«ВЕЙДАС». Мы хотели бы Вас спросить, являются ли евреи, выходцы из Литвы, так называемые литваки, какими-то особенными, отличаются ли они чем-то от других евреев? Как известно, среди них – такое внушительное число выдающихся представителей мира политики, культуры и науки.

Г.К. Издавна сложилось такое небезосновательное мнение, что литовские раввины и представители других профессий выделяются своей просвещенностью и толерантностью. Они всегда предпочитали умеренность и взвешенность в суждениях, и редко прибегали к крайностям. Хотя и не следовало бы делить единую нацию на племена, но, метафорически выражаясь, литваки были и остались, как я думаю, таким своеобразным племенем. Что бы о них ни говорили, литваки своими чертами характера, умонастроением, диалектом и обычаями заметно отличались от своих собратьев, скажем, от евреев Польши, Украины, Бессарабии. Идиш литваков лег в основу литературного языка всей национальной литературы, представленный такими гигантами, как Шолом Алейхем, Ицхак-Лейбуш Перец, Хаим-Нахман Бялик. Литовский идиш переняли евреи, населявшие соседнюю Белоруссию, пограничные районы Польши, ибо он был образцом благозвучия и выразительности.

«ВЕЙДАС». Евреи, уроженцы Литвы, частенько подчеркивают, что они литваки. Интересно узнать, существует ли такая общность между вашими соплеменниками, родившимися в других странах?

Г.К. Не знаю, как обстоят дела в других общинах, но литваки гордятся своим происхождением. Да и я, ваш покорный слуга, горжусь тем, что принадлежу к их сословию. Но вся беда в том, что в сегодняшнем мире общение даже со своими земляками вообще не столь тесное и не столь плодотворное, как хотелось бы. Люди больше пекутся о своих нуждах и меньше заботятся о дружбе и привязанности к своим корням. За редкими исключениями каждый житель нашей маленькой планеты больше стремится к материальному благополучию и к личному успеху, чем к духовным ценностям. И надо признать, что это стремление свойственно не только евреям, но и другим народам и народностям.
Израиль же озабочен тем, чтобы его граждане, выходцы из разных стран – мусульманских и католических, говорящие на разных языках, составили одно единое национальное целое.

«ВЕЙДАС». Вы свои произведения пишете по-русски, на языке тех, кто на свою историческую родину приехал из СССР. Как известно, в Израиле до сих пор выходят русские газеты и журналы. «Русские» общаются со своими бывшими согражданами по-русски.

Г.К. Русская печать понемногу исчезает. Старые репатрианты, которым за 60 и далеко за 60, не отказываются от прежних привычек – говорят по-русски, читают по-русски. Мне лично кажется, что это явление временное. Это такой, можно сказать, своеобразный русский островок, и его влияние на жизнь в Израиле не стоит переоценивать. Со временем и русские репатрианты станут настоящими израильтянами в том смысле, что они растворятся в общем потоке.

«ВЕЙДАС». Вы уже много лет пишете сагу о литовских евреях. После выхода в свет в нынешнем году «Местечкового романса» Вы как-то обронили фразу – не пора ли остановиться? Хочется верить, что Вы так не поступите.

Г.К. Мне уже немало лет, и я не могу твердо обещать читателю: ждите новых произведений. И если меня осенит, если появится какая-нибудь привлекательная идея, я конечно, постараюсь что-то написать. Но порой мне кажется, что я уже за свою жизнь написал слишком много, с таким избытком, что, пожалуй, могу с кем-нибудь поделиться. Когда я начал писать о своих земляках-евреях, редактор главного литовского издательства Алдона Лебите, мир праху ее, сказала мне вещие слова: «Канович, если Вы будете писать о своих, из Вас выйдет толк» (речь шла о моей повести «Я смотрю на звезды» – первой повести о евреях на русском языке в послевоенном Советском Союзе). Не мне судить, вышел ли толк из меня. Сейчас я слежу за жизнью в Израиле, в Литве и в мире, ибо не равнодушен к тому, что творится на белом свете. Читаю, веду обширную переписку. Мои литовские читатели все время меня о чем-то спрашивают и я отвечаю. Электронные письма – это, конечно, увы, не повести и не романы.

«ВЕЙДАС». А современному израильскому читателю тема литваков интересна?

Г.К. К сожалению, интерес к тем временам, к тому еврейскому местечку, к его обитателям, которые по вечерам, после работы мечтали о своем еврейском государстве, невелик. Сегодня на повестке дня в Израиле другие, серьезнейшие проблемы. Вы, наверное, знаете, что мы живем у подножия вулкана.

«ВЕЙДАС». Вы были, что называется, человеком «Саюдиса», членом его Совета. Интересовались ли Вы, как была отмечена 25-я годовщина его создания?

Г.К. Конечно, интересовался. Я вообще интересуюсь делами Литвы и от души желаю ей процветания.

