Однажды, выходя из редакции «Лехаим», я столкнулась у двери с незнакомым мне мужчиной. Он спросил, работаю ли я здесь. Узнав, что я автор, поинтересовался как читатель этого журнала моей фамилией.
Я назвала ее, фамилия показалась ему знакомой: когда-то, когда он болел туберкулезом, известный в то время фтизиатр, профессор В.Л. Эйнис, порекомендовал ему, чтобы пневмоторакс делал доктор Аспиз.
– Не ваш ли он родственник? – спросил мой собеседник.
– Мой отец, – сказала я.
Он назвал себя: Этингер. Вы, может быть, слышали эту фамилию?
И я сразу вспомнила то далекое, но незабываемое «дело врачей», в котором одним из обвиняемых был известный кардиолог
Этингер.
– А это мой отец.
Пока мы вместе шли с Яковом Яковлевичем Этингером до метро, я узнала, что мой попутчик – ученый-историк, был узником и гетто, и ГУЛАГа. Мы обнаружили общих знакомых и оказалось, что мы сходимся в оценке ряда публикаций, касающихся «дела врачей».
И я решила написать о двух Этингерах – сыне и отце. Яков Яковлевич одобрил мое намерение, попросив, чтоб в основном я писала о его отце, а не о нем. Он снабдил меня многими материалами, которые и использованы в этом очерке.
Поначалу меня удивило, что у них одинаковые имена (поскольку у евреев не принято давать ребенку имя живущего родителя). Но, погрузившись в чтение биографии сына, все поняла.
Родился Яков Яковлевич в 1929 году в Минске. Его отцом был Лазарь Яковлевич Ситерман – известный в Белоруссии профессор-терапевт. В 1916 году он окончил медицинский факультет старейшего в Восточной Европе университета в Тарту. Во время первой мировой войны служил военным врачом в русской армии, а потом в Красной Армии. Он много лет был ассистентом в терапевтической клинике медицинского факультета Белорусского университета, а затем заведовал кафедрой пропедевтики внутренних болезней Минского медицинского института. Он получил звание профессора, был доктором медицинских наук, заслуженным деятелем науки БССР. Его перу принадлежат книги и статьи, главным образом по сердечно-сосудистым заболеваниям.
Мать Якова Вера Соломоновна была из состоятельной семьи – ее отец, Соломон Лифшиц, был известным филантропом, в Минске на его средства была построена больница для бедных. Она закончила высшее учебное заведение для женщин в дореволюционной России – Бестужевские курсы в Петербурге.
Единственный ребенок Ситерманов рос в атмосфере любви не только со стороны родителей, но и еще одного члена семьи – няни, которая была в доме со дня рождения Якова.
Когда 22 июня 1941 года гитлеровская Германия напала на нашу страну, никто не предполагал, что неприятельские войска будут так быстро продвигаться вглубь советской территории. Уже 28 июня Минск был захвачен ими. Семья профессора Ситермана эвакуироваться не успела.
Вскоре после оккупации города гитлеровские власти объявили о создании гетто для еврейского населения. И Ситерманы оказались в нем уже 12 августа. А в сентябре глава семьи был арестован. О публичных издевательствах над известным в городе профессором подробно написано в «Черной книге», подготовленной сразу после войны Ильей Эренбургом и Василием Гроссманом, но издающейся у нас только с начала 90-х годов. В минской тюрьме Л.Я. Ситерман был убит.
Минское гетто просуществовало более двух лет. В нем поначалу находилось свыше 100 тысяч человек, которые планомерно уничтожались. Последняя акция была проведена 21 октября 1943 года, когда гетто и перестало существовать. Уцелели лишь единицы, кому удалось сбежать и спрятаться.
Удалось это 7 мая 1942 года и тринадцатилетнему Якову с помощью его няни Марии Петровны Харецкой, простой белорусской женщины. С помощью доктора М. Владысика, который поддерживал связь с партизанским подпольем и его агентурой в городской управе, Якова вписали в паспорт няни в качестве сына и сделали фальшивое свидетельство о его рождении. Так Яков Лазаревич Ситерман стал Яковом Кастусьевичем Харецким. Более двух лет, рискуя жизнью, няня укрывала мальчика в деревянном домике на окраине города. Он не выходил из него до того дня, когда 3 июля 1944 года Красная Армия штурмом взяла Минск.
