Еврорадио: Вы жили в Крыму, но после его аннексии Россией уехали в Украину – почему?

Ашер-Йосеф Черкасский: По моему мнению, то, что случилось с Крымом, – это крупная измена. Я считаю, что если человек хочет стать гражданином другой страны, он может спокойно принять другое гражданство и жить на территории страны своего пребывания, но уже на других условиях. А если отрывается территория и делается это таким нечестным образом, то... это было против моей совести. А в Крыму я видел много людей, которые хотели быть гражданами России, но принять это гражданство хотели вместе с территорией.

Еврорадио: Они же мечтали «вернуть Крым России»...

Ашер-Йосеф Черкасский: Да. Но мне как гражданину Украины и просто как человеку это было неприятно, и я не мог там оставаться.

Еврорадио: ...и уехали в Днепропетровск. Почему именно туда, а не в близкий к Крыму Херсон или в Израиль, в конце концов?

Ашер-Йосеф Черкасский: Я крымчанин, но уехал оттуда в 1993 году в Днепропетровск и вернулся в Крым в 2012 году – там оставалась моя мать, у которой испортилось здоровье. Оставили старших детей в Днепропетровске, где они учились в религиозной еврейской школе – в Крыму такой возможности не было. А когда произошла аннексия и мы были в ожидании начала полномасштабной войны, мать заставила нас уехать спасать детей. Знаете, на момент развала Советского Союза я уже отслужил в армии и был свидетелем трагических событий в Карабахе, Оше, Приднестровье, Чечне, где жили наши родственники, так как моя мать с Кавказа, и я знал, чего можно ожидать в Крыму и в Украине. Начались известные события на Донбассе. Сейчас все народы Украины противостоят этой агрессии, но на первом рубеже противостояния стал именно Игорь Валерьевич Коломойский – это, как я понимаю, была его сознательная позиция: не сдавать Украину. И то, что в Днепропетровске для противостояния этой агрессии сделали представители нашего народа, такие как Игорь Коломойский, Борис Филатов, Геннадий Корбан... Мы понимали, что русские войска этого нашей еврейской общине не простят и надо спасать детей. Нет, были мысли и об Израиле, но когда появилась возможность выполнить свой долг мужчины перед семьей и страной, я сразу ей и воспользовался.

Еврорадио: Извините, но неожиданный шаг: вы могли выполнять свой долг в тылу, где-то в большой команде Коломойского, но записались рядовым добровольцем в батальон «Днепр» – почему?

Ашер-Йосеф Черкасский: У меня оба деда прошли Великую Отечественную войну. Один закончил ее в Болгарии, второй участвовал в захвате Рейхстага. Я сын военного, сам служил в Советской армии. Для меня это больше выбор был такой: «На что я способен как мужчина?»

Еврорадио: Вы религиозный человек, и я так понимаю, что ваш вид, ваша борода – это выполнение каких-то требований религии? И еще: как же божья заповедь «Не убий»?

Ашер-Йосеф Черкасский: Иудаизм отличается тем, что мы не подставляем вторую щеку. И если я знаю, что кто-то пришел, чтобы убить меня, я обязан первый напасть, чтобы защитить свою жизнь. Что касается бороды, то в Торе написано: «Лезвие не должно касаться лица твоего и не порть край бороды твоей» – это завет. Ну, а то, что борода у меня выросла такая большая, уж простите!

Еврорадио: Что самое сложное для религиозного человека на фронте?

Ашер-Йосеф Черкасский: Я же не могу противнику объяснить, что у меня с вечера пятницы и до заката солнца в субботу шаббат, поэтому я не воюю. Мол, подождите, закончится шаббат – продолжим воевать. Есть три вещи, которые еврею нельзя нарушать. Первая среди них – не позволять себе идолопоклонничество. А вот другие заветы могу нарушить: могу пропустить молитву, а потом при возможности помолиться, могу воевать во время шаббата, защищая свою жизнь. Когда я был на передовой в Песках, у Донецкого аэропорта, то и еврейский Новый год я провел в окопах, и Судный день. У нас день Нового года определяющий – таким будет следующий год. А потом идет 10 дней раскаяния, когда человек пересматривает сделанное за год, смотрит, что в своей жизни нужно исправить. И эти два дня я провел в окопе, шли бои. Хотя и было сказано, что у нас перемирие, но на самом деле бои шли ежедневно. Я уже не говорю о том, как сложно на войне с кошерной пищей...

