Ксения Собчак и Ксения Соколова встретились с бизнесменом Сергеем Полонским в Тель-Авиве, где он ожидает решения властей Израиля о предоставлении гражданства, пока Россия и Камбожда добиваются его экстрадиции

Соколова: Что это такое?

Полонский: Пока не могу сказать. Но это огромная история, которую я собираюсь реализовать в Камбодже. Это магическая вещь, я хочу создать новую систему образования, развития человека, здоровья. Все началось 21 декабря этого года. Я пригласил разных интересных людей к себе в гости, в Камбоджу. Просто 21 декабря был конец света, а на следующий день было начало нового света. Помните календарь майя? А именно в Камбодже, в этом месте солнце садилось в 18.15. Потом было начало света, и мы хотели запустить новый проект. Может быть, странным это покажется, но я понял, что мы не имеем права летать в космос, пока в Африке умирают дети. Мы не имеем права стоить башню «Федерация» в России, пока у нас есть пенсионеры, которые не могут себе позволить нормально питаться.

Собчак: То есть сделанное тобой ты теперь считаешь ошибкой?

Полонский: Башня «Федерация» достроится сейчас без меня жуликами и ворами. И все будут знать, что она построена на крови. Посреди Москвы будет стоять эта штука – символ рейдерства высшего уровня. Люди, которые у меня это украли, дружили со мной, бывали у меня дома, играли с детьми.

Соколова: А в Москве вообще много таких штук стоит.

Полонский: Нельзя построить что-то великое, хорошее без доверия. Безусловно, во всем, что происходит вокруг человека, виноват сам человек, и отвечает за все он сам. Но мне обидно, больно за то, что сейчас происходит. Я понимаю, в чем моя ошибка: я взял людей в плавание, а они не смогли доплыть до берега вместе со мной, по дороге дикое количество испытаний на нас свалилось. Если человек привык, что все нормально, он спокоен за свою семью, а тут бах, и нет ничего. Экономический кризис перерастет в психологический. Я не понимаю, почему мы отдаем американским покупателям недвижимости в Америке кредиты под 0,5 процентов за свои деньги, а своим людям – под 14 годовых, вот хоть убей я не пойму! Я говорю, вот приедьте, поговорите со мной обо всем этом, но никто не может со мной поговорить. Это очень странная история.

Соколова: Я думаю, у людей, с которыми ты хочешь говорить, принципиально другие цели. Им не нужно разговаривать.

Полонский: Я вообще очень одинокий человек. И я точно не умный, я только не понимаю, почему все остальные настолько глупые. У нас сейчас вся страна ходит в масках, время такое. Но если мы не прекратим врать, если опять не начнем гореть, не будет энергии. Мы все знаем – ситуация катастрофическая. Давайте объективно. Вот стоит башня «Федерация», которая будет либо символом успеха, либо полного позора и провала. Я честно скажу, я рад, что она не достроена. Я считаю, что это идеальная аллегория того, что творится во всех системах, потому что такое здание не может быть достроено при существующем бардаке.

Соколова: А ты считаешь, этот бардак вообще можно разгрести?

Полонский: Не знаю. Но предлагаю меня срочно вернуть на родину и дать мне достроить нормально «Федерацию». Потому что, кроме меня, этого нормально никто не сделает. А с таким символом, как сейчас, у России будущего не будет. Поверьте мне, эта штука в ближайшем будущем будет не меньше, чем Мавзолей, энергетически работать.

Собчак: Но ты подал на израильское гражданство. Правильно ли я понимаю, что, по законам Израиля, тот человек, который претендует на гражданство, должен хотеть проживать в Израиле, разделять ценности Израиля?

Полонский: Совершенно верно.

Собчак: Если тебе все-таки дадут это гражданство, готов ли ты будешь постоянно жить в Израиле, разделить ценности этой страны?

Полонский: Первое – я уже разделил ценности этой страны, я уже здесь открыл компанию, мы открыли счета, и мы здесь работаем. Я уже снял этот кондоминиум на два года. Когда я сдавал документы, меня спросили: «А если завтра война, оружие возьмешь?» Я сказал: «Конечно, возьму». Далее. «Израиль мой дом» – это очень хорошее и правильное понятие, но я все-таки человек мира. Думаю, что много времени я буду проводить здесь, но тем не менее проект «Архипелаг» ни в коем случае не буду забрасывать.

Собчак: У меня еще один вопрос в связи с твоей репутацией непредсказуемого человека, о которой мы говорили в начале. Может быть, суть в том, что ты не мог быть последовательным, уверенно держать одну, долгую ноту?

Полонский: Что ты имеешь в виду?

Собчак: Приведу пример. Помнишь твою голодовку на «Кутузовской миле»? Об этом все написали, но прошло три дня, и ты ее прекратил, просто ушел. Не кажется ли тебе, что, если бы ты эту голодовку держал реально три месяца, не уходя, был бы совсем другой результат?

