Сегодняшнее примирение, с одной стороны, цивилизационное, потому что украинцы устали жить в империи с евразийской цивилизацией и хотят попробовать европейскую жизнь, с другой стороны, оно искусственно вызвано российской агрессией. Такое мнение изданию «ГОРДОН» высказал председатель Ассоциации еврейских организаций и общин Украины, член наблюдательного совета Украинского Хельсинкского союза по правам человека Иосиф Зисельс.
В этом году Украина впервые отмечает День примирения и памяти в честь всех жертв Второй мировой войны. Готовы ли украинцы действительно примириться, «ГОРДОН» спросил у председателя Ассоциации еврейских организаций и общин Украины, члена наблюдательного совета Украинского Хельсинкского союза по правам человека Иосифа Зисельса.
Я не думаю, что мы созрели для примирения, потому что еще очень многие силы не удовлетворили свои амбиции
Идея примирения популярна в любое время, но ее нельзя применять в любой ситуации к любым двум народам, потому что в конфликте, который тянется еще со Второй мировой войны, на самом деле есть несколько измерений.
Кроме советско-немецкого, а с другой стороны – франко-англо-немецкого, даже с нашей стороны было несколько измерений: польско-немецкое, польско-украинское, украинско-немецкое, украинско-румынское, венгры даже поучаствовали в Карпатах в боях с УПА. Есть целый ряд измерений, а главное – украинско-советское.
Я, например, знаю случай 1962-го года, когда две украинские женщины, которые были связными в УПА, отстреливались в бункере в Тернопольской области от солдат. В 1962-м году!
Если говорить о сегодняшнем примирении, то оно, с одной стороны, цивилизационное, потому что украинцы решили, что хватит им уже жить в той империи, с евразийской цивилизацией, и хотят попробовать жизнь европейскую, а потом через 300 лет сравнить, в какой из них было лучше. С другой стороны, это примирение искусственно вызвано российской агрессией.
Я не думаю, что мы созрели для примирения, потому что еще очень многие силы не удовлетворили свои амбиции. Если мы говорим о тех измерениях, которые были во время Второй мировой войны, для них время, конечно, подошло, потому что мы видим большое продвижение по линии украинско-польского примирения.
Поляки нервно отреагировали на законы, которые были приняты по реабилитации воинов УПА
Но и оно еще не завершено, поскольку некоторые поляки, например, нервно отреагировали на законы, которые были приняты по реабилитации воинов УПА и других украинских национальных организаций. Это сложная мешанина, в которой нужно разобраться. Разобраться, о каком именно примирении мы говорим. У молодых не было этих конфликтов.
В Испании, где гражданская война была длительной, семьи до сих пор помнят, кто на чьей стороне воевал. Причем это не какие-то мягкие, а жесткие воспоминания. Это несмотря на то, что Франко (испанский диктатор Франсиско Франко. – «ГОРДОН») уже давно поставил памятник примирения жертвам той войны с обеих сторон.
В южных штатах США, несмотря на то, что со времен гражданской войны прошло уже 150 лет, тоже хранится родовая память в отношении того, кто воевал за север, а кто – за юг. Хотя они живут вроде благополучно, и штаты между собой не воюют, разве что есть некоторая конфронтация во время выборов – одни больше голосуют за республиканцев, другие – за демократов.
Вопрос примирения не такой простой. Возможно примирение на уровне глав государств. Ющенко, например, многое сделал для этого. Но на уровне простых людей примирение происходит не так быстро.
По социологии мы видим, что в последний год отношение украинцев к полякам значительно улучшилось, потому что миллионы украинцев видели, что поляки реально помогают Украине в этом сложном конфликте. А Россия как государство не только не помогала – она оказалась агрессором.
Нежелание ветеранов подать друг другу руки говорит о том, что новый конфликт наложился на старый и, наоборот, усилил его, а не ослабил.
Два цивилизационных народа могут жить мирно, и они, в общем-то, жили более-менее мирно, несмотря на напряжение между государственными структурами, до тех пор, пока не было вмешательства в идентичность друг друга. Как только начинается вмешательство в идентичность другого народа, моментально возникает огромная энергия сопротивления.
Еще одно измерение – измерение Майдана – было для меня как реакция очень значительной части украинского общества на попытку Януковича (беглого экс-президента Украины Виктора Януковича. – «ГОРДОН») и всей его клики вернуть нас в состояние евразийской идентичности, в которой мы уже не хотим быть, по крайней мере большинство из нас.
Если мы будем насильно принуждать Донбасс к европейской жизни, получим большую энергию сопротивления
Это применимо и к Донбассу. Этот регион имеет другую идентичность и, возможно, он не хочет жить по-европейски. Если мы будем насильно принуждать его к этому, получим обратно такую же большую энергию сопротивления.
Децентрализация актуальна, если нагрузить в нее гуманитарный, хозяйственный, финансовый и прочие аспекты. Гройсман (председатель Верховной Рады Украины Владимир Гройсман. – «ГОРДОН») несколько раз говорил о том, что надо учитывать гуманитарный аспект при децентрализации. Исторически. Если мы не учитываем этот аспект, значит, мы не проводим реальную децентрализацию, она будет несколько искусственной.
Донбасс в рамках Украины должен развиваться так, как он сам это понимает, по-своему. И общая скорость государства Украина, если оно еще существует, вместе с Крымом и Донбассом на пути в Европу должна быть настолько медленной, чтобы не потерять регионы, которые не хотят двигаться в этом направлении. Надо разговаривать, объяснять, пытаться продолжать внедрять ценности, которые есть еще у украинского общества.
Алексей Стукало