Читальный зал

Валентин Серов. Портрет Марии Цейтлиной. Фрагмент

Шедевр собрания русско-еврейских меценатов выставлен израильским муниципалитетом на торги

В пятницу, 14 ноября, в Израиле пройдет необычная акция протеста. В еврейском государстве много кто митингует много по какому поводу, но такого еще не было за всю историю страны: большая группа неравнодушных любителей искусства собирается в Рамат-Ганский музей, чтобы выразить протест против намеченной продажи на аукционе Christie's шедевра, подаренного этому музею в 1959 году – и сейчас выставляемого на торги. Рамат-Ган – ближайший пригород Тель-Авива – один из самых успешных и богатых городов Израиля, на его территории находятся Национальный стадион, алмазная биржа, Университет имени Бар-Илана, Академия дизайна, Академический колледж юриспруденции и бизнеса, сафари-парк и Медицинский центр Тель-ха-Шомер – крупнейшая больница в стране. Совершенно непонятно, почему один из самых богатых городов вполне экономически успешной страны должен выставлять на торги работу выдающейся художественной ценности, в свое время полученную им в дар именно для того, чтобы она была доступной широкому кругу ценителей искусства. Теперь же ее собираются продать с аукциона – и не факт, что она навсегда не исчезнет в чьей-то скрытой от посторонних глаз частной коллекции.
Речь идёт о «Портрете Марии Цейтлиной» работы Валентина Серова, написанном в 1910 году во французском Биаррице. Международный директор русского отдела аукционного дома Christie’s Алексис де Тизенгаузен признается: «Эта работа, без сомнения, самое изысканное из произведений Серова, с которым я имел дело за все годы моей карьеры в Christie’s. Элегантность и уравновешенность позирующей молодой женщины, перед которой невозможно устоять, отраженные в уникальной серебряной гамме Серова, воплощают мастерство крупнейшего российского портретиста на вершине своего творческого пути, за год до безвременной кончины». Безусловно заслуживает упоминания тот факт, что в том же году В.А. Серов создал два своих самых, пожалуй, знаменитых портрета – коллекционера Ивана Абрамовича Морозова (1871–1921) и танцовщицы Иды Львовны Рубинштейн (1883–1960), ныне являющиеся украшениями собраний, соответственно, Третьяковской галереи и Русского музея. Специалисты сразу же оценили и портрет Марии Цейтлиной, впервые экспонировавшийся на ретроспективе В.А. Серова в Риме в последний год его жизни, а затем в Мальмё (в 1914 году), Брюсселе (в 1928 году), Лондоне и Праге (в 1935 году). Однако не меньшее значение, чем выдающиеся художественные достоинства произведения, имеет личность человека, на нем изображенного. Благодаря подвижнической многолетней работе Шуламит Шалит, многие годы изучавшей произведения, полученные в дар Рамат-Ганом, об этой женщине и ее дружбе с деятелями культуры собраны, насколько было возможно, полные материалы.
Урожденная Мария Самойловна Тумаркина (1882–1976) с юных лет проявляла интерес не только к литературе и искусству, но и к политике и философии. Она состояла в партии социалистов-революционеров (эсеров), и хотя после отъезда за границу в 1907 году от политической деятельности отошла, члены этой партии оставались для нее ближайшими друзьями всю жизнь. Мария Самойловна училась в Берне, где, кстати, с 1898 года преподавала ее тетя Анна-Эстер Тумаркин (1875–1951) – первая женщина-профессор философии и член Сената университета (ныне одна из улиц возле Бернского университета носит ее имя). В Берне учился и один из лидеров партии эсеров Николай Авксентьев (1878–1943), вместе с которым они вернулись в Россию после революционных событий 1905 года – и были арестованы. Шесть месяцев Мария Самойловна провела в Петропавловской крепости. Когда Н.Д. Авксентьева приговорили к ссылке в Обдорск, за Полярным кругом, его молодая жена последовала в ссылку за мужем. Оттуда молодым супругам удалось бежать и добраться до Финляндии, где родилась их дочь Александра (1907–1984). Вскоре, однако, брак распался, и в 1910 году Мария Самойловна сочеталась вторым браком с Михаилом Осиповичем Цетлиным.
