Читальный зал

Фото Шенди Копитмана

Волнующий тембр – от мамы

Известный в Молдове и за ее пределами автор и исполнитель песен на идиш Ефим Черный отпраздновал свое 60-летие. 

– Ефим, поговорим о тех, кто дал вам жизнь – о родных. Предлагаю начать с бабушек и дедушек. Кем они были?

– По отцовской линии я помню только бабушку Фриму (на идиш ее имя означает «религиозная»). И она действительно была религиозной женщиной. У нее было 5 детей. Бабушка считалась профессиональной свахой, она делала «шидах», то есть знакомила молодых людей с серьезными намерениями создать семью на основе еврейской традиции. Ну и, конечно, воспитывала собственных детей, работала на семью и была той, кого называют домохозяйкой.

А по материнской стороне помню дедушку Исрула (полное имя – Израиль). В царское время он играл на трубе, а в румынский период был кантором. Помню, часто напевал молитвы. И благодаря ему я не ходил в детский сад, потому что он и моя мама Дора воспитывали меня. Что касается моих способностей, то тягу к музыке мне передала именно мама, которая тоже пела и продолжает петь до сих пор, а также сестра и дед.

Папа Александр участвовал в ВОВ – он ушел на фронт добровольцем в 17 лет. Был ранен. По рассказам мамы, его нашли среди погибших где-то в поле. В мирное время он поменял много специальностей: был конюхом, продавцом, проводником, старался всячески заработать, чтобы обеспечить семью.

Я появился на свет в роддоме на улице, которая раньше называлась проспектом Молодежи. Рос в типичном кишиневском дворике, на улице Азиатской, где случился еврейский погром 1903 года и где большинство семей были еврейские и лишь несколько молдавских и русских. Все, кто там жили, говорили на идиш, включая русских и молдаван. А все евреи, конечно же, говорили на русском и румынском. Довольно дружный был двор, очень колоритный.

Помню себя примерно с 3-летнего возраста. Есть фотография, где я запечатлен рядом с этим двором на фоне забора, который загораживал машинам проезд.

– У вас редкий по красоте баритон. От кого вы его унаследовали?

– Наверное, он был дан свыше. Отчасти интонации и краски голоса перешли ко мне генетически от мамы.

Еврейский театр – как много в этом слове!

– Как складывались ваши отношения с музыкой? Когда стали писать музыку к своим песням?

– В Кишиневе конца 60-х – начале 70-х был Еврейский народный театр под руководством Рувима Левина, в котором играли, пели и танцевали, в основном, молодые люди – около сотни человек. Тогда было возможным, чтобы 100 молодых еврейских ребят пришли в театр. Я был тогда маленьким мальчиком, а сестра уже солировала в этом театре. И меня время от времени стали звать для участия в спектаклях. Сохранилась программка одного из них, она есть в экспозиции музея еврейской библиотеки им. И. Мангера, где в перечне солистов присутствуют Е. Черная и Е. Черный (Ева и Ефим). К слову, Ева долгие годы пела и занималась музыкой. Но с некоторых пор она работает восстановительным терапевтом.

У нас во дворе жила состоятельная семья, глава которой, трудясь жестянщиком, неплохо зарабатывал. Он отдал своего сына на музыку. Я украдкой подсматривал, как он играет на аккордеоне, папа заметил это и говорит: «Может, ты тоже так хочешь?» Я ответил утвердительно, и вскоре начал заниматься на том же инструменте. Ко мне приходила дважды в неделю преподавательница Мирра Израилевна. Она писала от руки ноты популярных песен, и, обучая, прямо в лицо мне дымила болгарскими папиросами «Сълнце».

В 10 лет я поступил в музыкальную школу по классу баяна и закончил ее. Потом подал документы в музучилище на факультет хорового дирижирования. За эти годы случился большой перерыв в моих занятиях идишской песней. Вернулся к ним я в конце 1980-х, когда на волне возрождения культур стали образовываться официально разрешенные еврейские музыкальные коллективы.

