«Поскольку время непростое, я очень хочу, чтобы вы меня внимательно и дословно переносили на бумагу. Сейчас из-за одной запятой может все измениться», – с таких слов начал Андрей Макаревич интервью с нами. Говорили мы не о музыке. А о пресловутом «украинском вопросе», который обсуждают сейчас все без исключения. Лидер «Машины времени» был одним из первых, кто отреагировал на решение о возможности ввода российских войск на Украину, сделав жесткое заявление в интернете.

Народ у нас впечатлительный

— Андрей Вадимович, такое ощущение, что Россия сегодня живет в одном информационном пространстве, а Запад – в другом и люди в этих пространствах как будто считают других сумасшедшими. И в том числе люди у нас в стране с разными взглядами считают друг друга сумасшедшими. Что бы вы с этим сделали сегодня?

— Я бы постарался по возможности с обеих сторон, умерив амбиции, найти общие точки соприкосновения и прийти к правде. История показывает, что правда, как правило, всегда посередине. Это надо сейчас сделать вместо того, чтобы усиливать конфронтацию, чем наше телевидение занимается с пугающей энергией. Я не могу с уверенностью сказать, что на украинском телевидении происходит то же, потому что лишен возможности это видеть – у нас почему-то это все закрыто, – но, наверное, и там происходят такие вещи. С другим знаком, с противоположным. Такие накрутки плохо кончаются, к сожалению. Потому что у нас народ очень впечатлительный. Он не очень любит доверять информации и проверять информацию, а вот эмоционально он заводится хорошо. Я уже вижу людей, которые, совершенно не будучи в курсе каких-то реальных событий, настроены идти и спасать наших русских братьев.

— А чем, на ваш взгляд, впечатлен наш народ? Что его так очаровывает?  А вы телевизор смотрите?

— Честно говоря, не очень увлекаюсь, но примерно представляю, что там показывают.  А вот на очень большой территории нашей страны вечерами, кроме того, как телевизор смотреть, делать особенно нечего. А я там, кроме слов «коричневая чума», «нацисты» и «фашисты», последние две недели других не слышу. Уверен, что у статистического русского человека создается впечатление, что Украина сегодня состоит из фашистов-нацистов и бедных русских, которых эти фашисты сейчас будут вешать. А ведь это совсем не так. На Майдан вышли совсем другие люди. Началось-то совсем с другого. Просто Янукович достал всех.
И я, часто бывающий на Украине, заявляю вам с полной ответственностью, что фашистов и нацистов там не больше, чем у нас в России. Думаю, значительно меньше. И вовсе не они определяют коллективный портрет украинского населения. Просто там кто-то из них сейчас подсуетился – возможно. В 1917 году было то же самое, когда Ленин пришел с большевиками, которых было совсем не большинство, а на второе заседание Думы просто не пустили других депутатов, и была узурпирована власть. Мы все это проходили. Я не знаю ничего про людей, которые сегодня в Киеве пришли к власти. Потому что я слышу какие-то короткие, с мясом вырванные цитаты, которые устраивают нашу пропаганду. Но, знаете, нарезать можно все что угодно.

— А вы пытаетесь быть между этих двух правд или двух неправд, скажем так? Или вы все-таки склоняетесь к какой-то стороне?

— Да, пытаюсь, взываю к тому, чтобы люди услышали правду, потому что сегодня мир прозрачный. И то, как это можно было делать 30 лет назад, сегодня уже не проходит. Слава Богу, что в Крыму никто не стреляет. Но если там есть наш контингент со споротыми нашивками, значит, надо говорить, что да, это наш контингент без опознавательных знаков. Зачем прятать шило в мешке? Выглядит это по меньшей мере неумно.

Давайте введем войска на Аляску

— Сразу после того, как было принято решение о возможности ввода российских войск на Украину, вы сделали заявление и провели параллель или, по крайней мере, вспомнили про ввод советских войск в Чехословакию в 1968-м… Неужели одинаковые ощущения?

