Наш сайт получает много писем – от самых разных людей. Это и новости, и сообщения о предстоящих событиях, комментарии к нашим публикациям и самые разнообразные тексты, начиная от философских трактатов до художественно оформленных бизнес-планов по разведению антилоп.
Многие из них очень неплохо написаны, иногда глубоки по мысли или по раскрытию темы – но не наш формат. Мы все-таки информационный ресурс. Вот и приходится посылать их друзьям – в прекрасный «Читальный зал» ЕАЕКа (спасибо, коллеги, за внимание. – сайт ЕАЕК), в газету «Шабат Шалом» или в другие СМИ. Вот и получив эссе, написанное главным моэлем Украины и Молдовы, раввином Яковом Гайсиновичем, мы вначале подумали отдать его для публикации в газету, но потом решили – «А, вот, и нет! Мы будем первыми, кто откроет миру, если еще не писательский талант, то уж колумнистический точно!». А остальные – могут перепечатывать, если захотят. Мы разрешаем.
Мы поздравляем нашего друга с дебютом! И пусть будет много лет твердой его рука, точен глаз, и остр нож, но пусть будет и столь же легким его перо и элегантен слог в его текстах, и пусть их будет не меньше, чем сделанных им брисов.

Да вот еще. Для таких же «непродвинутых» в гаджетах и девайсах, как мы. «Вотсапп» упомянутый в тексте – это не новое название Снарка, это такой способ узнавать новости. Утренняя «Газетт» Арчи Гудвина, «Таймс» мисисс Хадсон и так далее. На самом деле, это зовут «WhatsApp», и это приложении для смартфонов. Подробнее здесь.

Ну, а теперь – обещанное эссе

Чай, Вотсапп и Мошиах
О чем только не пишут в наши нелегкие дни. Страшно... Просто страшно... Страшно проснуться утром, пойти на кухню, взять в одну руку чашку чая, а в другую телефон, девайс, который мимикрировал в последнее время в некий новый орган человека. Можно ли представить себе рабочий день без этого бесстыдного спутника нашей жизни, безмолвного соглядатая в самых порой уединенных местах нашего пребывания.
Не буду говорить уж о том, что он полностью лишает нас интимности даже с самим собой, потому что может наглейшим образом просигнализировать о том, что в момент, например уединения с тарелкой супа, вы вдруг стремительно нужны некоему Феде из под Тернополя, который спокойно продолжит свой беззаботный день, после того, что убедится, что Вы не Владлен Апполинарьевич. А аппетит безнадежно испорчен....
Но мы не об этом. Мы о том, что страшно. Да что же Вам так страшно, спросите Вы. Страшно, и все тут. Вот давеча, открываю свой вотсапп, а там сообщение за сообщением от коллег раввинов: умер посланник Рэбе в Иллинойсе (США), глава совета раввинов г. Чикаго, а теперь остановитесь и прочтите: 59 лет отроду, в расцвете сил, занимавший уважаимейший пост в Любавическом движении, человек незадолго до этого встречавшийся и представлявший евреев перед Бараком Обамой. Ушел в мир правды. Пошел на простейшую операцию по удалению желчного и умер на операционном столе. В США. В стране с лучшими врачами и самыми передовыми технологиями в области медицины (говорю как врач). Допивать чай не стал. Пошел работать. И все время думаю. Почему? Зачем? Только представьте себе, он всего лишь на несколько классов старше (так принято говорить среди выпускников йешивы) моего любимого раввина, да продлит Ашем дни жизни его.
На следующее утро опять кухня, чай, телефон, вотсапп. Страшно, жуть. Открываю. Читаю. Ушла из жизни жена раввина в городе Альфаретта штат Джорджия (США). Женщина 37 лет, оставившая 8 детей. Я быстро открываю сайт Бейт Хабада города Альфаретта. С фото на меня смотрят самые счастливые на свете 10 пар глаз. Ее муж, посланник Рэбе, она, и 8 ее детей. Утром она обзвонила всех своих подруг, евреек города и пригласила их на вечерний урок с изюминкой, в прямом и переносном смыслах слова - новыми рецептами гоманташей (ушей Аммана), приготовила стол для чаепития и ближе к вечеру поднялась на второй этаж прилечь на полчаса, попросила детей прислать ей смс, когда начнут собираться гости. Смс от детей пришло, а ответа не поступило. Когда они с папой поднялись наверх в спальню, не хочу даже думать об этом...