В 1992 году я дал объявление в газете «Вечерний Кишинев», в котором созвал тех, кто хочет заниматься еврейской музыкой. И в декабре того же года у меня дома уже собралось 15 человек – вокалистов, инструменталистов, актеров, танцоров. Мы начали готовить глобальный проект, названный «Театром еврейской песни». Увы, через какое-то время мы разошлись во мнениях, как видим нашу дальнейшую деятельность. Мы с моей коллегой Сюзанной Гергус видели дальнейшее творчество несколько иначе. С тех пор живем и творим в идишской культуре и песне.

Что касается сочинительства музыки, то в детстве у меня были попытки написать какие-то простенькие опусы. Но первый блок песен я написал аж в 2004 году. Да, в течение 2-х дней, сидя в одной их комнат квартиры моей мамы, я написал целых 10 песен. Думаю, это были мои самые удачные произведения, хотя я и дальше продолжал сочинять. Многие из этих композиций стали шлягерами, их сегодня поют, не побоюсь сказать, во всем мире, чему я несказанно рад. Отсюда и началась моя песенная эпопея.

Пишу музыку на стихи известных идишских поэтов, благо, есть много прекрасного материала, который можно использовать. К некоторым песням пишу стихи, хотя сознаю, что не владею идиш настолько, чтобы писать столь глубокие стихи, как это делает наш друг и коллега Моисей Лемстер.

– Какие песни составляют костяк вашего репертуара?

– Мы с Сюзанной ежегодно готовим проекты, в которые привлекаем музыкантов со всего мира. Это проекты, песни для которых сочиняем сами и находим в архивах. Каждый год это абсолютно новая программа. Стараемся делать ее интересной и разнообразной. Наши зарубежные друзья и коллеги соглашаются участвовать в них. Каждый проект – это 15–20 новых песен.

Также я открыл «ноу-хау». Возможно, являюсь единственным в мире, кто преподает исполнительство песен на идиш по Skype людям из разных стран мира. Занимаюсь уже 5 лет. Эти люди «требуют» нового репертуара, и поэтому я приношу как старые архивные, так и свежие песни. Сегодня трудно сказать, сколько песен в нашем репертуаре. Их сотни. Есть активные, часто исполняемые. А есть те, которые мы готовы передать, подарить, подсказать тем или иным коллегам, нашим студентам. Песни постоянно добавляются в наш репертуар и репертуар наших друзей.

Клезмерское движение не остановить

– Сегодня у вас много международных совместных проектов с клезмерами из разных стран. Как удалось вписаться в клезмерское движение?

– Первый вылет за рубеж Театра еврейской песни состоялся в 1997 году. Нас пригласил коллега Исаак Лоберан, живущий в Вене. Но у этой поездки долгое время не было продолжения. И вот в 2004 году с нами связался другой наш друг и коллега Андреас Шмитгес из Германии. Он позвал нас в проект Klezmer Alliance, в котором участвовали представители Германии, Великобритании и Молдовы. В течение 6–7-ми лет мы объездили почти всю Германию, а также Чехию, Польшу, Венгрию, Румынию, Беларусь, Украину, Россию, Нидерланды, Швейцарию, Великобританию. В том числе участвовали в заокеанских фестивалях – в Канаде и США.

С этого времени началось наше с Сюзанной вторжение в мировую клезмерскую культуру. Нами было задействовано немало песен, написанных мной. В них ощущался бессарабский дух, поскольку я пишу песни, связанные, в основном, с тем местом, где мы родились и живем: о людях, природе, еде и т. п.

В те же годы началась и наша активная преподавательская деятельность. Нас услышали, увидели и узнали, стали приглашать для участия в различных фестивалях, а также преподавать клезмерскую музыку и идишские песни на семинарах.  