Мать Якова погибла в гетто при очередной акции в конце июня 1942 года, когда нацисты впервые использовали газ для уничтожения евреев – так называемые душегубки.
Летом 1944 года пятнадцатилетний Яков приехал в Москву, где остановился у родственников. Через некоторое время он, как советовала ему мама при прощании, позвонил знакомому их семьи Я.Г. Этингеру (как потом выяснилось, его отец и дедушка Якова со стороны мамы были добрыми приятелями) и стал часто бывать у него. Яков Гиляриевич Этингер и его жена Ревекка Константиновна Викторова очень тепло и сердечно принимали Якова, и вскоре он поселился у них. Своих детей у них не было, и в 1947 году они усыновили его. Яков в знак признательности к ним взял новые отчество и фамилию. Вот и разгадка одинаковых имен отца и сына!
Через какое-то время в Москву пригласили и няню, которая до своей смерти в 1961 году жила у них. Похоронена она на Востряковском кладбище, где ее воспитанник, обязанный ей жизнью, установил памятник с надписью «Дорогой и любимой нянечке... Ты всегда вместе с нами».
В 1997 году М.П. Харецкая решением комиссии по присвоению звания Праведника народов мира, созданной при Национальном институте памяти катастрофы и героизма Яд Вашем в Иерусалиме, удостоена посмертно звания праведницы мира и награждена медалью Праведника народов мира за то, что в годы фашистской оккупации рисковала своей жизнью ради преследуемых евреев. Ее имя высечено на Стене почета в Аллее праведников Яд Вашем.
Яков Этингер закончил в 1948 году с серебряной медалью среднюю школу, но его как еврея не приняли на очное отделение исторического факультета МГУ, и он стал студентом-экстерном.
В октябре 1950 года прямо на улице он был арестован, через месяц арестовали его приемного отца, а летом следующего года – и мать.
Приемная мать Якова Ревекка Константиновна была врачом. В период первой мировой войны она сначала работала в подмосковном госпитале, а потом на Юго-западном фронте в инфекционном отделении военного госпиталя. После революции, будучи батальонным врачом в Витебске, она вышла там замуж за Я.Г. Этингера и вместе с ним приехала в Москву, где работала терапевтом. Забегая вперед, скажу, что она была приговорена к 10 годам лишения свободы, но после реабилитации участников «дела врачей» была освобождена в октябре 1954 года, проведя в заключении три года.
Яков Яковлевич Этингер находился в Лефортовской тюрьме, причем почти полгода в одиночной камере, неоднократно подвергался избиениям. За антисоветскую деятельность он был приговорен к 10 годам заключения в особый лагерь. Сначала его отправили этапом на Колыму, но из одного из пересылочных лагерей возвратили в Лефортово, где снова начались допросы. Если раньше в ходе следствия предъявляемые ему обвинения типа «клеветнические измышления в адрес Сталина», «сравнение сталинского режима с гитлеровским», «осуждение борьбы против космополитизма и квалификация ее как проявление государственного антисемитизма, идущего непосредственно от кремлевского вождя», базировались на записях прослушиваемых в их семье разговоров (в телефонном аппарате было прослушивающее устройство), то теперь главные обвинения сводились к тому, что ему должно быть известно о преступном лечении его отцом крупных деятелей Советского государства. На этом основании Я.Я. Этингер понял, что готовится грандиозное дело по такому обвинению. И не ошибся! Но это было позже.
После пребывания в Лефортовской тюрьме Яков был отправлен в Вятлаг (Кировская область), где в тяжелейших условиях работал на лесоповале.
Он был освобожден в конце 1954 года только через полтора года после официального сообщения о реабилитации всех проходящих по «делу врачей», восстановлен на историческом факультете МГУ, который закончил в 1956 году и сразу поступил в Институт мировой экономики и международных отношений АН СССР, где проработал 33 года до ухода на пенсию.
В 1961 году Я.Я. Этингер стал кандидатом, а в 1970-м – доктором исторических наук, имеет звание профессора.
За годы работы в институте им было опубликовано 10 книг и большое количество статей по политическим и национально-этническим проблемам развивающихся стран.
