Читальный зал

Фото с сайта Грани.ru

Книги – евреям

«И кроватей не дам и умывальников». Примерно так отвечал в свое время министр культуры Александр Соколов на наглое бесчинство правительств и частных лиц, требовавших реституции культурных ценностей. С тех пор позиция России существенных изменений не претерпела. Однако напрасно участники вспыхнувшей с новой силой дискуссии о судьбе библиотеки Шнеерсона ссылаются на международные конвенции о перемещенном искусстве. Библиотека эта – не перемещенное и не искусство. Называть собрание любавичских хасидов «коллекцией книг и рукописей» тоже неправильно.
Любавичи расположены на территории, которая вошла в состав Российской империи в 1772 году по первому разделу Польши. Тогда это была Могилевская губерния, а теперь Смоленская область. Центром учения «Хабад» Любавичи стали в 1813 году, когда в село приехал ребе Дов Бер, старший сын основателя учения Шнеура Залмана.
Шнеур Залман был родом из Лиозно (ныне Белоруссия). В 1798 году, в царствование императора Павла, по доносу ортодоксальных еврейских лидеров, недовольных интеллектуализмом новой ветви иудаизма, ребе вместе с 22 последователями был арестован, доставлен в Петербург и допрошен в Тайной канцелярии. Ничего антигосударственного в его действиях и учении следствие не усмотрело, и ребе был отпущен восвояси, хоть и под строгое наблюдение. Спустя два года навет на «опасную секту» повторился, на сей раз усугубленный запиской Гавриила Державина, который ездил в Белоруссию расследовать причины голода.
Записка была озаглавлена так: «Мнение об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов евреев, о их преобразовании и о прочем». Президент Коммерц-коллегии и стихотворец особо отметил «лицемера» и «ханжу» Шнеура Залмана, которому беспрекословно подчиняются хасиды, и добавлял: Многие утверждают, что будто чрез него переводят они серебряные и золотые деньги в Палестину на богоугодные там дела, чаятельно при случае пришествия Мессии, которого всечасно ожидают.Но и второй арест закончился освобождением из-под стражи. Шнеур Залман поселился в Лядах Могилевской губернии. В 1812 году он занял антинаполеоновскую позицию и, по свидетельству сына, исполнял задания русской военной разведки; вместе с семьей покинул местечко в обозе отступающей русской армии и умер в дороге.
Иосеф Ицхак Шнеерсон возглавил любавичскую общину в 1920 году, когда большевики развернули широкомасштабные гонения на религиозный образ жизни, и вскоре стал вождем всего советского еврейства. При нем еврейская община стала получать финансовую помощь от американского благотворительного фонда «Джойнт». В 1924 году ребе Иосеф Ицхак перебрался в Ленинград. Он упорно отказывался эмигрировать и убеждал хасидов не делать этого, даже если у них была такая возможность. В 1927 году он был арестован и приговорен к смертной казни за контрреволюционную деятельность. Под давлением международной общественности приговор был заменен трехлетней ссылкой в Кострому, а ссылка почти сразу же – выдворением из СССР. Об облегчении участи ребе хлопотала первая жена Горького Екатерина Пешкова, возглавлявшая в те годы Комитет помощи политическим ссыльным и заключенным. Иосеф Ицхак сначала поселился в Риге, затем переехал в Варшаву, оставаясь лидером «Хабада», который отличался наибольшей стойкостью к репрессиям. В период рижского изгнания он посетил США, где был принят в Белом Доме президентом Гербертом Гувером.
Иосеф Ицхак Шнеерсон оставался в Варшаве в сентябре 1939 года, когда в город вошли немецкие войска. Благодаря вмешательству Госдепартамента США, которые тогда еще не находились в состоянии войны с Германией (некоторые источники утверждают, что и не без участия главы Абвера адмирала Канариса) Шнеерсон получил дипломатический иммунитет и через Берлин и Ригу добрался до Нью-Йорка.
К началу Великой Отечественной войны в Любавичах проживало чуть больше тысячи евреев. Примерно половина из них успела эвакуироваться на восток. Остальные с приходом немцев были согнаны в гетто, претерпели всевозможные мучения и в ноябре 1941 года все поголовно уничтожены.
В библиотеке Шнеерсона нет древних манускриптов. Это книги и рукописи XVIII–XX веков. Из-за бурных событий первой половины прошлого века она оказалась разрозненной. Около 12 тысяч томов Шнеерсон еще в 1915 году, спасая ее от немецкого наступления, отправил в Москву на частный книжный склад. В 1918 году эта часть была национализирована большевиками по декрету о национализации библиотек и передана в Румянцевскую библиотеку (ныне РГБ). Другую часть, примерно 25 тысяч страниц рукописей и документов, Шнеерсон вывез в Латвию, а затем в Польшу, где она была конфискована нацистами и оказалась в Германии, а после падения Рейха в качестве военного трофея вернулась в Советский Союз и поступила на хранение в Центральный государственный архив Красной Армии (ныне Российский государственный военный архив).
