Читальный зал

Моя черная кожа

Мы познакомились, когда нам было по десять лет. Черная, со вздернутым носом, лохматой прической. Дети ее сразу невзлюбили. Их родители тоже: смотрели косо, говорили при ней шепотом, брали детей за руку, уводили домой.

А одна старуха – звали ее Жанна Илларионовна, профессорская жена - сказала черной девочке в глаза, что ее место среди слонов и жирафов в Африке, подальше от людей.

Она часто слышала в свой адрес нехорошие слова, но это был первый раз, когда девочка заплакала и убежала. Я помню, как она зацепилась об камень и упала. На ее зеленом сарафане выступило красное пятно. Мы все это видели: нас было пятеро детей и Жанна Илларионовна, но ни один из нас ничего не сделал. Старуха продолжила пить чай в своем саду, а мы играть в мяч.

В ту ночь я долго не могла уснуть, а утром притворилась больной. Градусник, который стабильно показывал 37,8, грела в кружке с малиновым чаем. Два дня я провела под одеялом и под встревоженным взглядом своей бабушки. Мне очень хотелось поделиться с ней или дедушкой, на даче которых я проводила каждое лето, тем, что произошло, но мне было стыдно.

На третий день я решила выйти из своей берлоги. Прихватив двухлитровую банку с жабой, которую я спасла от ребят (они засунули несчастной в анус трубку и собирались надуть с тем, чтобы бросить под машину и проверить: лопнет она или нет), я направилась к своему любимому месту. Деревянные качели под громадной липой, которые находились во дворе заброшенного дома с сохранившейся открытой верандой и круглым, немного съеденным термитами, столом.

Подойдя совсем близко к своему тайнику, я услышала знакомый звук – им был скрип от качелей. Вскоре я увидела, что мое тайное место – уже не мое и не тайное. Ее волосы от ветра стали еще более лохматыми и напоминали одуванчик. Зеленый сарафан (тот же самый), как парусник, развивался. А еще она смеялась. Первый раз я услышала ее смех.

Она увидела меня, испуганно стала смотреть по сторонам, в поисках кого-то еще, наверное, моих друзей, которые для нее были врагами. Она извивалась на качели, как змея, пытаясь остановить ее, но у нее ничего не получалось. Отчаявшись, она не нашла ничего лучшего, как спрыгнуть. На рассеченном лбу тут же выступило красное пятно. Она не плакала. Она смотрела на меня с ненавистью.

Я подбежала к ней. Мне столько нужно было сказать!

– Я ненавижу вас всех! Что я вам сделала? За что вы меня мучаете?

И она зарыдала.

Мои слова вмиг исчезли, и вернулся тот стыд, который мучил меня последние два дня. Я оторвала лист подорожника и протянула ей, девочка вопросительно посмотрела на меня.

– Нужно плюнуть и положить на рану.

Но она продолжала удивленно на меня смотреть. Тогда я сделала это сама и неуверенно положила подорожник на ее окровавленный лоб. Мы просидели с ней, не сказав ни слова около получаса.

– Я тебя не ненавижу, я тебе завидую.

– Что???

– Я тоже хочу быть черной, чтобы мне не нужно было скрывать.

– Скрывать – что?

– Что я еврейка. У меня мама – еврейка, а папа – украинец. Фамилия у меня папина, – украинская и на евреев я не похожа – светлая, с голубыми глазами. Поэтому, когда кто-то при мне начинает обижать евреев, у них нет мыслей, что с ними один из них.

– И ты ни разу им не сказала?

– Нет. Поэтому мне надо что-то, что не даст мне выбора. Что не даст мне возможности скрывать это. Мне нужна своя черная кожа!

– Нет. Ты не такая сильная как я. Ты не приспособленная. Пусть остается так, как есть. А если что - я буду тебя защищать.

– Ты себя защитить не можешь!

– Себя всегда сложнее защищать, других – проще.

– Тогда я буду защищать тебя.

Мы улыбнулись друг другу, потом посмотрели на ее лоб – подорожник помог.

– Как ее зовут? – спросила черная девочка, глядя на мою жабу.

– У нее нет имени.

– Назови ее Чипо. Так зовут меня.

То лето мы провели втроем: я, Чипо-черная и Чипо-зеленая. Нас обижали, но мы успешно отбивались и прятались в своем заброшенном доме.

А в конце августа Чипо – черная улетела в Америку вместе с родителями. Через месяц почтальон принес посылку. На мое имя. Маленькая картонная коробочка от моей Чипо. А в коробочке серебряная Звезда Давида на цепочке и записка: «Таша, теперь это твоя черная кожа».

Tasha Karlyuka

facebook.com