Аушвиц – лишь один из множества нацистских лагерей уничтожения, где были убиты миллионы людей. И вот вопрос, который не дает покоя и по сей день: неужели их нельзя было сберечь?
Будущий директор ЦРУ, а тогда резидент американской политической разведки в Швейцарии Аллен Даллес в июне 1942 года получил от своего источника информацию о Холокосте: «Германия уже не преследует евреев. Она их систематически уничтожает». Но в Вашингтоне скептически относились к телеграммам Даллеса. А добытая им информация была точной.

«Чтобы евреи исчезли с лица земли»

Особые меры предосторожности были приняты для того, чтобы никто посторонний не услышал слова рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Он информировал партийных секретарей о радостном для него событии:
– Скоро вы сможете убедиться в том, что на вашей территории евреев больше нет. Короткую фразу «Евреи должны быть уничтожены» легко произнести. Но перед теми, кто реализует это, стоит тяжелейшая задача. Возникал вопрос: «А как быть с женщинами и детьми?» Я скажу вам то, что вы должны услышать, но не имеете права произносить вслух. Решение принято – ради того, чтобы все евреи исчезли с лица земли. Мой долг сказать это вам, элите партии. Теперь вы все знаете. Держите это знание при себе. Я думаю, разумнее, чтобы мы вместе исполнили свой долг и унесли эту тайну с собой в могилу…
На самом деле уничтожение евреев как народа вовсе не было тайной. Слишком много людей занималось этим, слишком много было свидетелей… И все, кто мог, наживались на убийствах.
После уничтожения Варшавского гетто собрали вещи убитых. Часы и бритвы использовали в качестве подарков военным. Генерал-губернатор оккупированных польских областей Ханс Франк предложил передать по пятьсот часов каждой дивизии войск СС. А еще три тысячи вручить немецким подводникам. Гиммлер согласился – он хотел сделать приятное главкому флота гросс-адмиралу Карлу Дёницу.
Один из немецких подводников рассказывал после войны, как их лодка вернулась из похода. На берегу моряков ждала большая коробка с наручными часами. Каждый мог выбрать пару по вкусу. Подводники увидели, что часы ношеные, но это не смутило – решили, что это подарки фронту, собранные добровольцами в Германии. Но тут они заметили, что некоторые часы были предназначены для слепых, и всё поняли: «Это было страшно. Нам стало ясно, чьи это часы. И с той минуты уже никто из нас не мог сказать, что мы ничего не знали».

Ударники лагерного труда

В 1939 году на территории Германии оставалось около двухсот тысяч евреев, в основном стариков. После захвата Польши в руки немцев попали еще два миллиона евреев.
С каждым новым территориальным приобретением еврейское население под властью нацистов увеличивалось, усиливая расовый фанатизм вождей рейха.
Нацисты планомерно зачищали переполненные гетто, отправляя их обитателей в лагеря уничтожения. Но перед смертью узники еще должны были послужить рейху. В конце 1940 года профессор Карл Краух, генеральный директор химического концерна «ИГ Фарбен» обратил внимание на маленький городок Аушвиц в Верхней Силезии. Рядом угольные шахты, залежи известняка, источники водоснабжения и отличная железная дорога. Город сочли идеальным местом для крупного химического производства. В декабре 1940 года здесь решили построить завод по производству синтетического каучука, метанола (необходимого для самолетного топлива и взрывчатки), карбида и изооктана (компонент авиационного бензина).
Работали на заводе «ИГ Фарбен» заключенные из концлагеря. Смены продолжались по шестнадцать часов. Быстро погибали даже здоровые люди. Первый транспорт с метанолом покинул Аушвиц в октябре 1943 года. По этому случаю был устроен праздник, на который руководители компании «ИГ Фарбен» пригласили коменданта лагеря Рудольфа Хёсса. Карл Краух получил рыцарский крест за военные заслуги.
Но комендант лагеря не забывал свою главную обязанность. В Аушвиц потоком шли эшелоны с евреями, которых сразу же уничтожали.
Лагерные врачи делали смертельный укол фенола прямо в сердце. У них было нечто вроде соревнования – кто сделает больше уколов. Ударники успевали убить троих в минуту.
А заместитель коменданта Аушвица хауптштурмфюрер СС Карл Фритш применил для уничтожения заключенных «циклон Б». Препарат хранился на складе в кристаллах, его использовали для санобработки. «Циклон Б» – это цианистоводородистая кислота, она кипит и превращается в газ при комнатной температуре. Вдыхание вызывает смерть.
Шестьсот советских военнопленных и двести пятьдесят пациентов лагерного санитарного блока загнали в подвал. Один из эсэсовцев надел противогаз, разбросал по полу кристаллы «Циклона Б» и ушел, заперев за собой двери. Умерли не все, ему пришлось бросить за дверь еще порцию кристаллов.
Эксперимент сочли успешным. В газовые камеры людей загоняли прямо из эшелонов, а трупы сжигали здесь же, в лагерном крематории.
«Комендант Аушвица, оберштурмбаннфюрер СС Рудольф Хёсс, вызвал машину с открытым верхом, – вспоминал гость из Берлина. – Мы поехали куда-то, и я увидел из машины большое здание крематория. Как фабрика, с трубой. Хёсс подвез меня к большому рву – сто пятьдесят или сто восемьдесят метров в длину. Решетка, огромные железные колосники. И на них горели трупы. Хёсс гордо сказал: «Вот это производительность!»
Когда заработали газовые камеры, нацисты почувствовали себя счастливыми: они поняли, что смогут выполнить порученное им дело.
Вместе с евреями погибали и советские военнопленные. После войны на территории Аушвица нашли страшные записки польского еврея Лейба Лангфуса:
«В бараки сгоняли русских военнопленных, которые получали в качестве еды только одну картофелину и немного супа, без хлеба, и целые дни тяжело трудились под надзором эсэсовцев. Тех, кто терял силы, – сбрасывали в большую отхожую яму, прикрытую сверху досками с многочисленными дырами для справления нужды всего лагеря, – подводили туда и бросали внутрь отхожей ямы. Каждую ночь эсэсовцы входили в тот или иной блок и совершенно иссохших, изможденных русских пленников забивали палками до смерти. Все были настолько ослаблены, что не оказывали никакого сопротивления. Утром мертвых утаскивали. Как только блок становился пустым, доставляли свежих пленных».
Практически все лагеря уничтожения были устроены на территории Польши. Не потому ли, что немцы знали: поляки в массе своей возражать не станут? Сотни тысяч людей жили рядом с лагерями смерти. Когда смотрели в ту сторону, то видели нескончаемые клубы дыма, поднимавшиеся в небеса. Дома соседей опустели. Они стояли и наблюдали за тем, как евреев отправляют на смерть.
Что ощущали свидетели террора? За малым исключением оставались равнодушными к происходившему: «Евреи сами во всем виноваты».
Принято считать, что жители оккупированных территорий помогали немцам вынужденно, спасая собственную жизнь. Нет, часто это делалось без принуждения, по доброй воле.
Но как вообще стала возможной такая бойня? На глазах у всего мира? Или мир ни о чем не подозревал?