— Тогда у народа вообще ничего не спрашивали. Народ безмолвствовал. Свой голос против вы помните сколько человек подали? Вышли на площадь… Я понимаю, что просто средства коммуникации были совсем другие и возможности. Если бы тогда был интернет, их было бы в сто раз больше. Но было то, что было.
Меня смущает масса вещей, на которые я не могу найти ответа. Я вот, например, не слышал, какие такие жуткие притеснения русских в Крыму случились, что туда надо ввести войска? Если уж говорить о противоречиях русского и украинского населения, то, наверное, на западе Украины это серьезнее. Но туда мы что-то войска не вводим. В любом случае надо договариваться с новой властью, нравится она нам или не нравится. Все равно договариваться и торговаться придется. Если мы считаем, что произошла революция, в результате которой образовалась новая страна, и у нас с этой страной нет отношений, то надо эти отношения с ней устанавливать.
В Крыму же тоже образовалась новая власть, которой раньше не было, и с ней у нас почему-то отношения прекрасные. Так же можно пойти дальше. В конце концов, Аляска была продана Америке совершенно другой страной – царской Россией. Значит, у нас нет никаких обязательств на этот счет? Ну, давайте введем ограниченный контингент на Аляску, потому что там наших бедных эскимосов наверняка притесняют. Интересно, сколько минут это продлится, прежде чем начнется третья мировая?

— А после пресс-конферен­ции Путина у вас не изменилось отношение к происходящему?

— Он очень ее достойно и очень убедительно провел. Замечательно говорил. Но вот на несколько вопросов я не получил ответа. И пару раз я ему не поверил, когда он сказал, что Янукович не отдавал приказа «Беркуту». А приказ «Беркуту» был отдан, потому что «Беркут» начал первым, «Беркут» начал стрелять, и все это знают. А потом уже в ответ огребли – да, уже начались бутылки с горючей смесью. И это ужасно. К тому же Путин несколько раз повторил, что мы ни в коем случае не собираемся нарушать территориальную целостность Украины. А что мы видим сейчас?

— По событиям в Киеве разные мнения есть, но ведь это был действительно насильственный захват власти. Или вы оправдываете революцию?

— Я не оправдываю революцию, я считаю, что эволюционный путь более правильный, хотя гораздо более сложный и длинный. Но – повторюсь – видимо, вор и преступник Янукович настолько достал всех, что просто уже сил не осталось. И, к большому сожалению, у большого количества украинских граждан есть ощущение, что действовал он, так сказать, под российской крышей и именно поэтому был безнаказанным.

— Вы в своем заявлении, размещенном в интернете, очень сильно возмущались по поводу того, что Россия приютила Януковича, но, видите, нам сообщают, что это сделано из гуманитарных соображений, чтобы его не убили. Вы действительно считаете, что нам не стоило его в Россию привозить?

— Я думаю, не стоило в Россию привозить ни в коем случае. Мы что, единственная страна на свете? Мы что, в мире одни такие?

– Ну, похоже, что да… или, по крайней мере, нас таких немного.  Или он ко всем побоялся, а к нам не побоялся? Это что означает? Родственную душу, что ли, почуял? Вот почему это он так к нам ломанулся-то? В Польшу бы поехал, поехал бы в Аргентину, мало ли стран на свете?

— Ну, видите, мы сейчас всех собираем – и Сноудена, и даже олимпийцев американских и корейских…  По поводу Сноудена, кстати, я считаю, что это тоже было неумное решение. Потому что уж наш президент, который имеет прошлое разведывательное, он лучше нас с вами знает, что пока существует государство, значит, существуют государственные секреты. И это нормально. И человек, который имеет к ним доступ, а потом их разглашает, становится изменником родины. Я, конечно, понимаю, что это пика в задницу Америке, но, вообще говоря, по-моему, это не очень красиво. Они будут наших преступников прятать, а мы будем их преступников прятать – и что? И чем это кончится?

Свой среди чужих

— А у вас не возникает ощущения, что вы становитесь чужим в своей стране? Вот на днях Госдума начала готовить законопроект об уголовной ответственности работников СМИ за сознательное искажение информации во вред государству. Ну, хорошо, это касается больше нас, журналистов. Но вот российские гастроли украинской группы «Океан Эльзы» запрещены. То есть люди, у которых другое мнение, попросту наказываются за это мнение.

— Я ощущаю, что идиотизм торжествует и набирает силу с каждым днем. Но это, как правило, не бывает надолго, это всегда лопается, и обычно с большим треском.

— Это вы говорите как человек, успешно переживший Леонида Ильича Брежнева? Давайте я прямо спрошу: сейчас у вас не возникает желания уехать?

— Я, наверное, это сделаю ровно в тот момент, когда у меня это желание возникнет. Пока у меня страшное желание в силу своих способностей как-то содействовать тому, чтобы страна, гражданином которой я являюсь, соответствовала в своих действиях моим представлениям о том, что такое хорошо и что такое плохо, если уж совсем детским языком говорить.