Утро, чай, страх, телефон, вотсап... Нет, не буду открывать. Не буду. А тут еще и смс. От раввина в Виннице. Рэб Яаков, вы же обещали... Да, обещал, но не могу... Не могу... У меня рука не поднимается. Просто не могу взять ручку и написать некролог. Очередная утрата. Хотя такая утрата не может быть очередной. Просто нет очередности в том, что хорошие, молодые люди должны уходит из этого мира. Молодой парень, чуть больше двадцати попал под огромный мусоровоз в Нью-Йорке. Поехал из Винницы учиться в йешиву Хабад в Нью-Йорк, переходил дорогу и попал под колеса мусоровоза. Спасти не удалось. Тело перевезли в Винницу, и там родители похоронили его на старом еврейском кладбище. И вот звонок от раввина Винницы, помоги написать родителям письмо на русском языке. Он сам русским владеет не очень хорошо, а писать вообще по-русски не умеет и попросил об этом меня. И вот я сел и написал, вместе с еще одним раввином, вот такое письмо:

«Дорогие папа и мама Гедалии, да будет память о нем благословенна.
Мы раввины Украины... Мы хотим... Мы....
Нет слов… Просто нет слов и, честно говоря, их даже невозможно подобрать в такой ситуации…
Как??? Как нам обратиться к Вам, нашему брату, как нашим женам выразить сострадание Вашей супруге, как всем членам наших общин посочувствовать Вашей семье понесшей такую утрату – потерю единственного сына.
Как и чем мы может утешить Вас в это время? Что можем мы, раввины, сказать в такие тяжелые для всех нас дни? Ибо, потеря одного из нас – невосполнимая утрата для всей нашей большой семьи украинского еврейства.
Великая беда пришла не только в Ваш дом, это катастрофа не только для Вас – такое горе, как смерть еврейского парня, мальчика в самом расцвете своих сил, ложится тяжелым камнем на сердце каждого из нас.
В традиции хасидов Хабад-Любавич рассказывается, что еще в далеком 1897 году, когда 5-ый Любавический Рэбе основал иешиву «Томхей Тмимим», он лично выбрал каждую душу, которая придет учиться в эту йешиву в облике еврейского студента вплоть до дней прихода Машиаха.
Только представьте себе ситуацию, праведник поколения, Рэбе, рабби Шалом ДовБер выбирает из всех душ, еврейских душ, молодых людей, тех, которые удостоятся чести учиться в иешиве «Томхей Тмимим», быть авангардом среди лучших из самых лучших, представлять каждый город, каждое местечко, где живут евреи. Своим человеческим разумом, мы не можем измерить душу, постичь ее величие, узнать о ее предназначении, однако проведя логическую параллель, мы можем прийти к заключению, что душа Вашего сына, была выбрана из всех евреев, живущих в Вашем городе неслучайно, ибо он единственный кто в этом году поступил в Томхей Тмимим. Его душа была выбрана задолго до его рождения, даже за многие годы до Вашего появления на свет, и это свидетельствует о ее незаурядности и особенности.
Однако, ответы на многие вопросы остаются вне пределов нашего понимания, и порой скрыты даже от мудрейших сего мира.
По своей природе мы всегда ищем ответы на вопрос «почему», «зачем» именно в такие моменты. Именно сейчас нам кажется больше всего, что получив их, мы сможем понять причину, и это облегчит нам тяжесть ужасного бытия после такой утраты.
Обычай еврейского народа учит нас в такие трагические минуты жизни произносить благословение «благословен судья истинно праведный», ибо даже в тот момент, когда мы не можем понять причину, мы верим, что Ашем, благословен Он, творит истинный суд, и это есть основа нашей веры.