В 1988 году он вошел в инициативную группу по созданию «Мемориала», был членом правления этого общества. В конце 80-х – начале 90-х гг. – сопредседатель Московского объединения жертв политических репрессий. Он является членом Международной федерации прав человека (штаб-квартира в Париже), а также членом правления созданного А.Д. Сахаровым общественно-политического клуба «Московская трибуна» и заместителем председателя правления ассоциации «Гражданский мир». Кроме того, он член совета Международного союза общественных объединений евреев – бывших узников фашизма. Как мы видим, общественная деятельность Я.Я. Этингера чрезвычайно многообразна. Хотя он никогда не был членом партии и в течение многих лет был «невыездным».
Надо сказать, что Я.Я. Этингер подготовил к печати и скоро должна выйти в свет его книга, главной темой которой является «дело врачей». Этой темой он начал заниматься сразу после освобождения, когда стал изучать историю этого дела, его подготовку, ход следствия, цель создания дела, а также возможные последствия как для евреев Советского Союза, так и для развития политической ситуации в стране в целом. Он не только собрал и систематизировал огромный фактический материал, работая в российских и зарубежных архивах, изучал мировую прессу тех лет, но и встречался и беседовал с крупными политическими деятелями нашей страны, обладающими информацией по «делу врачей», такими, например, как бывший член Политбюро и глава Советского правительства Н.А. Булганин и бывший Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев. О «деле врачей» Я.Я. Этингер опубликовал много газетных и журнальных статей и в нашей печати, и за рубежом.
Он ведет активную работу в рамках Международной ассоциации историков по изучению корней, причин и последствий сталинизма в СССР и других странах, а также является экспертом по проблемам межнациональных отношений в СНГ. Он участвовал и в создании научно-просветительного центра «Холокост», занимающегося изучением преступлений нацистов в годы второй мировой войны в отношении еврейского населения и много пишет об опасностях, связанных с активизацией фашистских и профашистских кругов, с растущей деятельностью ряда организаций экстремистского толка, создающих в обществе атмосферу тревоги и страха. Он постоянно выступает против публикаций и открытой продажи антисемитской литературы.
Деятельность Я.Я. Этингера высоко оценена за рубежом – он почетный член семи зарубежных академий. Его приглашают с лекциями в научные центры Западной Европы, США, Израиля. Он выступал в Совете Европы в Страсбурге. О себе он пишет, что в меру сил пытается внести вклад в борьбу против угрозы фашизма в стране, где он живет.
Такова судьба Якова Яковлевича Этингера. Теперь о судьбе Якова Гиляриевича Этингера.
Родился Я.Г. Этингер в 1887 году в Минске. Он происходит из известного в еврейской истории рода, многие представители которого были общественными деятелями, писателями, искусствоведами. Один из его родственников, еврейский писатель Соломон Эттингер (фамилии некоторых из этого рода пишутся с двумя «т»), был широко известен в первой половине XIX века. Он разработал жанр остроумных и поучительных басен, придав им народную форму, понятную широким слоям еврейского населения. Двоюродным братом Я.Г. Этингера был широко образованный, знающий многие европейские языки художественный критик П.Д. Эттингер, который общался с Л.Н. Толстым и переписывался с ним, а также с А. Франсом, Р. Ролланом, К. Гамсуном, А. Швейцером, М. Ганди.
Родители Я.Г. Этингера были состоятельными людьми. Отец его, купец первой гильдии, имел возможность, чтобы сын получил высшее образование за границей. В 1909 году он окончил естественно-математический факультет Кенигсбергского университета, а через четыре года – и медицинский факультет Берлинского университета и сразу получил степень доктора медицины. Учась в Германии, он интересовался политической жизнью страны и был знаком с рядом видных деятелей германской социал-демократической партии. В годы учебы, во время каникул, он много путешествовал, в частности побывал в Египте и Палестине. Он проявлял интерес к еврейскому вопросу, изучал историю еврейского народа. Во время первой мировой войны служил врачом в русской армии, а потом в Красной Армии; с 1918 по 1920 годы был начальником крупного госпиталя. После демобилизации заведовал терапевтическим отделением витебской городской больницы. В 1922-м он переехал с женой в Москву и стал сначала ассистентом кафедры пропедевтики внутренних болезней медицинского факультета МГУ, а потом приват-доцентом этой кафедры.
В 1932 году было решено создать такую же кафедру на педиатрическом факультете 2-го мединститута. Ее организацию и заведование ею поручили уже известному в то время 45-летнему клиницисту-терапевту Я.Г. Этингеру, зарекомендовавшему себя опытным педагогом и администратором.