— А музыканты и вообще люди творческие насколько влияют на власть сегодня?

— Спросите у власти. Я не знаю, насколько. Думаю, что вообще не влияют. Но, наверное, они каким-то образом все-таки влияют на общественное сознание. А страна состоит из людей. А власть – это очень небольшая часть людей, которую большая часть людей выбрала.

— А что вы скажете о тех 27 тысячах, которые вышли на улицу в поддержку власти после решения о вводе войск? Вот вы смотрите на эту первомайскую демонстрацию, и… неужели не мелькает мысль: может, я не так хорошо чувствую страну?

— Возможно. Но я чувствую так, как чувствую. Я в своих ощущениях убежден. Я пока не сумасшедший, стараюсь быть объективным. Как у нас делаются демонстрации, которые нужны власти, я знаю очень хорошо.

— А в плане творческом вас на что-то сподвигают такие события и связанные с ними внутренние переживания?

— К большому сожалению. Я бы очень хотел, чтобы на творчество меня сподвигали совсем другие события – радостные, человеческие и светлые.

Я не с политинформацией приезжаю, а играть музыку

— Вы сейчас на гастролях. Разговариваете ли вы с публикой, говорите ли вы им, делаете ли какие-то заявления?

— Я не с политинформацией приезжаю. Я приезжаю играть музыку. Считаю, что в основном в своих песнях говорю то, что считаю нужным сказать в данный момент. Если мне задают какие-то дополнительные вопросы журналисты, я на них отвечаю так, как считаю нужным.

— Если говорить о прогнозах, как, вы думаете, будет развиваться ситуация дальше?

— Я не бабка-гадалка, но стараюсь верить в лучшее. Я ощутил из пресс-конференции президента, что он не настроен затевать там военные действия, и меня это очень обрадовало. Я бы очень хотел, чтобы даже в случае каких-то возможных провокаций с украинской стороны – а теоретически они могут произойти – наши вой-ска бы на них не поддавались. Потому что начать стрелять очень легко. Вот прекратить это дело потом очень сложно. Будут новые жертвы, как правило, совершенно ни в чем не виноватые люди.

— У вас есть замечательный фестиваль «Сотворение мира» с таким двойным смыслом в названии, на котором я имел удовольствие быть не раз. Пафос его в том, что люди должны объединяться. Там выступал и осетино-грузинский дуэт, и палестино-израильская команда. Вы контактировали с украинскими музыкантами по нынешней ситуации? Есть ли какие-то идеи в этом смысле?

— Вакарчук (лидер группы «Океан Эльзы») предлагает сделать в Крыму фестиваль. Может быть, это и правильно. Не знаю, может, все-таки пусть немножко накал остынет, но вообще затея эта хорошая, потому что уж «Океан Эльзы» не пускать в Россию… Тоже нашли фашистов… Это зашкаливающий бред. Этого я даже от Милонова не ожидал, хотя от него обычно многого ожидаю.

— В Пскове и группу «Ляпис Трубецкой» предложили не пущать – за то, что они сделали клип по мотивам событий на Майдане. То есть просто за творческий акт, за мнение. И речь идет не о каких-то выскочках, а о ведущих рок-коллективах нашего музыкального пространства, которые собирают в Москве многотысячные площадки. Вы сильно удивитесь, если однажды увидите в новостях что-то подобное про себя? Ведь ваша позиция принципиально не отличается от позиции Вакарчука или Сергея Михалка из «Ляписа Трубецкого». Далеко ли нам до гонений на «Машину времени»?

— По поводу «Машины времени» ничего не могу прогнозировать: маразм с запретами музыкантов раскручивается с такой скоростью, что мысль за ним не поспевает. Впрочем, мы это уже проходили – и в семидесятых, и в восьмидесятых...

— Вы ведь как организатор «Сотворения мира» с властями все время контактировали. С кем сейчас контактировать в Крыму можно?

— Не знаю. Я с Вакарчуком пока только в фейсбуке контактировал. Думаю, что сегодня там не лучшая ситуация для организации концертов. Давайте подождем немного. Я очень надеюсь, что все это успокоится. И как только стороны перейдут к нормальному диалогу, надо искать точки соприкосновения. Не обязательно целоваться взасос, можно иметь разные взгляды и тем не менее вести диалог – потому что у нас земля-то одна и нам жить по соседству.
Баканов Константин