Читальный зал

Ира Цукерман. Фото newswe.com

Как спасали Ирину Цукерман

Красивая женщина на фотографии – моя тетя, двоюродная сестра моей мамы Ирина Вениаминовна Цукерман.

В девятилетнем возрасте она вошла в историю советской медицины, став первым ребенком, выжившим в СССР после заболевания туберкулезным менингитом, благодаря приему экспериментального препарата стрептомицина. Впоследствии первооткрыватель антибиотика, американский биохимик Зельман Ваксман поместит фотографию Иры в своей книге, – почему-то судьбе было угодно свести всемирно известного ученого, будущего лауреата Нобелевской премии, и маленькую девочку из далекой Москвы.

В 1946 году диагноз «туберкулезный менингит» означал смерть. Обычно это происходило на двадцать первый день, но Ира смогла преодолеть этот страшный рубеж. Ее отец, физик Вениамин Аронович Цукерман (один из участников советского «атомного проекта»), вспоминал, что в день, когда стало известно о диагнозе дочери, он услышал передачу на лондонском радио об успешном применении нового препарата стрептомицина против лечения туберкулезного менингита в США. Расслышать удалось мало, власть активно глушила «вражеские голоса», но оказалось, что о препарате уже знали в Москве. Однако на всю страну нашелся только один грамм лекарства, но о дозировке и способе его введения советским врачам ничего известно не было.

Близкий друг семьи Цукерманов Леонид Галынкер предложил позвонить в Америку и «посоветоваться, как вводить препарат» – эта безумная по сталинским временам идея оказалась решающей в спасении жизни Иры. Для звонка в США в 1946 году надо было получить особое разрешение, которое выдала Академии наук СССР. До Америки решено было дозваниваться из дома – большая семья Азархов-Цукерманов жила в доме № 5 в Мансуровском переулке, где в квартире № 3 и собрались друзья-физики Вениамин Цукерман, Леонид Галынкер и Лев Альтшулер. На все переговоры с «американским врачом» был отведен один час, но единственное, что знали друзья, это то, что испытания лекарства проводились в клинике братьев Майо, – за час необходимо было найти город в США, клинику и врача, получившего успешные результаты лечения стрептомицином.

В результате совместных усилий американских и советских телефонисток клиника и врач были найдены, однако задавать вопросы, прорываясь через сильные помехи в телефонной связи вместо переводчицы, предоставленной Академией наук, (но не имевшей нужного уровня английского), пришлось Галынкеру. Доктор Хиншоу (именно о нем шла речь в радиопередаче) предложил вводить Ире по 0,1 грамма стрептомицина в сутки. Первая порция лекарства была израсходована быстро, а борьба за жизнь Иры только начиналась: врачам необходимо было определиться с дальнейшей методикой лечения и наладить поступление стрептомицина из США. В середине 1940-х стрептомицин, как новейшее лекарство, считался в Америке стратегическим «материалом», и его распределение контролировалось Конгрессом, а официальная торговля товарами такого уровня со странами «соцлагеря» была запрещена.

Исследованием нового антибиотика в СССР занималась биохимик Лина Соломоновна Штерн, первая женщина – действительный член Академии наук СССР, она была членом президиума Еврейского антифашистского комитета и оказалась единственной, кто впоследствии не был расстрелян в «черном августе» 1952-го: в 1949 году «по делу ЕАК» ее приговорили к 3,5 годам тюрьмы и к пяти годам ссылки. Лина Соломоновна нашла собственный необычный способ получения стрептомицина. Ее родной брат, живший в Америке, покупал его на собственные средства и посылал сестре для научных исследований.

Лина Соломоновна сама передавала антибиотик в больницы и контролировала методику его применения. Ассистентом Штерн и лечащим врачом Иры Цукерман стала Софья Яковлевна Рапопорт, – на протяжении года она не отходила от девочки, самолично делая инъекции в спинно-мозговой канал. В июле 1946 года Академии наук СССР удалось пригласить в Москву изобретателя стрептомицина Зельмана Ваксмана, который привез с собой в подарок (контрабандой) 30 граммов спасительного стрептомицина, что помогло уже не только Ире, но и другим заболевшим детям, чьи родители, видя успехи Иры, стали соглашаться на лечение новым препаратом. К счастью, вскоре в Советском Союзе наладили собственное производство антибиотика, и к 1948 году было спасено уже 900 детей.

В результате экспериментального лечения стрептомицином Ира Цукерман полностью оглохла. Вся история спасения Иры, ее дальнейшее вхождение в Мир глухих, проблемы социализации глухих людей описаны Зинаидой и Вениамином Цукерман в книге «Человек не слышит». Изданная в 1984 году, книга стала настоящим прорывом в преодолении глухоты власти и общества к проблемам неслышащих людей. Ирина Вениаминовна Цукерман окончила Бауманский институт и всю жизнь работала в НИИ дефектологии (коррекционной педагогики) РАН, в лаборатории сурдотехники. Вместе с со своим отцом, талантливым физиком-экспериментатором, автором многочисленных патентов, Ирина разрабатывала разнообразные приборы, способствующие адаптации глухих в быту, – в частности, занималась развитием телефонной связи для глухих с использованием азбуки Морзе.

Вениамин и Ирина Цукерманы много сделали для преодоления общественных стереотипов в восприятии неслышащих людей, их дело продолжила дочь Ирины Анна Комарова, известный лингвист, педагог и переводчик. Сегодня она руководит московским центром образования глухих и жестового языка.

Спасение жизни Иры Цукерман, объединившее врачей, академиков и людей доброй воли в США и СССР, временами напоминало настоящую спецоперацию, что было почти невероятным для 1946 года. Все поколения моей семьи – мои братья, кузены и племянники знают эту историю с детства. Я думаю, она поразила не только мое воображение, как любая настоящая история о людях, которые находят в себе мужество и смелость не сдаваться, даже если счастливый финал совсем не очевиден.

Израиль Соломонович (Леонид) Галынкер (1909-1967), сыгравший важную роль в спасении Иры, был арестован в 1948 году. Одним из пунктов его обвинения стали «шпионские контакты с США», – под шпионажем власти понимали звонки в клинику Майо. После освобождения Леонид Галынкер встретился со своими друзьями – Ирой и Веней Цукерманами, восемнадцатилетняя Ирина уже была студенткой Бауманского института. «Это стоило того», – сказал Леонид после семи лет, проведенных в ГУЛАГе...

Последние годы Ирина Вениаминовна Цукерман жила в Сарове, городе, где большую часть жизни жили и работали ее родители. 19 октября 2018 года ее не стало.

Анна Романова, Москва

NewsWe.com