Читальный зал

Фото с сайта magnolia.ck.ua

Первый кинотеатр в Корсуне был открыт евреем

В этом году у меня появилась уникальная возможность осуществить то, о чем я давно мечтала: поработать в архивах в поисках материалов по еврейской истории Корсунщины. Там, в читальном зале архива, ты один на один с Историей, ты открываешь очередной пожелтевший фолиант, и перед тобой проносятся века, люди, события... Восстанавливать историю по первоисточнику – это основа основ работы любого исследователя и краеведа. Я читаю документы, написанные несколько десятков лет или столетий назад, и как бы погружаюсь в то время, представляю, как происходили описанные там события и даже самого человека, который все это писал.

Но история – это не только давно забытое прошлое, многие ее события настолько совпадают с современностью, что иногда просто замираешь и диву даешься – ну, просто один к одному. Знакомясь с архивными документами, мы уже знаем, чем закончилось это событие – и для нас это урок и подсказка в решении злободневных проблем.

Иногда описанная в архивном деле история бывает настолько живой и интересной, что так и просится сначала не в книгу, а в газетную статью. Поэтому я решила завести в «Надежде» новую «архивную» рубрику и знакомить читателей с самым интересным из найденного мною.

 Итак...

Первый кинотеатр в Корсуне был открыт евреем

И произошло это больше ста лет назад, в 1911 году. В Государственном архиве Киевской области мне попалось дело о разрешении еврею Нисону Черкесу устройства кинематографа в м. Корсуни, Каневского уезда, в помещении княгини О.В. Лопухиной-Демидовой.

 Тогда это дело было новое, быстро развивающееся и, наверное, очень выгодное. Здесь следует заметить, что первые кинотеатры в Российской империи появились в 1896 году в Санкт-Петербурге и Москве, а уже в 1913 году, по неполным данным, в России работали 1412 кинотеатров, из них 134 – в Петербурге и 67 – в Москве. И один из них – в Корсуне.

23 марта 1911 года Нисон Черкес подал прошение в Киевское губернское строительное отделение выдать ему разрешение на его устройство в прочном каменном знании, построенном около пятидесяти лет назад, которое он арендовал у владелицы местечка, приписав, что «полагаем работать кислородом». Вместе с прошением он подал и проект будущего кинематографа. Прежде чем дать разрешение, в Корсунь был отправлен Каневский уездный исправник для осмотра помещения – пригодно ли оно для кинематографа. И вот что тот написал в своем рапорте: «Помещение, в коем мещанин Нисон Черкес предполагает устроить кинематограф, каменное, фундаментальное, стены его сложены в 3 кирпича, крытое железом, находится посреди ярмарочной площади». Дальше он сообщает, что в этом здании для киноаппарата сделана каменная будка с железной дверью, в нем имеется три выхода, оно состоит из зрительного зала, кассы и вешалки для одежды. И делает вывод: «Помещение это нежилое и представляет из себя экономический магазин для склада сахара и не пригодно для кинематографа, а потому я полагал бы ходатайство Черкеса оставить без удовлетворения».

 Но строительное отделение Киевского губернского правления решило иначе и разрешило ему открыть это заведение при условии исполнения владельцем тридцати одного предписания (!) по, как теперь говорят, технике безопасности.

 Для современного человека некоторые из них устарели, а некоторые вызывают улыбку: «чтобы при кинематографе было не меньше двух смен монтеров, трезвых и опытных».

 Надо полагать, что Нисон Черкес все это исполнил, и кинотеатр был открыт. Героиня книги «Анин штетл» Анна Спектор вспоминает, как она еще до начала Первой мировой войны смотрела в этом здании с арочными окнами и цементным полом кинофильм «Моисей в Египте» (то есть мы даже о его репертуаре можем судить). А во время войны там была военная казарма, которую заняли в 1918 году немецкие солдаты (она же есть на плане Корсуня, составленном автором книги Лоренсом Кобеном, – он находится в приложении к «Аниному штетлу»).

Но не все было гладко и спокойно – нашлись недоброжелатели. Кинематограф этот работал уже два года, когда вдруг в 1913 году на имя министра внутренних дел поступает донос от бывшего механика Шиманского: «Прошу обратить серьезное внимание на Корсунский иллюзион, которому грозит большое несчастие. Помещение каменное, очень ветхое, в зрительном зале громадный потолок поддерживался двумя деревянными столбами, но их вынули и потолок треснул и дал сгибину. Тогда сделаны из чердака болты для поддержки, но он постепенно садится. Вдобавок еще вынули половину стен, и потолок сел и скоро рухнет. Внутри много поделано деревянных перегородок, еще второй пол положили деревянный, окна соломой закрыты. В аппаратной много деревянных предметов. Демонстрирует картины неопытный мальчик 15-ти лет, и 20 июля загорелись ленты, едва не было несчастия, только случай спас. Предохранителя нет, никогда воды нет ни в фойе, ни в аппаратной будке. Прошу распоряжения осмотреть и все увидеть, и люди будут спасены от грозящей опасности». И из всего этого делает «глубокомысленный» вывод: «Иллюзион перешел в жидовские руки, а для этих жизнь других ничего не значит».

А теперь посмотрим, как же открывался этот «антисемитский ларчик» и что было на самом деле. При проверке оказалось, что подавляющего большинства нарушений, описанных в доносе, нет и в помине, соответствует действительности только то, что из зрительного зала убраны два деревянных столба (они потом были восстановлены). При этом содержатель кинематографа Нисон Черкес заявил, что именующий себя механиком некий Шиманский месяца два тому назад просил принять его сюда на работу, «но так как он тут уже служил, но за нетрезвую его жизнь и халатность к делу был рассчитан, то ему в том было отказано, почему Шиманский тогда же грозил ему отомстить, что видно и сделал, подав эти доносы».

Облить целый народ грязью, обвинив в страшных грехах, только за то, что тебя, пьяницу и лентяя, просто уволил хозяин-еврей!? И тогда, и сейчас это в порядке вещей, не правда ли? Вот вам и современный урок из истории столетней давности.

А теперь я еще хочу обратить внимание на краеведческий аспект этой истории, потому что многим корсунчанам, конечно, интересно, где же находился этот кинотеатр. Его месторасположение мы можем определить по двум источникам: плану его привязки к местности, который находится в архивном деле, и по фотографии «Корсунь.1918 г.», на которой изображена базарная площадь. На плане указано, что слева от кинотеатра, обозначенного буквой А и представляющего собой поделенный на две части прямоугольник, находится грунтовая улица Богуславская (теперь – Шевченко), а внизу – безымянная «мостовая-проулок» и базарная площадь с двумя каменными лавками. На том же плане есть фронтальный разрез здания, на котором видны колонны и арочный вход. А на фото на переднем плане мы как раз и видим эту базарную площадь с длинным кирпичным зданием для магазинов в центре, лавками, рундуками и множеством народа, слева от нее – улица Богуславская, а вдалеке справа находится одноэтажное белое здание с арочным фасадом. Это и есть наш кинематограф Черкеса (кстати, за ним видно здание высшего начального училища, в котором сейчас находится педколледж). А улица, на которой он находился (обозначенная на плане как «мостовая-проулок»), называется сейчас Горького, и на месте кинотеатра теперь расположен стадион педколледжа.

Вот какие выводы можно сделать из простого, на первый взгляд, дела о разрешении на строительство.

 Клавдия Колесникова

lebn.net