Михаил Осипович приходился внуком Калонимусу-Вольфу Высоцкому (1824–1904), который основал известную чайную фирму («Чай Высоцкого»), до сих пор являющуюся ведущей в этой сфере в Израиле. В детстве он много болел, и будучи лишенным обыденных мальчишеских радостей, проводил время за чтением и изучением иностранных языков. С годами он стал литератором широкого профиля: публиковал и стихи, и переводы, и критические статьи, и книги по истории культуры. Но, как верно указывает Ш. Шалит, «совершенно особое место в русской культуре занимает его редакторская и издательская деятельность. Еще в 1915 году, находясь в эмиграции, М.О. Цетлин организует в Москве издательство «Зерна», где выходят книги М.А. Волошина и И.Г. Эренбурга. В Париже, в журнале «Современные записки», он редактирует отдел поэзии, много помогает молодым поэтам. В Нью-Йорке основывает «Новый журнал». К настоящему времени вышло уже 276 номеров этого издания, на сайте которого указано: «Новый Журнал» был основан в 1942 году известными писателями Марком Алдановым и Михаилом Цетлиным (поэт Амари) при участии Ивана Бунина. Вокруг журнала была сосредоточена вся культурная жизнь русской эмиграции». Так и было. М.О. Цетлин успел выпустить десять первых номеров; материалы из одиннадцатой книжки читал уже будучи смертельно больным. Марк Алданов написал: «Он прочел триста девяносто страниц из четырехсот… Она была готова ко дню его кончины. Журнал добавляет лишь некролог своего основателя».
Собственно говоря, эвакуировались Марк Алданов (урожденный Ландау, 1886–1957) и его будущая жена из Стамбула в апреле 1919 года именно на катере, который арендовали супруги Цетлины. На том же катере спасались Алексей Толстой и Наталья Крандиевская-Толстая. Уже оказавшись в Париже, Цетлины выслали деньги и полученную специально для него визу в Париж Ивану Бунину, бедствовавшему тогда в Белграде, о чем великий писатель и будущий Нобелевский лауреат с благодарностью вспоминал всю жизнь. В двадцатые годы квартира Цетлиных в Париже была одним из наиболее известных литературных салонов русской эмиграции. Среди художников близкими друзьями Цетлиных были Наталья Гончарова (1881–1962) и Михаил Ларионов (1881–1964). Н. Гончарова оформляла книгу М. Цетлина «Прозрачные тени. Образы». Михаил Осипович, в свою очередь, посвятил обоим стихи. Цетлины знали многих обитателей парижского «La Ruche» – «Улья», ставшего домом для многих художников будущей «Парижской школы». Михаил Осипович и Мария Самойловна покупали картины у постоянно нуждавшихся художников, чтобы облегчить их жизнь. В частности, они приобрели четыре картины Марии Воробьевой-Стебельской – дочери еврейской актрисы Роганович: «Две фигуры» и «Пейзаж» – на одном полотне (она была так бедна, что иногда писала на двух сторонах холста), а также «Девушка под зонтиком» и «Кавказский танец» (или «Лезгинка»). Эти картины также были переданы в дар Государству Израиль в 1959 году.