Конечно, круг музыкантов и людей, с которыми мы стали контактировать, осуществляя совместные проекты, увеличился. Появилось ощущение творческой и человеческой свободы. Был и есть какой-то общий дух во всем этом.

– Творчество артиста – двустороннее: артист-зритель. Что можете сказать о своих зрителях?

– Я никогда ничего не мониторю. И пою, общем-то, для себя. Может быть, в этом есть творческий эгоизм. Выходя на сцену в дуэте с Сюзанной либо в других совместных проектах, пытаюсь, как говорил Андрей Тарковский, до самой глубины, до надрыва отдать себя исследованию песни. Для меня это – главный принцип для того, чтобы попытаться быть понятым. Надеюсь, что в большинстве наших выступлений это удается.

– Дружбой с кем гордитесь?

– Мы с большой осторожностью впервые ехали в Германию – государство, которое для нас, детей, подавалось как страна, где начался Холокост. Его помнят мои родители, мои дедушки и бабушки, об этом знали мы со школьной поры.

Но если говорить о друзьях, то сегодня среди наших коллег-музыкантов в ФРГ есть очень близкие люди, которые переживают о случившемся когда-то. Они готовы разделить с нами все, что у них есть, фигурально выражаясь: и кров, и еду, и какие-то свои сомнения с переживаниями. Для нас эти люди – действительно близкие друзья. Это важно отметить еще и потому, что в силу разных обстоятельств определенный этап возрождения еврейской культуры и музыки начался именно в 70-е годы XX века в Германии, чему мы несказанно рады.

А другая часть наших друзей – это люди, которые приехали на мой юбилейный вечер. Сколько же близких по духу, мироощущению, человеческим качествам оказалось у меня сподвижников! И это была такая – перефразирую название одного фильма – «невыносимая легкость общения!»

Черный цвет и его яркие оттенки

– Кого любили в своей жизни?

– Это моя семья – в самом широком смысле слова.

– Жизнь – штука полосатая, есть черные полосы, есть белые. У вас каких больше?

– В моей жизни все полосы – черные, благодаря фамилии (улыбается). Но в этом цвете много оттенков. Рад, что встретил Сюзанну Гергус, которая стала очень ярким оттенком. С ней мы делим многие моменты жизни: личные, музыкальные, философские, психологические, культурологические, гастрономические.

С тех пор, как началась череда поездок в моей и Сюзанниной жизни, мы встретили удивительно глубоких людей. Как оказалось, у музыкантов – очень тонкое понимание жизненных красок и полос, переходящих из одного цвета в другой. Не в обиду другим людям этой потрясающей профессии хочу отметить дорогие моему сердцу имена ушедших друзей и коллег. Это  наш близкий друг, родившийся в Сороках и живший в последние годы в Запорожье, композитор, идишист и просто удивительный человек Аркадий Гендлер; друг и коллега из Москвы, интеллигентнейший Анатолий Пинский; наша учительница Адриана Купер из Нью-Йорка, номинант премии «Грэмми», приз памяти которой – одну из престижнейших наград в еврейской музыкальной культуре – мы получили в декабре 2018 года в Нью-Йорке; также это великолепный клезмер, скрипач и педагог, живший много лет в Казани и давший очень много нам – Леонид Сонц. Эти люди – настоящие вехи в нашей музыкальной истории.

Важно, что благодаря такому замечательному явлению, как возрождение еврейской музыки, стало возможным появление потрясающих фестивалей еврейской музыки или клезфестов – сначала в Санкт-Петербурге, затем Киеве, Москве, во Львове и во многих других городах. Это движение уже неистребимо. Сколько бы кто-то ни говорил, что еврейская музыка умирает и затихает, что идиш находится где-то на задворках, – мы стараемся всякими возможными и невозможными способами доказывать, что это не так. Тому подтверждение – расцвет фестивалей и во многих городах Европы и мира. Такое необыкновенное клезмерское братство, творческое содружество дают нам импульсы для новых проектов, встреч и побед.

