистр Альберт Шпеер в своих мемуарах говорит о том, что Гитлер с восхищением отзывался о Сталине и видел в нем «своего рода коллегу».

Профессор Принстонского университета Ирена Грудзинская-Гросс работает над биографией Александра Вайсберга. В интервью Радио Свобода она рассказывает о том, как сложилась его судьба. Этот разговор особенно актуален сейчас, в год, когда исполняется 80 лет со дня подписания пакта Молотова – Риббентропа, а доля положительно оценивающих роль Сталина россиян достигла рекордного уровня: 70%. Почти половина респондентов, согласно опросу «Левада-центра», готовы оправдать сталинские репрессии. Это рекордный показатель за все годы соответствующих исследований. Об отрицательной роли Сталина в истории России заявили всего лишь 19% респондентов. По оценке социологов, положительное отношение к Сталину и его роли в истории страны закрепилось на уровне новой социальной нормы.

Мемуары Александра Вайсберга о его аресте в СССР и депортации в Германию на русский язык до сих пор не переведены.

– Госпожа Гросс, как сложилась жизнь Александра Вайсберга? Почему он решил приехать в СССР, оставался ли коммунистом в Советском Союзе или советская реальность его разочаровала?

– Александр Вайсберг родился в 1901 году в Кракове, тогда это была Австро-Венгрия, в еврейской семье среднего достатка, которая в 1907 году переехала в Вену. Он был членом австрийской компартии. После нескольких арестов в Вене он переехал в Берлин, а затем, в 1932 году, в Советский Союз. Он получил предложение работать в передовой физической лаборатории в Харькове. В 1937 году в Харькове он был арестован, как и многие другие сотрудники УФТИ. Его допрашивали и содержали в харьковских и московских тюрьмах до передачи гестапо в январе 1940 года. Он оказался в группе из примерно 50 граждан Германии и Австрии, которых привезли в Брест-Литовск. Есть основания полагать, что Советский Союз передавал нацистской Германии заключенных и до подписания пакта Молотова – Риббентропа в августе 1939 года. А всего с ноября 1939-го по март 1940 года было передано примерно 350 узников. Годы войны Александр Вайсберг провел в оккупированной Польше: в краковском гетто, трудовом лагере Кавенчин возле Варшавы, в нескольких тюрьмах и на нелегальном положении. Вскоре после окончания войны он перебрался на Запад.

В 1951 году он опубликовал книгу «Шабаш ведьм» о пережитом в СССР. Он подробно описывает тюрьмы и истории других узников, очень точно анализирует Большой террор. Книга была антисталинской, но я думаю, что он оставался марксистом. Живя на Западе (он умер в Париже в 1964 году), он участвовал в антисталинском движении и резко критиковал Советский Союз. Но от своих социалистических взглядов не отказался.

– Какие у него были отношения с Бухариным и другими советскими политиками?

– С Бухариным он был хорошо знаком, работал с ним и уважал его. Сотрудники НКВД пытались подготовить его в качестве свидетеля против Бухарина, но он не поддался. В его книге много характеристик советских чиновников, потому что он часто ездил в Москву, а его работа требовала поддержки в высших эшелонах власти.

– В последнее время, после появления фильма «ДАУ», многие в России заинтересовались историей Льва Ландау. Как к нему относился Александр Вайсберг?

– В его книге есть очень интересный портрет Ландау. Вайсберг считал его гением, абсолютно независимым и поразительно оригинальным человеком. В группе ученых, в которой работал Вайсберг, Ландау пользовался огромным уважением не только за научные достижения, но и за отвагу. Вайсберг считал, что эксцентричное поведение Ландау помогало его научным открытиям.

– Как он был арестован и что произошло после ареста?