«Не могу в это поверить»

Планомерное уничтожение евреев происходило на всей оккупированной территории, и информация по разным каналам поступала и в Соединенные Штаты, и в Великобританию, но рассказы о концлагерях воспринимались как большое преувеличение: такого просто не может быть! В 1943 году беженец из Германии попал к члену Верховного суда США Феликсу Франкфуртеру. Он поведал видному юристу об уничтожении евреев. Выслушав его, Франкфуртер, сам еврей, скептически покачал головой:
– Я вижу, что вы считаете все это правдой. Но я просто не могу в это поверить.
Но в Лондоне знали о лагерях уничтожения. Вот запись заседания правительства.
«14 декабря 1942 года кабинет министров обсуждал широкомасштабное уничтожение евреев в Польше. Министр иностранных дел Энтони Иден сообщил, что нет точных сведений относительно того, что там с ними делают, но известно, что евреев свозят в Польшу из других оккупированных стран.
Премьер-министр Уинстон Черчилль спросил:
– Есть ли какие-то подтверждения массового уничтожения? Как это происходит?
– Прямых свидетельств нет, – ответил Иден. – Но есть косвенные. Похоже, это правда. Но не могу сказать точно относительно методов. Знаю, что евреев отовсюду везут в Польшу, значит, у них есть какая-то цель».
В марте 1943 года британский министр иностранных дел прибыл в Соединенные Штаты. Представители еврейских организаций умоляли Идена от имени союзников обратиться к Гитлеру с предложением позволить евреям покинуть оккупированную немцами Европу.
Иден отверг идею как «фантастическую». Союзникам не хотелось обращаться к Гитлеру с таким предложением. А вдруг он согласится, и союзникам придется взять на себя заботу о нескольких миллионах человек? Министр отверг и предложение снабжать продовольствием умирающих от голода евреев. Объяснил американским дипломатам: а что, если Гитлер поймает союзников на слове? Где взять столько судов, чтобы вывозить евреев или доставлять им продовольствие?
После прихода Гитлера к власти евреям нужно было бежать из Германии, а бежать было некуда. Ходят разговоры о том, что сионисты тайно договорились с нацистами: разжигайте антисемитизм, нам это только на руку – все евреи побегут в Палестину.
Реальность состояла в том, что евреев никуда не пускали. Конечно, они могли бы найти спасение в Палестине, которой управляла Англия. Но в Лондоне делали ставку на арабов и противились переселению евреев в Палестину.
В 1939 году британское правительство приняло роковое решение: в течение ближайших пяти лет не больше 75 тысяч евреев получат право приехать на историческую родину. Это был смертный приговор европейскому еврейству, оставленному на растерзание нацистам.
25 марта 1938 года, вскоре после присоединения Австрии к рейху, президент США Франклин Делано Рузвельт предложил образовать международный комитет для устройства судьбы беженцев из Германии и Австрии. 6 июля делегаты из 32 стран встретились в отеле «Рояль» французского курортного городка Эвиан. Ни одно государство не согласилось принять евреев. Если бы правительство Германии хотело просто избавиться от своего еврейского населения, оно бы не ввело высокий налог на эмигрантов. Но в Берлине не хотели упустить возможности их ограбить. Люди не могли заплатить и оставались на свою погибель…
Мог ли президент Рузвельт спасти больше евреев? В 1938 году он изменил закон об эмиграции, сняв ограничительные квоты. 27 370 беженцев из Германии, большей частью евреи, нашли убежище в Соединенных Штатах. Но республиканское большинство в конгрессе не позволило ввезти в страну 20 тысяч детей-евреев. Американцы не хотели втягиваться в новую европейскую войну. Считали, что их это не касается. В тридцатые годы конгресс трижды принимал законы, которые должны были держать Соединенные Штаты подальше от войны в Европе.
Евреи пытались бежать в соседние страны. Франция (пока не была оккупирована в сороковом году) их принимала, Швейцария закрыла границу. «Das Boot ist Voll» – лодка переполнена. Так говорили швейцарцы, заворачивая людей на границе и обрекая их на верную смерть.
Швейцария отказала во въезде примерно тридцати тысячам беженцев.
Кантон Тургау стоит на швейцарской стороне озера Констанс, которое отделяет страну от Германии. Озеро широкое, но зимой беженцы пытались перебраться в Швейцарию по льду. Полиция возвращала их назад, и люди попадали в руки гестапо.
Гитлер опасался реакции Запада. Но ничего не происходило. Мир молчал. И фюрер убедился в том, что никто не помешает ему просто уничтожить всех евреев.