Еврорадио: Как вас с вашей выдающейся бородой встретили в батальоне? Подкалывали?

Ашер-Йосеф Черкасский: Отлично! У нас служат ребята разного вероисповедания: наши крымчане – мусульмане, я иудей, есть христиане. Причем, еврей я не один – нас воюет много. Просто религиозных, как я, встречать не приходилось. И не слышал даже о таких. Что касается подколок, то это всегда по-дружески. Никакого антисемитизма, антаисламизма или антихристианства у нас нет. Этому не место на войне, где мы прикрываем спину друг другу.

Еврорадио: А какой позывной вам дали?

Ашер-Йосеф Черкасский: Я воюю с открытым лицом и не скрываю своего имени и фамилии. На самом деле у меня два имени: первое я получил при рождении еще в советское время, а второе во время обрезания – еврейское. Оба настоящие. Но в основном я пользуюсь еврейским именем Ашер-Йосеф. В общем, у нас ребята сами выбирают: пользоваться позывным или настоящей фамилией.

Еврорадио: Какой момент был самым страшным?

Ашер-Йосеф Черкасский: Когда российские СМИ начали трубить, что аэропорт фактически захвачен и что на нас сейчас пойдет танковая колонна. На фронте ты в любой момент можешь погибнуть, но именно тогда это осознание было особенно острым. Что сейчас просто возьмут и «выключат свет», все закончится, и не сможешь своим детям помочь войти в эту жизнь, не увидишь внуков. Кстати, это было в один из дней «перемирия».

Еврорадио: Украинских военных российские СМИ обвиняют в различных преступлениях – бывает такое? К примеру, над пленными издевались?

Ашер-Йосеф Черкасский: Были у нас и пленные. Но знаете, что меня больше всего возмущает? Я лежал в больнице вместе с бойцом батальона «Донбасс», который был в плену более двух месяцев. Он рассказывал, как к ним относились там, и я видел отношение к тем, кто попал в плен к нам. Как говорят в Одессе, это две большие разницы. Попал к нам в плен мальчик Андрей из Свердловска, который приехал сюда «спасать русских». Подходили к нему наши бойцы, и я не видел не то чтобы его били, но даже ненависти к нему. А ведь это враг, который приехал сюда убивать, и вполне возможно, что кого-то и убивал. А с ним сидели и разговаривали, объясняли, что цель этого конфликта – уничтожить Украину как государство, украинцев как народ.

Еврорадио: Какой след эта война, участие в боевых операциях оставили в вашей душе, вашей психике?

Ашер-Йосеф Черкасский: Я потерял Родину. Вряд ли я когда-нибудь смогу вернуться в Крым. Там остались мои друзья детства, которые сейчас перестали быть моими друзьями. Семеро моих близких друзей-однополчан уже погибли. Да и контузия без последствий не проходит: бессонница, постоянный шум в ушах. Война не проходит без последствий. Мое первая утро в больнице началась с того, что когда ко мне утром пришли делать укол, то дверь открылась со звуком, напоминающим выстрел из миномета. В три секунды я лежал на полу... У медсестры были квадратные глаза. Скажите – хорошая реакция, правда? Это не самые хорошие навыки, что у нас вырабатывает война. Представьте: если ты на фронте, то фактически круглые сутки находишься в полной боевой экипировке: и спишь в ней, и ходишь, и ешь. Ты все время в бронежилете, с оружием, в каске. Есть моменты затишья, но обычно ты в таком «наряде», так как в любой момент может быть атака, и времени одеться не будет. Ты все время там в стрессовой ситуации...

Еврорадио: Не было желания уйти из батальона, дать другим проявить себя?