– Его история, я думаю, типична для репрессий того времени. Сначала его просто допросили и отпустили, затем арестовали. Обвинили в шпионаже в пользу гестапо, в троцкизме и т. п., а затем, как бывало обычно, стали расспрашивать обо всех знакомых и потребовали признаться в участии в заговоре, в который вовлекли его все эти люди или же вовлек их он. Поскольку он отказался подписать некоторые признания, к нему применили так называемый «конвейер», то есть бесконечные допросы без перерыва, пока признание не подписано. Он подписал признания, которые требовал НКВД, но, придя в себя, отказался от подписи, и конвейер начался снова. Он считал, что отказ от подписи привел к тому, что энкавэдэшники решили не использовать его в качестве свидетеля на процессе Бухарина.

– Как он оказался среди тех, кого выслали в Германию? Кто был депортирован вместе с ним?

– Советские власти депортировали узников, которые не отказались от немецкого или австрийского гражданства. Тех, кто сменил его на советское, либо расстреливали, либо отправляли в лагеря. В основном, депортированные были коммунистами, прошедшими через советские тюрьмы. Самой известной была Маргарита Бубер-Нойман, написавшая книгу о том, как ее выслали, а в Германии отправили в концлагерь Равенсбрюк.

– Как Александр Вайсберг описывает процедуру депортации?

– Узников собрали в Бутырской тюрьме, некоторое время откармливали и приводили в порядок, заставляли написать бумагу о сотрудничестве, затем сажали в поезд и передавали немцам. Некоторые отказывались ехать в Германию. Особо трагичным был случай актрисы Каролы Неер, которая не хотела расставаться с сыном. Она погибла в советском лагере. Заключенных-евреев оставляли в оккупированной немцами Польше, остальных отправляли в Германию: кто-то оказывался в тюрьмах и лагерях, кого-то отпускали.

– Как его книга, критикующая советский режим, была воспринята на Западе в 50-е годы, когда многие интеллектуалы поддерживали СССР?

– Его книга стала бестселлером в Германии, Великобритании и США. Александр Вайсберг принимал активное участие в деятельности «Конгресса за свободу культуры», антикоммунистической организации, которая поддерживала многих передовых интеллектуалов и писателей. Он был одним из свидетелей на антикоммунистическом процессе в Париже (Давид Руссе против газеты Les Lettres Françaises). Его резко критиковали, но я думаю, что он считал это честью для себя.

– Знали ли в коммунистической Польше о его судьбе?

– Во Франции Вайсберг подружился с сотрудниками польского эмигрантского издательства «Культура», его книга об СССР была опубликована на польском языке через 3 года после его смерти. Это была одна из самых важных подпольных книг, которую я прочитала в детстве. Я многим ему обязана. Книга очень сдержанная, полная фактов и деталей. Нет сомнений в ее правдивости.

– Почему вы решили написать его биографию? Как вы собираете материалы?

– Его книгу было невозможно забыть. А в США я познакомилась с его первой женой, Евой Штрикер (впоследствии Цайзель), потрясающим человеком. Она много мне о нем рассказывала. Ева тоже была арестована в СССР и написала об этом книгу. В США она стала известным керамистом. Ее дочь разрешила мне познакомиться с документами о Вайсберге в семейном архиве, и это для меня стало решающим моментом. Но я продолжаю заниматься исследованием, потому что его жизнь была очень сложной, и многие вещи мы не знаем. Он жил в нескольких странах, превосходно умел зарабатывать деньги и был азартным игроком. Обстоятельства его жизни в оккупированной Польше остаются весьма неясными.

– Ставил ли он знак равенства между сталинским СССР и гитлеровской Германией?

– Вайсберг имел возможность близко познакомиться с обеими системами и написал об этом в своей книге. Он полагал, что советский режим значительно гуманней: тюремные охранники не были садистами, НКВД не пытало просто ради того, чтобы пытать, как делало гестапо. Как еврей он чувствовал себя в СССР лучше, чем в Германии. Он любил многих людей, с которыми познакомился в СССР, и верил в искренность их верности системе. Как я уже сказала, он осуждал Сталина, а не всю страну. Находясь в краковском гетто, он узнал о том, что происходит в Аушвице. Вся его семья погибла во время Холокоста, а сам он чудом спасся. Для него между двумя тоталитарными режимами равенства не было.

Дмитрий Волчек

svoboda.org