За возвращение этих двух частей и борются любавичские хасиды США. Высший арбитражный суд РСФСР в 1991 году дважды выносил постановление в пользу хасидов, однако Государственная библиотека имени Ленина, как тогда называлась РГБ, отказалась его выполнить. Страсти накалились, дело дошло чуть ли не до штурма здания хасидами. Заведующий отделом рукописей Виктор Дерягин спрятал собрание Шнеерсона и угрожал сжечь себя вместе с ним. В конечном счете в феврале 1992 года пленум ВАС отменил решение о возврате книг хасидам.
Тогда община перенесла тяжбу на территорию США. В августе 2010 года федеральный окружной судья округа Колумбия Ройс Ламберт постановил, что библиотека Шнеерсона подлежит возвращению. В течение двух веков американские суды неизменно отклоняли частные иски к правительствам иностранных государств. Однако в 1976 году вступил в силу федеральный Закон об иностранных суверенных иммунитетах, который оставил вопрос юрисдикции на усмотрение суда. В 2004 году Верховный суд США создал прецедент, приняв к рассмотрению дело «Австрийская Республика против Альтман». Мария Альтман добивалась от Австрии возвращения пяти живописных полотен Густава Климта, похищенных нацистами из частной коллекции и выставленных в австрийской государственной галерее. Суд постановил, что Альтман имеет право вчинить иск Австрии в американском суде, что она и сделала и выиграла дело. Решение американского суда стало шоком для австрийцев, которые считают Климта своим национальным достоянием. Правительство Австрии пыталось договориться с истицей о денежной компенсации, но она наотрез отказалась. Картины были переданы законной владелице, которая мгновенно продала их с молотка за 327 миллионов долларов.
Этим прецедентом и воспользовался в июле 2010 года судья Ламберт, который славится экстравагантными решениями. Законные представители России на судебном слушании отсутствовали. Результатом стало замораживание двусторонних музейных обменов – российская сторона опасалась отправлять экспонаты в США из опасения, что они будут конфискованы в обеспечение хасидского иска.
Министр культуры РФ Александр Авдеев заявил, что Россия не намерена вступать в переговоры о библиотеке Шнеерсона, покуда не отменено судебное решение. Судье Ламберту эти заявления были, разумеется, глубоко безразличны. Подождав полтора года и убедившись, что правительство России не собирается исполнять его постановление, он вынес на этой неделе решение о наложении на Россию штрафа за неуважение к суду в размере 50 тысяч долларов в сутки. Судья не внял адвокатам правительства США, убеждавших его, что такое решение нанесет ущерб американским интересам и, в частности, дипломатическим усилиям по возвращению библиотеки. Теперь, если правительство намерено добиваться отмены постановления Ламберта, ему предстоит обращаться в вышестоящую судебную инстанцию.
Вместе с тем мораторий на музейные обмены вскоре, по-видимому, может быть отменен. Законопроект, защищающий иностранные музейные экспонаты от судебных арестов, был принят нижней палатой Конгресса прошлого созыва, но застрял в Сенате и теперь должен быть внесен повторно.
Российский МИД квалифицировал решение судьи Ламберта как «абсолютно неправомерное и провокационное». «Коллекция Шнеерсона», – гласит заявление, – исторически формировалась на территории нашей страны, представляет собой национальное достояние всего российского народа и как государственная собственность Российской Федерации пользуется юрисдикционными иммунитетами».
Но дело в том, что Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, принятая резолюцией Генассамблеи ООН в декабре 2004 года, еще не вступила в силу – для этого необходима ее ратификация 30 странами.
Может быть, хасидам стоит попробовать отсудить библиотеку в качестве имущества, принадлежащего частному лицу? Бесполезно. О юридической бесперспективности исков, касающихся национализированной собственности, я уже писал.
Но если библиотека Шнеерсона не личная собственность, не культурная ценность и не коллекция, то что же это такое? «Какой же выход из этого исхода?» – как вопрошал геркулесовец Бомзе в романе, с которого мы начали.
Для любавичских хасидов это религиозная святыня, предмет почитания. Именно в этом определении и содержится ключ к решению проблемы. Как только мы перестаем морочить себя и других заковыристыми терминами, вопрос из запутанного и неразрешимого превращается в очень простой и очевидный. Библиотека должна быть передана хасидской общине в рамках церковной реституции, а конкретно – на основании федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности».
Вот и весь сказ. И не надо этой дешевой риторики, этого наигранного возмущения «русофобским спектаклем».
Передаете религиозным организациям религиозное имущество? Вот и передавайте.
Владимир Абаринов

grani.ru