– Чего к своему 60-летию пока не достигли? Чем гордитесь?

– Ни о чем не сожалею, потому что жизнь складывается так, как складывается. В этой связи каждый из нас что-то пропустил, чего-то не учел, кого-то не поздравил, у кого-то не попросил прощения. Близкие или далекие, с кем пришлось пересечься, кто меня обидел или кого обидел я – это часть жизни. Когда нам вручали в США премию Dreaming in Yiddish, я подошел к одному нашему другу и коллеге, выдающемуся музыканту, и сказал: «Смотри, что случилось. Это невозможно. 500–600 человек стоя аплодировали Сюзанне и мне. Я сказал ему, что большинство из зрителей (там было много хороших музыкантов) достойны данной премии не менее нас». Он ответил: «Да, они достойны, но сегодня премию получаете вы. Так что, будьте добры, цените это».

Это маленький повод для гордости и большой повод для того, чтобы на следующее утро поставить чайник, приготовить чашечку кофе, сесть за компьютер, открыть архив, найти нужное стихотворение и начать в творческих муках рождать следующую песню.

Незабываемый концерт
– В каких муках рождали вы свой последний – юбилейный концерт, прошедший в кишиневской Филармонии?

– Год назад я имел неосторожность написать своим друзьям и коллегам о том, что грядет юбилей, и как они смотрят на то, чтобы… Через 10 минут получил первый ответ: «А я уже купил билет». Через пару дней некоторые друзья с лаконичной формой мышления написали: «Я приеду». И вот он начал расти, день за днем, этот ком интереса и стремления приехать поздравить меня, отметить эту дату, увидеться, обняться, выпить молдавского вина, съесть порцию мамалыги, потанцевать и поимпровизировать, проникнуть в результаты друг друга и насладиться удивительной роскошью общения, а потом уехать и получить импульс к дальнейшему творчеству и восторженное ощущение того, что мы были вместе. Я подсознательно ждал этого, и оно случилось. И 50 музыкантов из 13 стран мира на какое-то время растворились друг в друге!

Я очень благодарен, что на просьбу поддержать и помочь откликнулся целый ряд еврейских организаций. Главным спонсором замечательного праздника в Филармонии была организация LivingStones из Швейцарии и Likrat Moldova, которой руководит наша близкая подруга Иветт Мерцбахер; также спонсором выступила Еврейская община Республики Молдова под руководством Александра Билинкиса; нас очень поддержал Еврейский культурный центр «КЕДЕМ» и еврейская библиотека им. И. Мангера – очень правильными, аккуратными и своевременными техническими и творческими моментами.

Концерт длился 4 часа. Будь моя воля, я бы перечислил каждого из его участников – музыкантов и зрителей. Если вы зайдете в Facebook, то увидите, сколько мнений, ощущений, фотографий, эмоций было выплеснуто и до сих пор выплескивается в отзывах и откликах. Наверное, история еще опишет то, что в тот день происходило.

В рамках юбилейного празднования мы провели также несколько запланированных и незапланированных мероприятий, в том числе джем сейшн. На это торжество доставили молдавские сыры и домашнее вино и на фоне этого провели джем сейшн с приглашением замечательного фольклориста, лэутара Виктора Ботнару, который показал нашим друзьям из СНГ и других стран мира, как звучат молдавские народные инструменты. И это мероприятие, которое также вызвало резонанс, мы провели при поддержке ЕКЦ «КЕДЕМ».

Спасибо Кишиневу за то, что погода была не пасмурной. Во всяком случае, ее расцветили наши музыканты и те, кто нам помогал.

Надеюсь, когда-нибудь, а может, даже очень скоро в Кишинев вернется большой клезмерский фестиваль, который когда-то тут проходил, но уже больше 10 лет его нет по разным причинам. И тогда вновь случится настоящий праздник в нашем «еврейском местечке».

Олег Дашевский

jcm.md