Полонский: Отвечаю. Я голодал семь дней. Я не собирался голодать, но когда пришел на объект, то увидел, что там просто бьют и выгоняют моих людей. И я остался на объекте и объявил голодовку. На шестой день приехал Соловьев Владимир, который сказал: «Слушай, старик, все услышали в мэрии. Я приехал от Собянина, он просит закончить эту историю, и в течение двух недель мы сядем за стол и обо всем договоримся, и точно все будет понятно и сделано правильно. Я тебе клянусь». Более того, примерно год назад Ресин Владимир Иосифович мне позвонил, через неделю мы встретились, он извинялся за то, что тогда по «Кутузовской миле» так поступил. Я ему сказал: «Владимир Иосифович, я услышал». Он сказал более того: «Скажи, что ты хочешь, чем помочь? Попроси, что ты хочешь». Я сказал: «Я услышал вас, спасибо. Тема закрыта. Пойду разбираться дальше сам». Вот и все. Это знает Лужков, бизнес-сообщество знает.

Собчак: Понятно. И еще один вопрос, не связанный с основной темой интервью. Но мне кажется, что читателям будет интересно знать подробности одной очень странной истории, связанной с покойным Владиславом Мамышевым-Монро и Сергеем Бугаевым-Африкой. Все началось с письма Монро, которое опубликовал Троицкий после его смерти. Монро якобы привезли к тебе на остров в Камбоджу, чтобы он сфотографировался возле якобы Навального и Акунина, которые сосут друг у друга, а ты должен был это все спонсировать. Монро пишет Троицкому, что приехал к тебе, но, услышав все это, в ужасе сбежал. Объясни, пожалуйста, о чем идет речь и правда ли все это?

Полонский: Я даже благодарен, что ты задала этот вопрос. Я буду рад раскрыть подробности этой истории, несмотря на то что одного из ее участников нет в живых. Итак, мы находимся в Камбодже, у нас там огромное количество людей, съемочные группы и т. д. А до этого мы с моей девушкой летали на Бали в «Пять элементов», мы там проходим раз в году очистку недельную. «Пять элементов» – это гостиница в горах на Бали, там шаманы нереальные.

Собчак: Давай про Бугаева и Монро.

Полонский: Мы тогда на Бали и познакомились с Монро, буквально один раз с ним поужинали. А потом у Монро вроде бы украли собаку, и вскоре я получаю от него следующее сообщение: «Я не хочу жить, хочу покончить жизнь самоубийством». То есть я не помню точно, кто именно это смс получил – я или Африка. Я тогда купил ему билет, он прилетел в Камбоджу. Мы занимались своими делами, он отдыхал, набирался сил. Я не разговаривал с ним даже ни разу.

Собчак: Как ты думаешь, Африка ему что-то предлагал?

Полонский: Думаю, мог предлагать. Африка подонок и мерзавец конченый. Как оказалось, он еще картины подворовывал у художников. Художники на него в суд подали. Редкий мудак.

Собчак: Тебя он тоже обманул?

Полонский: Африка? Я в Камбодже оказался в тюрьме один, они же там мои «друзья» все были. 31 декабря все эта гоп-компания праздновала нах... Новый год у меня на острове, а я сидел в кандалах, и никто меня даже не искал, б...ь!

Собчак: Африка там тоже был? Он находился на твоем острове за твой счет, был твоим гостем?

Полонский: Более того, я ему помогал деньгами, давал тысячу-две-три долларов в месяц на жизнь. У него были ключи от всех моих квартир.

Собчак: Он тебе что-то дарил, может, картины?

Полонский: Ни одной картины он мне не подарил.

Собчак: То есть он просто тебе нравился как человек?

Полонский: Ну он же человек, он был слабый, умирающий человек. У него денег не было на жрачку. И вот я сижу в камбоджийской тюрьме и читаю эту историю про Монро и Бугаева. Я был просто в шоке. Монро прилетел ко мне отдыхать, он был у меня две недели, я с ним не общался даже. Кстати, важный момент: Монро не написал, что я присутствовал при этом разговоре и об этом знал. Он написал, что был на моем острове и Африка ему предлагал нечто сделать. Я думаю, что Африка это реально предлагал, потому что он сошел с ума.

Собчак: Он стал доверенным лицом президента.

Полонский: Я не хочу его обсуждать. Я считаю, что Африка – это мразь. Можете прямо так и написать. А Владик Монро был очень несчастным.

Соколова: А ты счастлив?

Полонский: Бывает по-разному. Я много сделал. Построил самую лучшую в мире башню. Многое потерял, много ошибался. Но я знаю, что главная моя история впереди, это будет абсолютно новый мир. Пока говорить ничего не буду. Но у меня есть проект, за который я готов отдать жизнь.