«ВЕЙДАС». Чем, на Ваш взгляд, отличается Литва сегодняшняя от той, которая была четверть века назад?

Г.К. В той Литве большинство ее граждан жило упованиями на лучшее будущее. Та Литва казалась удивительно помолодевшей. Чудилось, что она может очень многого добиться – не только в сфере экономической, но и в сфере духовной. Ведь во времена «Саюдиса» мы стояли на прославленном Балтийском пути, взявшись за руки. Тогда нас всех волновали другие, я бы сказал, очень существенные проблемы, которые предстояло решить. Сегодня Литва утратила тот обнадеживавший драйв. Меня очень, например, огорчило то, что число мигрантов из Литвы перевалило за космическую цифру – 700 000 человек. Семьсот тысяч человек покинули Литву.

«ВЕЙДАС». Поредела и община литваков.

Г.К. Мне кажется, что история евреев Литвы подошла к концу. Я отдаю себе отчет в том, что ни евреям, ни литовцам это не очень приятно слышать, мои слова безусловно режут слух. Делать такие заявления, конечно, непопулярно. Правда вообще большой популярностью никогда не пользовалась. Но негоже затыкать уши. Я так думаю и с нескрываемой горечью об этом говорю. Буду счастлив, если окажусь никудышним пророком и ошибусь в своих предсказаниях. Я не сомневаюсь в том, что некое количество евреев будет в Литве проживать всегда, никто им не станет чинить никаких препятствий, но полнокровной еврейской жизни, как должно быть, не будет. Почему? Приведу хотя бы один красноречивый пример. Когда в 1991-м году я был избран председателем еврейской общины Литвы, то численность евреев в республике в то время составляла чуть больше 15 тысяч человек, теперь в лучшем случае в Литве насчитывается 3,5 тысячи евреев, хотя цифра, упоминаемая в печати, чуть краше. Если верить печатному слову, то пять тысяч. А сколько еврейских детей ежегодно рождается на свет? Кто может поручиться, что цифра не поползет вниз? Такую убыль, а не прирост мы наблюдаем не только в Литве, но и в Латвии, в Эстонии и в Польше. Короче говоря, ничего утешительного в таких отчетах с прикидочными цифрами нет. Жизнь не считается с нашими благими желаниями.

«ВЕЙДАС». Какие Вам видятся перспективы взаимоотношений между евреями и литовцами?

Г.К. Все свои надежды я возлагаю на молодежь. Да и в старшем поколении отыщутся люди, которые сделают все от них зависящее, чтобы осмыслить ошибки прошлого, не убояться публично признать их и положить конец сведению счетов между сторонами. Ибо такая политика ведет только в тупик: вы, мол, погубили нашу независимость, а мы вам за это отомстили. Объяснения тому, что случилось в годы войны, варьируются. Мне кажется, что каждый народ – евреи и литовцы, немцы и русские – может о чем-то сожалеть, из-за чего-то раскаиваться, чувствовать за что-то вину, и это совсем не стыдно. Это свидетельствует о силе того или иного народа, способного признать свои прегрешения. А что же получается на самом деле? – бесконечное сведение счетов.

«ВЕЙДАС». Какую миссию должна все-таки выполнять еврейская община, первым председателем которой Вы были?

Г.К. Какую миссию? На мой взгляд, прежде всего сохранить для потомков то из еврейского культурного наследия или, высокопарно говоря, из еврейской истории, что еще можно сохранить. Не забывать, что евреи обязаны Великому князю Витаутасу, который своей Привилегией разрешил им селиться в Литве и заниматься ремеслами и торговлей. Это оставило яркий след во всей истории Литвы, в ее жизни – в местечках и городах, на каждом, я бы сказал, шагу – и принесло ей немалую пользу. Поэтому считаю, что еврейская община, пусть и малочисленная, должна в Литве оставаться. И работать.

«ВЕЙДАС». Во взаимоотношениях литовцев и литваков были и периоды многолетнего добрососедства, и четыре ужасных года Холокоста во время Второй мировой войны. Однако председатель общества «Исраэль – Лита», объединяющего литваков молодого поколения, утверждает, что не надо говорить о прошлом, а надо говорить о будущем.

Г..К. Мне кажется, что в иных условиях это, наверное, был бы единственный путь. Но в Литве быстроногое прошлое догоняет настоящее, оно от нас еще не отдалилось и не отдалится еще на протяжении десятилетий. Спору нет, заглядывать в будущее – благородно. Но при этом ни в коем случае нельзя забывать прошлое. Надо обратить свои взоры к молодежи, просвещать ее, правдиво объяснять, что было и как было. Вы упомянули мой «Местечковый романс». Рядовые читатели-литовцы удивляются тому, как много до войны среди евреев было ремесленников. Многие из моих корреспондентов ведать не ведают о жизни евреев в Литве. Они полагают, что евреи были сплошь коммунистами, агентами КГБ, толстосумами и врагами Литвы. А ведь на самом деле большинство евреев было за независимость Литвы. Они за эту независимость кровь проливали. Да, были отдельные группы коммунистов, сионистов, попадались даже евреи – литовские националисты. А теперь, как послушаешь, преобладали только Душанские и Расланы. Кстати, Раслан и евреем-то не был.