После нацистской оккупации в ноябре 1940 года Цетлины вынуждены были покинуть Францию, перебравшись вначале в Португалию, а в 1942 году – в США. Мария Самойловна и после смерти мужа, которого она пережила на тридцать один год, играла большую роль в жизни эмигрантских благотворительных организаций: принимала активное участие в Политическом Красном Кресте, была членом правления Литературного фонда, потратив на благотворительность и на помощь друзьям большую часть своего когда-то значительного состояния. По свидетельству многолетнего литературного секретаря И.А. Бунина Андрея Седых (урожденный Яков Моисеевич Цвибак, 1902–1994), «личные ее потребности были очень невелики – у нее на всю жизнь сохранилась психология скромной бернской студентки». Хотя Цетлины и их дети никогда не жили в Израиле, еврейское государство занимало важную роль в их жизни еще до его создания: после смерти Михаила Осиповича Мария Самойловна передала его коллекцию книг университетской библиотеке в Иерусалиме. В многотомной антологии «Евреи в культуре русского зарубежья», выпускаемой трудами неутомимого М.А. Пархомовского и его соратников с 1992 года, обо всех этих людях и проектах опубликованы обстоятельные статьи и подборки документов. Нет сомнения, что речь идет о совершенно уникальном явлении, созданном культурной элитой русско-еврейского происхождения на берегах Сены и Гудзона. Исследование этого феномена имеет огромное значение для понимание судеб еврейской диаспоры, и художественная коллекция, собранная Михаилом Осиповичем и Марией Самойловной Цетлиным, может и должна стать духовной платформой такого изучения.
В ответ на посланный нами по этому поводу запрос заместитель мэра города Рамат-Ган Муки Абрамович через пресс-службу муниципалитета сообщил следующее:
«Коллекция, подаренная семьей Цетлиных, включает 53 работы, из них 5 произведений художника Серова, в т.ч. три портрета. Продажа портрета Марии Цейтлиной, по мнению экспертов в области живописи, с которыми мы консультировались, не нарушит в значительной мере целостность и качество собрания. В течение многих лет картины находились на складах в условиях, угрожающих их существованию, в т.ч. на складе химических препаратов в Национальном парке, где не соблюдался режим температуры и влажности, необходимый для обеспечения сохранности произведений искусства. В результате неправильного хранения работ на протяжении тех лет, в ходе которых коллекция находится в Рамат-Гане, картины оставались почти неизвестными публике и лежали как груда камней в условиях, о которых упоминалось выше.
Законность продажи была проверена и утверждена юридическим советником муниципалитета, и в ней нет нарушения договора с г-жой Цетлин. Деньги, которые будут получены с продажи картины (если она будет продана), будут полностью потрачены на строительство новых отсеков здания городского музея, что позволит достойно и адекватно выставить собрание и достойно представить его широкой публике, гарантируя целостность и сохранность собрания. Мы не согласны с Вашим утверждением о «резко негативных последствиях [планируемой продажи] на многих потенциальных филантропов» – напротив, строительство достойного здания для хранения и экспонирования произведений искусства, открытого для посещения, может побудить филантропов подарить работы, находящиеся в их владении, на благо широкой публики.
Как указывалось выше, продажа осуществляется в соответствии с законодательством, и Министерство внутренних дел получило заключение юридического советника муниципалитета.
Мы предполагаем, что если Вы знаете о продаже картины, об этом тем более известно уважаемым учреждениям в сфере культуры и искусства, и мы будем рады, если они примут участие в аукционе».
Этот ответ вице-мэра города Рамат-Ган представляется странным по ряду причин.
Во-первых, до середины 1990-х годов большая часть работ из коллекции Цетлиных экспонировалась в фойе Центральной библиотеки Рамат-Гана, а 20 июня 1996 года состоялось открытие музея в отдельном здании, выстроенном по проекту архитектора Нахума Золотова (1926–2014). К сожалению, существенную часть времени коллекция Цетлиных, действительно, находилась в запасниках, а в здании проходили лишь временные выставки: в настоящий момент в музее можно увидеть только пятнадцать произведений. Однако вопрос, экспонировать ли коллекцию или устраивать временные выставки – вопрос выбора, сколько зданий ни построй, их все можно занять временными экспозициями. Заслуживает упоминания тот факт, что летом 2003 года работы из этой уникальной коллекции были представлены в Третьяковской галерее, что само по себе свидетельствует об их значении для истории культуры и высочайшем художественном уровне.
