31 мая в центральной аллее олимпийского комплекса «Лужники» состоится концерт, посвященный 45-летию рок-группы «Машина времени»

— Андрей, вы бессменный лидер, автор и исполнитель песен «Машины времени». 45 лет на сцене — серьезная дата. Что дает вам силы по-прежнему оставаться актуальным в своих песнях? Как они пишутся?

— Не знаю, я не люблю заниматься самоанализом. Мне это неинтересно. Столько интересного снаружи, что же я буду внутри себя копаться?

— Но ведь любое творчество – это всегда некая рефлексия, нет? Так утверждают психологи…

— Я могу отличить хороший текст от плохого. Если текст выходит скверным, я останавливаюсь, пытаюсь понять, в чем дело, начинаю сначала. Никакой рефлексии – это работа над качеством.

— Второй год подряд вы соглашаетесь работать «лицом» движения «Вместе против рака». Почему вы выбрали для себя именно это движение?

— В этом году в поддержку инициативы «Вместе против рака» MasterCard проводит благотворительную кампанию «Делать добро в одно касание – бесценно». До 30 июня 2014 года с каждой транзакции, совершенной на любую сумму с помощью инновационной бесконтактной технологии MasterCard PayPass, 1 рубль будет переведен в фонд инициативы «Вместе против рака». Планируется пожертвовать минимум 30 миллионов рублей, которые будут инвестированы в исследования новых методов борьбы с онкологическими заболеваниями.
Мне понравилась инициатива движения «Вместе против рака»: там абсолютно все прозрачно, ничего не осядет в карманах. Это хорошо придуманная история, в которой хорошо поставлена задача. Я готов рекламировать это абсолютно бесплатно, потому что лекарство от рака так и не найдено и еще потому, что вырос в медицинской семье, и мне не безразлична эта область жизни.

— Хотели стать врачом?

— Да, когда мне было 6 лет. Всеми моими игрушками были медицинские инструменты мамы и бабушки. Плюшевому медведю я делал уколы до тех пор, пока он на части не развалился от сырости.

— У вас был свой собственный опыт общения с людьми, которые ушли из жизни из-за онкологии?

— Ну конечно. У меня мама от рака умерла… Но звучит это довольно глупо: «Я решил заняться этим потому, что я, к сожалению, очень многих дорогих людей потерял из-за рака». Я потерял друга Сашу Абдулова, которого просто невозможно было заставить пойти к врачу, пройти обследование. «Сейчас-сейчас все пройдет», – говорил он. А потом оказалось, что там уже проходить нечему. Такая же история была и с Олегом Янковским. Рак увел массу людей, моих друзей и знакомых, среди которых были и наши музыканты…

— Как вы подружились с актерами?

— Были молодые, веселые. Я познакомился с Леней Ярмольником, когда работал в Театре на Таганке. И в 80-м году у нас там должен был быть концерт для труппы театра. Я очень надеялся с Высоцким познакомиться и со всей командой легендарного театра. Леня показывал мне здание, которое только что открылось. А потом началась страшная жара, это было как раз перед Олимпиадой. Запретили все мероприятия. А потом умер Высоцкий, и вся эта идея нашего выступления больше не возникала. Но с Леней мы подружились очень быстро, стали вместе ездить на какие-то концерты, – через Общество книголюбов – так это называлось. Там Леня и познакомил меня с Сашей Абдуловым, и с Олегом Янковским тоже он же и познакомил, только это произошло позднее. Там можно было получить рублей 20 за выступление. А ребята заряжали по 4–5 встреч в день. Денег потом хватало на 2 месяца. Я никогда в жизни так не работал. К третьему концерту крыша начинает съезжать: тебе кажется, что ты одну и ту же песню поешь второй раз подряд…
На тех концертах Леня показывал свои миниатюры: цыпленка табака, орла, другие. Сашка Абдулов рассказывал свои истории. Была одна компания, мне совсем не хочется вспоминать о том, как он заболел. У меня есть книжка об этом, называется «Сам овца». Там есть 3 раздела, и об этом в последнем, который называется «Дом». Сашка же у меня почти год жил, он ушел от жены, в 88-м году. Спали мы по 4 часа в сутки, потому что он был человеком бешеной энергии. Мы всегда куда-то неслись…

— Первую свою песню можете вспомнить? О чем она была?

— Я унесу эту тайну в могилу, слава Богу, что, кроме меня, ее никто не помнит. Это было чудовищное произведение.