С 1929 года он одновременно с работой на кафедрах заведовал терапевтическим отделением московской городской Яузской больницы им. Медсантруда. Той самой, на территории которой спустя много лет было обнаружено тайное захоронение. Из архива больницы стало известно, что там закопано около 1000 трупов главным образом молодых мужчин, расстрелянных «за подозрение в контрреволюционной деятельности» или «за участие в контрреволюционной организации». В 1999 году на средства бывшего заключенного колымских лагерей М.Б. Миндлина там был открыт памятник жертвам политических репрессий.
В 1935 году Я.Г. Этингер получил звание профессора, а через два года – степень доктора медицинских наук. С 1941 по 1949 годы он заведовал кафедрой факультативной терапии того же педиатрического факультета. Его авторству принадлежат 40 работ, посвященных разным вопросам кардиологии.
Я.Г. Этингер был широко образованным человеком. Он свободно владел немецким, французским и английским языками, прекрасно разбирался в литературе и искусстве. В его доме бывали известные артисты, художники, писатели. Поэт С.Я. Маршак на книге переведенных им сонетов Шекспира сделал надпись:

Пришли сонеты в СССР
Сквозь долгие века.
Тому причиной Этингер,
Лечивший Маршака.

В течение многих лет Я.Г. Этингер был консультантом лечебно-санитарного управления Кремля. И естественно, что его пациентами были крупные государственные деятели, представители высшего военного командования, известные работники науки и искусства. Лечил он и видных деятелей Коминтерна.
В начале 1949 года в квартире Я.Г. Этингера органы госбезопасности установили, как уже говорилось, прослушивающее устройство, и в течение почти двух лет все достаточно откровенные домашние разговоры фиксировались и передавались министру госбезопасности, который, в свою очередь, передавал их руководству страны и лично Сталину.
В 1949 году по личному указанию Сталина Я.Г. Этингера не только лишили кафедры, но вообще изгнали из мединститута. Он «устроился» консультантом в поликлинику Миннефтьпрома.
В это время в стране была организована борьба против космополитизма, был закрыт Еврейский антифашистский комитет и арестованы многие известные еврейские писатели. Я.Г. Этингер прекрасно разбирался в сложившейся ситуации, которая вызывала у него тревогу; он считал, что в стране происходит усиление государственного антисемитизма. В ноябре 1950 года через месяц после ареста сына он был арестован.
Помимо основного обвинения во вредительском лечении, ему ставилась в вину и критика им «учения» Лысенко, и его высказывания о том, что политические процессы в СССР в 20-е и 30-е годы были сфабрикованы. Серьезным обвинением было и систематическое слушание зарубежных «голосов».
Дома со своим сыном студентом-историком, с которым у него были доверительные душевные отношения, а также с приходящими в гости друзьями Я.Г. Этингер вел достаточно откровенные разговоры на разные, в том числе и политические, темы и делился с ними содержанием зарубежных радиопередач. Прослушивающее устройство оправдало себя!
Арест Я.Г. Этингера и положил начало последней политической провокации сталинского режима – «делу врачей».
В марте 1951 года после пыток и издевательств Яков Гиляриевич Этингер скончался в Лефортовской тюрьме, перенеся во время заключения 29 сердечных приступов, десять из которых происходили в кабинете следователя.
13 января 1953 года под рубрикой «Хроника» все центральные газеты напечатали сообщение ТАСС – «Арест группы врачей-вредителей», которая ставила своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активных деятелей Советского Союза. Среди других назывался и Я.Г. Этингер, умерший почти за два года до этого. Ему, как и некоторым другим арестованным, инкриминировали также связь с международной буржуазно- националистической еврейской организацией «Джойнт».
В мою задачу не входило подробное освещение «дела врачей». Как уже было сказано, эту тему детально разрабатывает Я.Я. Этингер.
Я хотела рассказать о двух Этингерах, судьба которых отражает определенный исторический период нашей страны.
Пусть простит меня Яков Яковлевич за то, что не удалось выполнить его просьбу – уделить в очерке ему меньше места, чем его отцу, погибшему в Лефортовской тюрьме. Так получилось.
Я благодарна судьбе, что случайная встреча дала мне возможность познакомиться с интересным, так много пережившим человеком – Яковом Яковлевичем Этингером.
Мирра Аспиз