Ашер-Йосеф Черкасский: А если не возьмут опять?! Не забывайте, что мне уже 45 лет. Нет, пока это все не закончится, я не уйду. А какой смысл тогда был сюда приходить? Чтобы просто себя проверить? Ну, я проверил, кажется, трусом себя не показал. Но здесь не тест проходят, это не сафари и не игра. Я хочу, чтобы Украина сохранилась как государство и чтобы у нас был мир. Мы нормальная страна, и здесь живут нормальные люди. Здесь нет ненависти к россиянам, не едят здесь младенцев русскоязычных, не распинают мальчиков и не насилуют старушек. Я не знаю, какое мнение надо иметь об украинцах, чтобы поверить в такое. И какую надо иметь больную фантазию, чтобы такое придумать!

Еврорадио: Ну известно же, что здесь живут, извиняюсь, страшные жидобандеровцы!

Ашер-Йосеф Черкасский: У меня, кстати, есть фото, где мы стоим с Дмитрием Ярошем, и у меня на майке написано – «жидобандеровец». Кстати, «ярош» происходит от еврейского «арош» – голова, глава. Так что если его фамилию с иврита переводить, то получается «глава».


Еврорадио: Ну, давайте еще расскажем Киселеву, что Ярош – еврей! Правда ли, что вашим портретом в ДНР пугают новобранцев?

Ашер-Йосеф Черкасский: Я не был в ДНР и не знаю, что там делают с новобранцами! Но сам я свои фотографии в интернет не выкладывал, не хвастался своим боевым видом – с бородой и автоматом.

Еврорадио: Читал, что якобы за вашу голову назначена хорошая денежная награда...

Ашер-Йосеф Черкасский: Не знаю, ко мне не приходили и не говорили, что за меня назначена такая вот сумма. Скорее всего это слухи. Но правда ли это, я вам не подтвердить, ни опровергнуть не могу. Возможно, что моими портретами пугают новобранцев: «Смотрите, какой чудовищный убийца!» Возможно, какие-то больные люди решили собрать деньги и уничтожить меня физически.

Еврорадио: Известно, что за всем, что началось в Украине в 2013 году, стояла Америка...

Ашер-Йосеф Черкасский: ...о чем знает каждый россиянин! И именно поэтому каждый россиянин, когда у него появляется такая возможность, отправляет своих детей учиться именно в эту ужасную страну!

Еврорадио: ...а там, где Америка, обязательно присутствует ее верный соратник – Израиль. Скажите честно: какое звание в Моссаде имеете?

Ашер-Йосеф Черкасский: О! Вы решили все выпытать – чтобы знали, что я в Моссаде еще! Но ведь есть и другие разведки мира – почему бы не в ЦРУ?

Еврорадио: ЦРУ банально – лучше уж МИ-6, если не Моссад!

Ашер-Йосеф Черкасский: Ну да. И действительно, писали же, что я полковник израильской разведки, и что это уже шестая военная кампания, в которой я принимаю участие. Но если я сейчас скажу, что это неправда, то скажут: «Вот, видите! Думаете, он вам правду скажет? Ага!» Я пока не имею никакого отношения к Государству Израиль. Я надеюсь, что если в Украине будет мир, то... Мы планировали, что, возможно, когда подрастут дети и им надо будет продолжить образование, выехать в Израиль. Но пока к этой стране я имею только одно отношение – я еврей. Я не гражданин Израиля или США, о чем также писали, и никакой я не полковник.

Еврорадио: Возможно, к концу войны и станете полковником – украинской армии!

Ашер-Йосеф Черкасский: Я хочу остаться в том звании, в котором сейчас нахожусь. Звания получают по выслуге лет, а я не хочу ждать три года, чтобы получить следующее. Я хочу, чтобы война закончилась сегодня. Чтобы перестали гибнуть не только наши ребята. Мне жаль и тех парней, которых сюда направляют, которых обманывают и заставляют убивать граждан Украины. Мы воюем за свою землю, свое государство, свою жизнь, свое право выбора, за то, как нам жить, а они воюют за обман и за деньги – мне их жалко.
Змитер Лукашук