— Я знаю, что в истории с присоединением Крыма вы с Леонидом Ярмольником занимаете разные позиции. Это вас не рассорило?

— Ну если мы будем еще из-за этого ссориться, то скоро каждый останется в одиночестве. И так все с ума посходили. В интернете бешеная агрессия и хамская ругань. Я бы хотел, чтобы кто-то меня разубедил в моих представлениях о том, что происходит, используя какие-то аргументы разума. Видел случайно одну передачу по телевизору, «Право голоса». Там одна группа участников – сторонники референдума в Донецке и, соответственно, отделения его от Украины. А вторая – сомневающиеся в рациональности этого решения. Те, которые сомневались, пытались приводить какие-то аргументы в защиту своей позиции. А первые только орали, и мне было очень неприятно от того, что ведущий помогал им орать.
Я считаю, что присоединение Крыма – большая ошибка, потому что те минусы, которые наша страна получила и еще получит, – несоизмеримы с теми плюсами, которые нам сейчас пытаются нарисовать. Я совершенно согласен с тем, что должна быть у людей гордость за свою страну, это замечательно. Просто это делать можно по-разному. Можно работать с массовым сознанием честно. А можно – топором, заодно настраивая всех против внутренних врагов, которые очень быстро находятся и создаются.

— Все-таки, когда ты ничего другого от человека не ждешь, легко пережить его позицию, которую ты считаешь неправильной. А когда такую позицию занимает старый и верный друг – это болезненно и тяжело. Вы с Леонидом Ярмольником отдельно говорили о том, что происходит в стране?

— Я не хочу с ним на эту тему говорить. Мы говорим с ним о других вещах. Я очень хорошо понимаю, например, Шахназарова: он хозяин «Мосфильма». Понимаю хозяев театров и всех главных режиссеров, дирижеров, продюсеров: они зависят от государственных дотаций. Мне легче: я никогда у государства ничего не просил и просить не собираюсь. Поэтому мне ничего не мешает говорить именно то, что я думаю. И нельзя сказать, что это как-то сильно изменило мое положение. На концертах у нас столько же людей, сколько и было. Приходят те, кто нас любит. Я получаю массу писем, пишут: «Спасибо, Андрей Вадимович!» За что спасибо: что я такого сделал, неужели надо благодарить человека за то, что он говорит то, что думает? Но есть и другие письма: мол, сейчас такое время, все должны думать одинаково. Это полный бред, потому что думать одинаково — значит не думать. Думанье — процесс индивидуальный.

— Если верить опросам общественного мнения, то у нас подавляющее большинство… одинаково думают.

— Опросы — очень лукавая история: умело заданными вопросами легко поворачивать ответы в нужную сторону. Я знаю одно: нам всем придется расплачиваться за свою дурость и нежелание по-настоящему вникать в то, что происходит. Похмелье будет горьким. Не знаю когда, но будет обязательно, потому что мы все — часть природы, а природа тяготеет к равновесию. Как бы маятник ни отъехал, он пойдет обратно, обязательно, это вопрос времени.

— Вы говорите то, что думаете. Как вы считаете, это сильно влияет на ситуацию?

— Тем, кто ослеплен «счастьем» под названием «Крымнаш», почти бесполезно что-то говорить: они ничего не слышат. Такое ощущение, что какой-то газ включили, и они надышались. Но проветрится, пройдет…

— Что будет на вашем концерте в честь 45-летия «Машины»?

— 31 мая в «Лужниках», в центральной аллее мы представим совершенно грандиозный концерт. Вход свободный, начало в 7 часов вечера, приходите все! Я полагаю, что соберется не меньше 100 тысяч человек. Мы придумали красивую благотворительную акцию для фонда «Подари жизнь», потому что на следующий день после нашего концерта будет 1 июня — День защиты детей. И еще потому, что за этим фондом стоит Чулпан Хаматова, человек, которому я доверяю безоговорочно.
Мы придумали для нашего концерта еще много интересных штук, о которых я рассказывать сейчас не буду. Единственное, что могу обещать твердо, так это то, что там не будет опостылевшей патриотической риторики. Потому, что патриотизм — это любовь к родине. А любовь вообще, будь то любовь к родине, к женщине, к детям, — она в криках не нуждается. Если все вокруг орут, соревнуясь, кто громче прокричит о своем патриотизме, — то что-то тут не так с любовью… А мы свою родину любим, наверное, посильнее тех, кто об этом громогласно заявляет.
Галина Мурсалиева, обозреватель «Новой»