Читальный зал

Леопольд Козловский. Фото Даниэля Чечеика

Как музыка спасла жизнь последнему клезмеру Польши

Леопольд Козловский, символ возрождения еврейской культуры в Польше, за еду учил нацистского офицера играть на аккордеоне, а когда ушел в лес к партизанам, играл и там.

«Музыка спасла мне жизнь, – рассказал еврейский музыкант Леопольд Козловский в интервью, которое он в 2012 году дал газете «ХаАрец». – Я был в концлагере, был в гетто и был в лесу. Музыка давала мне силы. Гитлер уничтожил евреев, но не их музыку. Она живет и будет жить вечно».

Козловскому нравилось, когда его называли «последним клезмером Галиции» – под таким именем он был известен в Польше. «Я последний, кто остался настоящим клезмером с подлинно еврейской душой, – пояснил он. – Остальные клезмеры – новые, у них другие аккорды, другая гармония. Они выдают себя за клезмеров, но играют современную музыку».

«Подлинная еврейская музыка – это не мелодия, это – история. История о том, что происходит у тебя в сердце», – сказал он.

Он родился в 1918 году в Пшемыслянах, городе под Львовом, который тогда принадлежал Польше, а теперь Украине. Его дед по отцовской линии, Пейсах Брандвейн, был известным клезмером. 14 сыновей Пейсаха, включая Цви, отца Леопольда, тоже были музыкантами. «Они даже выступали перед императором Францем Иосифом», – сказал Козловский.

Его дядя, кларнетист Нафтули Брандвейн, переехав в США, обрел всемирное признание – его называл королем клезмеров и королем еврейской музыки. Брат Козловского Ицхак-Дулко был талантливым скрипачом. «Останься он в живых, сегодня его знали бы во всем мире», – говорит он. Его отец изменил фамилию на Кляйнман, приняв фамилию матери. Козловский после войны вернул себе эту фамилию и сохранил ее до  последнего дня.

Россия захватила его городок – типично еврейское местечко – в 1939 году. Когда летом 1941 года пришли немцы, Козловский вместе с отцом и братом бежали, присоединившись к отступающей Красной армии. Добравшись до окраины Киева, они спрятались на кладбище и жили «прямо среди могил», рассказывал Козловский. Мать осталась – она верила, что немцы не тронут женщин.

Однажды ночью их остановил патруль СС. «Отец попросил разрешения сыграть перед смертью. Мы увидели, как они опускали свои винтовки все ниже и ниже. Немцы не могли стрелять, когда звучала музыка», – говорит Козловский.

Все трое вернулись в свой городок. В ноябре 1941 года гестаповцы расстреляли 360 евреев, в том числе его отца. Козловский и его брат ушли к партизанам и с лета 1943 по зиму 1944 года прятались в лесу. Позже погиб и его брат Дулко – его зарезали украинцы. Козловский, несмотря на все выпавшие на его долю трагедии, продолжал играть.

Несколько месяцев Козловский провел в трудовых лагерях; в одном он за еду учил нацистского офицера играть на аккордеоне, в другом нацисты заставили его сочинить «танго смерти» и играть его, когда евреев вели на смерть. Он играл и в лесу, когда был партизаном. «Я нес аккордеон вместе с винтовкой», – сказал он.

Позже он вступил в Армию Крайова – главное движение сопротивления в Польше, а потом – в польскую армию и принял участие в освобождении Берлина.

После войны он поселился в Кракове, женился, вырастил дочь. На протяжении 23 лет он был дирижером и музыкальным руководителем военного оркестра, дослужился до звания полковника, пока в 1968 году коммунисты не выгнали его с работы. Он был музыкальным руководителем Еврейского театра в Варшаве, возглавлял цыганский оркестр, был дирижером, пианистом и композитором, писал музыку для  театра и кино, включая «Список Шиндлера», в котором он также сыграл.

За эти годы он стал символом возрождения еврейской культуры в Польше и хранителем традиций клезмерской музыки – даже когда в Польше почти не осталось евреев.

«Мне здесь очень хорошо. Я знаменит, все знают, кто такой Леопольд Козловский – от президента до малого ребенка. У меня есть все, больше, чем есть у гоев, – сказал он и добавил. – Мой отец и брат, вся моя семья лежит в этой земле, я не могу их оставить».

Он учил членов своего анасмбля песням на идише. «Они неевреи, но у них в сердце есть иудаизм», – сказал он. Он учил их держаться подальше от нотных тетрадей и быть поближе к музыкальным инструментам. «В еврейской музыке ноты – в  сердце. Оно и подскажет, как играть, – объяснял он. – Ни один профессор в мире не может научить, как стать клезмером. Клезмером рождаются. Дух клезмерства нужно воспринять в утробе матери», – сказал он в фильме «Последний клезмер».

«Музыка – это моя месть, моя жизнь, и я буду играть до последнего дыхания», – сказал он.

Козловский умер в марте этого года в возрасте 100 лет, оставив после себя дочь, и был похоронен на новом еврейском кладбище в Кракове.

Офер Адерет

detaly.co.il