Воскресный обед в Аушвице

Два года эсэсовец Оскар Грёнинг служил в Аушвице. Только через много лет он согласился рассказать о том, чем занимался:
– Прибыл новый эшелон. Я дежурил. Евреев увели. Вдруг я услышал детский крик. Среди вещей обнаружился ребенок. Мать оставила его, зная, что женщин с грудными детьми сразу отправляют в газовую камеру. Один из охранников схватил ребенка за ногу и бил головой о кабину грузовика, пока тот не затих.
За годы войны в Аушвиц отправили больше миллиона евреев. 900 тысяч убили сразу. 200 тысяч оставили для работы. Трудились также 140 тысяч поляков, 20 тысяч ромов, 10 тысяч советских военнопленных и столько же военнопленных из других стран.
Прибывшие в лагерь узники обязаны были сдать все личные вещи и деньги – если они еще оставались. Обязанность Оскара Грёнинга состояла в том, чтобы рассортировать монеты и купюры разных стран, пересчитать и сдать в центральный аппарат главного административно-хозяйственного управления СС в Берлине.
Оскар Грёнинг видел, как голых людей загоняли в камеру и как пускали газ. Он слышал, как кричали умирающие, видел, как потом мертвые тела тащили в крематорий. Он был любопытен, пошел смотреть, как горят люди.
Его спрашивали после войны:
– Вы привыкли к Аушвицу?
– Там был прекрасный магазин, где можно было без карточек купить кости для супа.
Офицерский состав СС очень хорошо кормили. Вот воспоминания одного из лагерных офицеров: «Сегодня чудесный воскресный обед – томатный суп, половинка цыпленка с картофелем и красной капустой, вкусное ванильное мороженное».
Для эсэсовского персонала в концлагере работали большой стадион, театр, плавательный бассейн, симфонический оркестр и публичный дом.

Осознанное равнодушие

Доктор Курт Герштайн пытался сообщить союзникам о происходящем в концлагерях. Герштайну поручили поставку «Циклона Б» и налаживание дезинфекции вещей, собранных после уничтожения евреев, чтобы вещи можно было вновь использовать. Рискуя жизнью, он обратился к секретарю шведской миссии и рассказал о том, как евреев убивают в газовых камерах, и со слезами на глазах умолял донести эту информацию до союзников.
Он был далеко не единственный, кто сообщал союзникам о массовых убийствах. Но американскую разведку не интересовали материалы о положении в нацистских концлагерях. А британская и американская пресса почти не сообщала о массовых преступлениях, совершаемых немцами на оккупированных территориях.
Высокопоставленные западные политики, которые что-то знали, молчали.
Гитлеровская пропаганда твердила: Германия ведет войну против евреев. Поэтому существовала своего рода договоренность – помалкивать относительно их судьбы на оккупированных территориях, чтобы ни у кого не сложилось впечатления, будто Объединенные Нации сражаются исключительно ради их спасения. Возникла некая форма интеллектуального или эмоционального безразличия. Равнодушие было осознанным.
Леонид Млечин