а) есть реакции правительственные, подлые: «это убили не мы, нам невыгодно, это убили его заокеанские хозяева – принесли сакральную жертву»,
б) есть реакции умеренной подлости: «он уже интереса не представлял, это бытовое преступление»
в) и есть реплики даже не подлые, а морально неполноценные: «а почему я должен его жалеть? вот я тоже помру – меня кто будет жалеть? а он был реформатор, а эти реформы привели к нищете страны. Почему же мне его надо жалеть?»
Отвечаю.
Можно вообще никого не жалеть – что за прихоть такая?
Можно жалеть (как делают патриотические граждане) – только русских. Можно (как делает полевой командир Гиви), показывать пленному украинскому солдату на следы артиллерийского обстрела и в гневе кричать: «кто это сделал?» И бить пленного, у которого связаны руки. В этот момент полевой командир Гиви, который бьет связанного солдата регулярной армии, воюющего с оккупантами, отстаивает истину, что армия не должна воевать с террористами. И в этом тоже есть своя правда. Впрочем, полевой командир Гиви не сделал попытки вывезти мирное население за пределы боевых действий, но напротив, он вел огонь из жилых кварталов, прикрываясь мирными гражданами. И виноват в обстреле жилых кварталов сам Гиви. Но полевой командир не помнит этого в праведном гневе своем. И – тем не менее – Гиви тоже испытывает набор моральных эмоций. Ему (в этот момент) мирное население жалко. А когда стрелял из жилых кварталов, жалко не было. Но это все же моральная эмоция.
А можно жалеть всех – сострадать всякому погибшему и любому лишившемуся крова.
Всех людей жалко – ввергнутых в эту подлую империалистическую бойню. Правильно жалеть всякого убитого – и всех погибших на этой войне.
Россия, устроившая на пустом месте – из-за ущемленных капиталистических интересов – бойню, людей не считает, но жалко всех: и украинцев, и русских, и тех солдат, которых повезли на Донбасс умирать за фантазию «русского мира», и тех мирных жителей, которых убедили, что их хотят освободить от украинского народа, в котором они жили всегда. Всех жалко.
А Немцова не жалко.
Им надо гордиться.
Он выступил против подлой войны в дни, когда миллионы оболваненных захотели крови.
Имел смелость идти поперек общего лая, когда толпу науськали на братский народ.
Его убили за то, что шел поперек.
Когда все лают, человеческий голос звучит оскорбительно.
Убили именно за это – и потому что готовят еще большую войну. Еще больше людей убьют. А он мешал.
И вот про него – погибшего потому, что шел против войны – филистер говорит: а почему я его должен жалеть? Меня вот не жалеют!
Жалеть филистера трудно, он ничего не сделал, кроме того, что лаял в своре; но все-таки и его жаль.
Да, мы все умрем, и всех нас жалко: – обманутых, вялых, сонных, покорных, глупых, трусливых – жалко всех.
А вот Немцова не жалко, он единственный, кто на этой подлой войне погиб за правое дело.
И никакой страны Немцов никогда не рушил. СССР рухнул сам – от дрянной экономики, воровства и зависти перед внешним миром.
Максим Кантор