Мы, как посланники Любавического Ребе, раввины городов Украины, привыкли получать вопросы от евреев – прихожан наших общин и всегда стараемся изо всех сил дать подобающие ответы. Но сколько бы мы не старались, сколько бы усилий не прикладывали, мы не сможем дать ответ Вашей семье на вопрос «почему». Да и на самом деле, какой ответ сможет утешить родителей потерявших единственного сына. Разве сознание того, что сын погиб, допустим, защищая в первых рядах свою родину и выполнял при этом свой священный долг, поможет безутешным обрести душевный покой? Боль останется пронзающей и острой, ночи станут временем пролития горьких слез, осознания горя безвозвратной утраты и безмолвия фотографий.
В начале трактата «Брахот» Вавилонского Талмуда мудрецы ведут дискуссию о тех мучениях, которым подвергается человек на протяжении своей жизни. Среди перечисленных упоминаются муки родителей потерявших своих детей (не приведи Г-дь). Повествуется об одном мудреце, который похоронил при своей жизни 10 своих детей. И здесь же, в Талмуде, задается вопрос – что это: искупление грехов, либо бесконечная любовь Всевышн-го к своем праведникам, которые получают наказание в этом мире, дабы подняться в грядущий мир с очищенными и безгрешными душами. Мудрецы углубляются в изучение данного вопроса, и дальше обсуждение переходит к комментаторам, Тосафот неожиданно приводит крайне ошеломляющее решение – шкала, в соответствии с которой определяется являются ли мучения наказанием, либо проявлением любви Ашема, градуирована нами самими, а точнее тем как мы относимся к этой беде. Ведь можно закрыться в собственной боли и отчаянии и посвятить всего себя оплакиванию утери, задавая себе и Ему постоянное «почему», либо переформатировать собственную боль в ту силу, которая сможет помочь другим, тем которые не в силах провести такую сублимацию в себе. Можно закрыться в собственной камере безысходности и уйти в глубокую депрессию длиною в жизнь, а можно победить свое горе и нести свет другим, стать фонарщиком в темном коридоре коммунальной квартиры, в дверь которой постучалась беда по имени смерть, квартиры, населенной людьми объединенными одним горем – утратой самого близкого и родного.
Мы никогда, поверьте, никогда не сможем дать ответ на Ваше «почему». Это вопрос на который Вс-вышний не оставил нам даже права на ответ, мы смертные не сможем никогда понять тайны Его замыслов. Тех, кого он любит, он забирает без «если» и «почему», и порой слишком рано. Нам же остается только одно – «Что сейчас»? Он оставляет нам выбор, либо уплыть на плоту вечных «почему», или же построить крейсер имени наших любимых, которых нет больше с нами и нести свет этому миру с палубы нашей вечной любви к тем, кто покинул нас, но оставил после себя столько, что дай Б-г каждому живому».
Я все же пересилил себя и отправил это письмо в Винницу. Не знаю, как отреагировали родители. Я боюсь им позвонить. Я боюсь опять заглянуть в вотсапп. Я боюсь зайти на кухню утром и взять чашку чая.
– А где же Мошиах? – скажете Вы, чай был, вотсапп был, подайте Мошиаха, и будете правы.
Слышишь Ашем, Слышишь Израиль – пора, люди хотят Мощиаха, евреи требуют, подать его сюда.
Я не боюсь только одного – прихода Мошиаха. Я жду его. Я верю в его приход. Я знаю, что скоро, немедленно, прямо сейчас, это закончится, и мне больше не будет страшно просыпаться, идти на кухню, брать чай и включать вотсапп. Потому что там будет написано, что все умершие воскресли и все войны закончены и МИР, БЛАГОПОЛУЧИЕ И БЕЗРАЗМЕРНОЕ СЧАСТЬЕ ЦАРЯТ В НАШЕМ МАЛЮСЕНЬКОМ МИРЕ ПОД НАЗВАНИЕМ ЗЕМЛЯ.
р. Яков Гайсинович