«ВЕЙДАС». В Вильнюсе состоялся !V конгресс литваков, посвященный семидесятой годовщине уничтожения Вильнюсского гетто. Такие единичные мероприятия, по-вашему, могут изменить ситуацию к лучшему?

Г.К.Я не верю в чудодейственную силу конгрессов. По-моему, никакого влияния на жизнь Литвы и на судьбу евреев они не оказывают. Что с того, что газеты пошумят и участники конгресса примут какую-нибудь резолюцию? Я не против торжеств и юбилеев. .Но, по-моему, надо больше заниматься повседневными делами, буднями. Идти, как говаривали раньше, в народ, к простому гражданину, и объяснять, втолковывать ему, что евреи не были врагами Литвы, евреи не покушались на литовскую. независимость, они трудились не только на благо своей семьи, но и на благо своей республики. Если угодно, сейчас нужны не столько зажигательные речи на поминках, сколько простая, основанная на фактах понятная пропаганда. Дело в том, что властям удобней провести один или два раза в году торжественное заседание, посвященное трагедии, выразить свое сочувствие, обронить слезу, чем взяться за трудную повседневную работу. В первую очередь, начать со школ, которым позарез нужны непредвзятые учебники, не приукрашивающие того, что случилось в войну. Требуются подвижники, которые отважились бы рассказать своим соотечественникам подлинную, а не густо смешанную с враньем историю евреев Литвы.

«ВЕЙДАС». В последнее десятилетие возникли споры по поводу возвращения евреям утраченного в годы войны имущества – компенсации за имущество, разграбленное и незаконно присвоенное. Ваше мнение?

Г.К. Сложный вопрос. Начну с того, что в Литве очень много пожилых граждан, у которых для нормального существования не хватает средств и которые должны расставаться со своими близкими и отправлять их в Англию или Норвегию на заработки, чтобы дождаться оттуда какого-нибудь денежного перевода. Этим людям, слушающим радио и смотрящим на экран телевизора, никакими словами не растолкуешь, что евреям надо выплачивать миллионные, утраченные не по их вине суммы И это вместо того, чтобы помочь им, беднякам, которые еле сводят концы с концами. Разве это справедливо – открывать карман не для них, а для евреев?
Недавно я прочел в литовской печати, что на каждого из двухсот тысяч убитых в Литве евреев приходится по 15 литов. Честно говоря, я бы до такой арифметики сам не додумался. Но причина заключается в том, что в Литве многие люди бедствуют, живут за чертой бедности. А у бедности, у нищеты своя логика.

«ВЕЙДАС». Мы с вами говорили об исторической памяти. Я хотела бы Вам напоследок задать вопрос именно о ней, но он касается не Литвы, а Израиля. Разве такие примеры, как поставленный в еврейском государстве мюзикл о Варшавском гетто или исполнение симфоническим оркестром музыки Рихарда Вагнера не является свидетельством того, что и в Израиле меняются взгляды на такое понятие, как историческая память?

Г.К. Возможно, моя точка зрения неверна. Но я все же придерживаюсь того мнения, что идеология и творчество – вещи несовместные. Не стану отрицать, что под музыку Вагнера в концлагерях истребляли людей. Правда и то, что Гитлер был звериный антисемит, который, как язычник, поклонялся такому же антисемиту, как Вагнер. Правда, что Федор Достоевский был откровенный антисемит. Но и немецкий композитор, и русский писатель, несмотря на их вредоносную идеологию, создали то, что пережило их взгляды, и что осталось. По-моему, право каждого свободного человека – слушать или не слушать, читать или не читать, отвергать или принимать.

«ВЕЙДАС». Вы уже два десятка лет живете в Израиле, но в своих произведениях продолжаете, как и прежде, жить в Литве. Нашу беседу мы ведем по-литовски. Какие все-таки ассоциации возникают у Вас, когда Вы слышите слово «Литва»?

Г.К. Детство. В детстве Литва была для меня раем. Я тут родился, я тут рос, я тут был счастлив. С другой стороны, я в двенадцать лет вместе с родителями бежал из Литвы и еле спасся.
Еще накануне войны я, тогда еще юнец, почувствовал, что после навязанного Советским Союзом размещения своих войск на территории суверенной Литвы отношение наших земляков-литовцев к нам, евреям, стало заметно ухудшаться.
Короче говоря, Литва была для меня, и свет, и мрак. Но я не отрекся от нее, я до сих пор испытываю к ней самые добрые чувства, неравнодушны к ее судьбе и моя жена, и мои дети и внуки.
От души желаю ей, чтобы в будущем она числилась в мире среди передовых и счастливых стран.
С литовского – перевод автора