Десять лет назад все было по-другому. Путина пригласили, он произнес речь, довольно яркую, к слову, и это выглядело вполне пристойно. Все-таки Россия - правопреемница СССР, Краков и окрестности, включая Аушвиц, освобождали советские солдаты, и как ни относись к тогдашнему Путину, его присутствие на траурной церемонии было уместным.
Правда, визит российского гостя сопровождался громким скандалом, но прямого отношения к нему Владимир Владимирович не имел. Во всяком случае, он не подписывал то знаменитое письмо с призывом запретить в России еврейские организации, которое украсили своими автографами 19 депутатов Госдумы. Более того, президент РФ этим скандалом удачно воспользовался, заявив, что и сегодня никто не может и не имеет права быть равнодушным к антисемитизму. Да и авторы письма свои подписи отозвали, и складывалось впечатление, что не по своей воле. Складывалось впечатление, что на них наорали в Кремле и они притихли.
Теперь опять скандал, но совсем другой. Более или менее предсказуемый, хотя за десять лет ничего вроде не изменилось ни в историческом плане, ни в политической иерархии. Российская власть по-прежнему наследует власть советскую, а Путин - президент РФ. Тем не менее 70-ю годовщину освобождения Аушвица он праздновать, вероятно, не поедет, о чем пресс-секретарь Песков сообщает Интерфаксу. Кратко, отрывисто, как бы неохотно. Загадочно и противоречиво.
С одной стороны, в графике президента такой поездки не значится. С другой стороны, Владимир Владимирович придает чрезвычайное значение всем мемориальным мероприятиям, посвященным Второй мировой войне. С одной стороны, официального приглашения на эти мероприятия президент не получал. С другой стороны, в Кремле знают о том, что на подобные мероприятия официальные приглашения не рассылаются. В Варшаве это, кстати, подтверждают, указывая на то, что правительство Польши передало другим государствам так называемую вербальную ноту, то есть информационное сообщение о готовящейся церемонии. Ноту следовало вербально принять, известив поляков о своем желании участвовать в торжествах. Все так и поступили, за исключением Путина.
В Москве обиделись.
Не исключено, впрочем, что повод имелся. Есть версия, что присутствие Путина сочли нежелательным, о чем Кремлю сообщили по дипломатическим каналам. Однако скорее можно предположить, что нежелание было взаимным. На Западе готовы поддерживать диалог с российским лидером в строго ограниченном формате: украинский конфликт, Донбасс, санкции. Путину на сей счет сказать нечего, он закуклился в своем горделивом изгойстве, и сорванный саммит в Астане тому явное свидетельство. А если так, то и западные лидеры не желают делать вид, будто президент РФ является для них, как и десять лет назад, полноценным партнером, с которым имеет смысл постоять рядом в рамках совместной антифашистской акции.
В Нормандии в июне прошлого года еще сохранялась надежда в чем-то его переубедить, и Владимир Владимирович вместе со всеми отмечал высадку союзников. В январе 2015-го надеяться стало не на что, и Путин в Аушвиц не едет. В самом деле, что он там забыл?
Современная Россия наследует внешнеполитические идеи раннего Гитлера, и это уже не публицистическая гипербола, а научный факт, суровая правда постсоветской жизни. Подобно покойному фюреру, Путин сегодня представляет смертельную угрозу для человечества, и было бы странно, если бы мировые лидеры как ни в чем не бывало молча выслушивали его проклятия нацистским палачам и вместе с ним скорбели о невинно замученных и убиенных. Политики, даже самые приличные из них, во все времена отдают дань лицемерию, таковы правила, но есть все же некая черта, за которой игры кончаются. Память об Аушвице эту черту проводит со всей твердостью.
Конечно, новый «польский» скандал будет отыгран в Кремле по полной программе. В эпоху кризиса полезно лишний раз пнуть американцев и их европейских прихвостней, посягнувших на святое, на Победу и Путина, на Красную армию, освободившую мир от фашистской нечисти, и на павших солдат, и все эти слова будут сказаны. Мол, как они посмели, враги и прихвостни? Но в глубине души, полагаю, Владимир Владимирович будет рад тому, что не поедет в Аушвиц. Легко же догадаться, что от него опять, как в Брисбене, шарахались бы, как от зачумленного, а поляки еще бы и вышли на демонстрацию протеста, и речь его никто бы не обсуждал, как десять лет назад, да и что он мог бы сказать?
«Сегодня многим из нас должно быть стыдно... Даже в нашей стране, сделавшей так много для победы над фашизмом, сегодня, к сожалению, мы видим эти проявления». Эти фразы, довольно сильно прозвучавшие в его выступлении десять лет назад, ныне он едва ли стал бы повторять. По той причине, что теперь в них заключена беспримесная правда о его стране, его политике, его войне и его борьбе, если дословно цитировать известное название известной книги. Борьба в самом разгаре, и тому, кто отделил себя от цивилизации и от человечества, лучше бы пока никуда не ездить. А наедине с собой поразмышлять об итогах предыдущей мировой войны.
Илья Мильштейн