В Еврейский музей и центр толерантности была передана первая часть коллекции книг раввина Ицхака Шнеерсона. О том, из чего состоит коллекция, в чьих руках она успела побывать и что ее ожидает в ближайшем будущем, «Букнику» рассказала Алина Лисицына, гебраист, научный сотрудник отдела рукописей Российской государственной библиотеки (Ленинки).

— Начнем с того, что «фонд Шнеерсона» – условное название. На самом деле речь идет об обширном Еврейском фонде, который состоит из печатной и рукописной частей. Рукописей в нем порядка 460. Недавно туда успели включить даже несколько армянских памятников. Но до этого, помимо рукописей Шнеерсона, в фонд вошли собрания книг раввина Москвы в эпоху революций и большевистского террора Якова Мазе, банкира Лазаря Полякова, Карай-Битиклиги. В Ленинку также попали книги из Московской хоральной синагоги. Поэтому этот фонд очень большой и неоднородный.
Печатные книги у нас хранятся в Центре восточной литературы. В советское время их поместили в отдельное хранилище, заперли на ключ и никого не пускали, ведь гебраистов тогда в библиотеке не было. Даже сегодня об этих книгах мало что известно. А к рукописям доступ был более свободный, во всяком случае после того, как появился их каталог.

— Как рукописи и книги Шнеерсона попали к РГБ?

— Это история пока не проясненная. Для того, чтобы ее знать точно, нужна работа в архивах, которую никто до сих пор не проводил.
Когда-то семья Шнеерсонов, лидеров хасидского любавического течения, перевезла свою библиотеку из Смоленской губернии в Москву, где та была национализирована. Кстати, одно время библиотека хранилась на складах фабриканта и библиофила Персица на Софийской набережной. Сейчас книги Персица тоже входят в Еврейский фонд, но какие именно, мы не знаем. Надеюсь, Еврейский музей этой работой займется.
В какой-то момент коллекцию хотели вернуть Шнеерсонам частично, но в итоге не отдали вовсе. По каким причинам – тоже никому не известно. Возможно, это было случайное решение какого-то чиновника. В нашей библиотеке, например, хранится мандат о переводе рукописей в Еврейскую библиотеку в Москве. Но, как известно, идея этой библиотеки не осуществилась, и мандат вскоре был отменен.
Отдельная проблема – это личный архив Шнеерсона, хранящийся в Военном архиве в Петербурге. Его в числе трофеев привезли в Россию из Польши после Второй мировой войны. Пока мне ничего не известно о том, передадут ли его в Еврейский музей.

— Какую часть Еврейского фонда планируют передать в новый музей?

— Пока только печатные издания. О рукописях речи не шло, но говорят, что до 2014 года должна быть перевезена вся коллекция, то есть весь Еврейский фонд. Непонятно, почему исследовательская работа не могла быть проведена в фондах РГБ, чтобы из огромного собрания выделить именно те книги, которые принадлежали семье Шнеерсонов.

— Что можно сказать о ценности этих книг? Насколько они уникальны?

— Среди печатных изданий в коллекции Шнеерсона есть довольно редкие. Что касается рукописей, то сравнивать их, например, с коллекцией барона Давида Гинцбурга невозможно. Ведь у Шнеерсона не было ни пергаменных, ни иллюстрированных рукописей. Все они XIX века, написаны на бумаге. В основном это сборники проповедей (драшот), некоторые их которых пока не изданы. От этого может сильно зависеть и их аукционная стоимость.

— В каком состоянии сохранности находятся эти рукописи? Планируется ли их реставрация?

— В начале 90-х годов у нас был палеографический проект с Израильской национальной библиотекой. Их специалисты оцифровывали коллекцию Гинцбурга и больше половины Еврейского фонда. Когда они снимали рукописи, то повредили множество обложек, которые теперь надо реставрировать. Все остальное не критично, в целом книги Шнеерсона в хорошей сохранности.
Я видела новое хранилище Еврейского музея, оно прекрасное. Там будут помещения для исследователей музея и для читателей, которые смогут посмотреть книги. Надеюсь только, что вскоре издадут каталог. Он очень нужен, ведь без него исследовательская работа практически невозможна.
Маша Гринберг