Во-вторых, важно упомянуть, что Мария Самойловна подарила свою коллекцию целиком, стремясь спасти ее от распыления и продажи. Портрет работы В.А. Серова является очевидной жемчужиной коллекции, самой ценной из находящейся в ней работ. В коллекции находятся портреты Марии Самойловны, созданные Александром Яковлевым (1887–1938), Дмитрием Стеллецким (1875–1947), Леоном Бакстом (1866–1924), Филиппом Малявиным (1869–1940) и другими живописцами. Утверждение, что в коллекции есть пять работ В.А. Серова, в том числе три портрета – это правда лишь отчасти. Портрет Анны Васильевны Цетлиной, матери Михаила Осиповича Цетлина – нарисован углем и гуашью. Обнаженная натурщица, сидящая на стуле, выполнена в технике сангины. Углем на картоне создан портрет Веры Фигнер. Второй портрет Марии Самойловны выполнен карандашом. Отданный на торги Christie’s портрет – единственная в коллекции серовская работа маслом, бесспорная жемчужина всего собрания, в котором нет никаких «аналогичных» работ, если у уникальных шедевров вообще могут быть аналоги. Нам неизвестно, к мнению каких экспертов в области живописи прислушивались в Рамат-Ганском муниципалитете, но продаваемая ими сейчас работа – безусловно центральное и наиболее известное произведение собрания, одна из всего двух работ, помещенных на странице музея на городском портале.
Продажа этой работы – не только преступление перед памятью семьи Цетлиных, из щедрого бескорыстного дара которых Израилю изымается его самое ценное сокровище, и не только обворовывание культурного богатства страны. Эта ошибка грозит огромными потерями, отнюдь не только репутационными, Государству Израиль в настоящем и будущем. Christie’s, который сегодня по объемам продаж произведений живописи – аукционный дом №1 в мире, организует в Лондоне 24 ноября отдельный аукцион русского искусства, и все ценители получили сейчас его каталог. «Портрет Марии Цетлиной» воспроизведен на обложке каталога как самая важная, самая значимая предлагаемая к продаже работа. Ее, поэтому, увидели во всем мире; увидели и состоятельные евреи, собирающие искусство, и думающие, а не подарить ли им часть своего собрания музеям «исторической родины». В каталоге указано, что продает полотно Музей города Рамат-Ган. Совершенно очевидно, что желание филантропов в будущем дарить Израилю и его музеям значимые произведения искусства сократится в разы, ибо на Christie's продать свои картины они могут и сами. Если сейчас муниципалитет Рамат-Гана продаст шедевр В.А. Серова и получит свои несколько миллионов долларов, этим он лишит Израиль даров на многие миллионы в будущем, ибо никто не захочет дарить работы, которые потом просто продадут с молотка. В стратегической перспективе этот поступок наносит стране и ее облику огромный вред. Эту продажу, поэтому, необходимо остановить, Израиль – не банановая республика, музеи не должны подвергаться разграблению. Если этого не понимают облеченные властью израильские чиновники, которым равно безразличны что Серов, что Цетлины – то это экзамен для «русского Израиля» и его политических лидеров. Экзамен однажды уже был провален в 2010 году, когда экспонировавшаяся всё в том же рамат-ганском музее коллекция из 86 картин художников начала XX века – Михаила Гершенфельда, Амшея Нюренберга, Исаака Малика, Теофила Фраермана и других мастеров из одесского Общества независимых художников, собранных Яковом Переменном и на протяжении более чем девяносто лет находившихся в Израиле, были выставлены наследниками на аукцион Sotheby’s, где их все купил киевский бизнесмен Андрей Адамовский (в Израиле эту уникальную коллекцию не захотел выкупить и сохранить для страны никто). Этот позор не может быть повторен, принесенное в дар собрание Марии Самойловны и Михаила Осиповича Цетлиных должно сохраниться в Израиле в полном объеме. 

Алек Эпштейн

Расширенный вариант статьи, публикуемой в ноябрьском номере «Хадашот»

vaadua.org