Читальный зал

Анна Франк. Фото Wikipedia

«Советская Анна Франк». Цензура, миф или миф о цензуре?

Дневник Анны Франк лучше всяких слов раскрывает ее возможности как мыслителя-философа, психолога и, конечно, литератора. Однако в 90-е и 2000-е годы читатели узнали новую Анну.
Наверно, цензура ведет свое начало собственно с прародителей человечества. Тот, кто выгнал Адама и Еву из Рая, по сути, и был первым цензором. Эта любопытная мысль прозвучала в ходе дискуссии на лекции почетного профессора Иллинойского университета США Марианны Тэкс Чолдин на тему: «Как я стала русским (а также советским) цензором», прошедшей в рамках Всероссийского литературного фестиваля «Белое пятно» в Новосибирске.
Признаться, Чолдин не сказала ничего нового о факте цензуры в царской и советской России, да и цензором она себя назвала лишь метафорически. Однако выступление знаменитого специалиста в области цензуры вызвало определенный резонанс, особенно дало повод нашей газете обратить внимание на возвращение к своему первозданному виду тех переводных произведений, которые массовый читатель знал лишь в сокращенном, а подчас даже искаженном варианте.
К таковым относится «Дневник Анны Франк» – еврейской девочки, уроженки Германии, скрывавшейся от нацистских преследований с семьей в Амстердаме (где Анна и вела дневник) и в конце концов окончившей жизнь в концлагере. Эта книга, написанная великолепным литературным языком (с учетом возраста героини – 13–15 лет: в убежище Анна прожила 20 месяцев), в свое время стала настоящим бестселлером, а сама героиня – символом мужества, стойкости и загубленной молодой жизни.

«Дневник Анны Франк». Новое рождение

У нас есть Таня Савичева. В Нидерландах – Анна Франк. Обе эти девочки, познавшие тяготы войны, оставили незабываемое бесценное наследие – свидетельство фашистского зверства. Они – жертвы войны, символ человеческой трагедии. Однако если Таня перенесла испытание голодом, ожидая конец в блокадном Ленинграде, не сталкиваясь с немцами лицом к лицу, то Анна жила с нацистскими оккупантами практически бок о бок, каждый день в страхе ожидая депортации…
Анна – это пример не только стойкости, но и таланта: героиня мечтала стать журналисткой и писательницей. Впрочем, ее «Дневник» лучше всяких слов раскрывает возможности Анны как мыслителя-философа, психолога и, конечно, литератора.
Однако в 90-е и 2000-е годы читатели узнали новую Анну Франк: выяснилось, что ее записки выходили со значительными купюрами. Причем, вырезаны были не только моменты, касавшиеся вопросов полового созревания, рассуждения о сексе и т. п. – при переводе книги на русский язык советским издателям была дана абсурдная установка: перевести дневник ТАКИМ образом, чтобы читатель не догадался, что речь идет … о еврейке! По крайней мере, именно так описала процесс опубликования дневника в Советской России генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М. И. Рудомино Екатерина Гениева (также присутствовавшая на встрече с Марианной Чолдин и много лет сотрудничавшая с ней).
Это значит, что советская цензура не просто, как в царские времена, замазывала крамольные строки, не запрещала книгу совсем, не трактовала в литературной критике произведение с позиций социалистических идей, а элементарно вторгалась в сам литературный процесс, причем путем обмана?
Признаться, корреспондент «ЧС» слегка усомнилась в том, чтобы даже советская (условная) цензура (ведь официально ее не существовало) могла дойти до того, чтобы полностью переиначить текст, исказив сам смысл пребывания в убежище: гонения на евреев. Ведь известно, что против опубликования полной версии дневника выступал прежде всего отец Анны, являвшийся правообладателем рукописи. Немудрено: Анна была, по сути, ребенком, и ряд ее мыслей и описанных «неприличных» сцен никак не вписывался в сам образ ДОЧЕРИ. Прошли годы, прежде чем Фонд Анны Франк в Базеле дал согласие на полную публикацию.
Корреспондент «ЧС» решила сравнить обе версии дневника (не считая отдельно сделанных переводов): «Дневник Анны Франк» (Издательство иностранной литературы, 1960 г.) и «Убежище. Дневник в письмах» (издательство Рудомино, 1999 г.). Кроме того, вот что мне рассказала главный редактор Центра книги при ВГБИЛ им. Рудомино Ирина Карпова: речь ни в коей мере не шла о каких-либо официальных цензурных установках. Просто в то время вообще не печаталась еврейская классика. И вполне возможно (именно: «возможно», но не факт), что помня об отношении к еврейской теме даже в нашей «свободной стране», переводчики невольно притушевывали особо тонкие моменты. То есть в отношении «Дневника Анны Франк» мы имеем феномен САМОЦЕНЗУРЫ. Ну и, конечно, не следует забывать о той внутренней «цензуре», которую наложил сам отец Анны.

Все познается в сравнении

Нужно сказать, непонятно, на чем основывается утверждение по поводу сокрытия факта истинной национальности Анны в издании советского периода: уже в предисловии к книге писатель Илья Эренбург говорит открытым текстом, что «за шесть миллионов убитых евреев в книге говорит один голос – голос обыкновенной девочки». Само повествование Дневника тоже не скрывает «еврейского вопроса»: смело указывается на то (само собой – от имени героини), что Анна училась в специальной еврейской школе, о тех запретах, которые налагались на евреев и т. п. Другое дело, что вырезаны моменты, делающие излишний акцент на расе («чистокровный», не повторяется словосочетание «еврейская школа» – просто «школа» и т. п.).
Если цензура и видна, то в отношении нравственности, морали и, конечно, политики (факт имеющих место политических купюр подтвердила «ЧС» уже из Москвы Е. Гениева: об этом ей рассказывала переводчик и редактор книги). Так, в месте дневника, где говорится о бежавших в Соединенные Штаты обоих дядях героини вырезана авторская оценка отношения к этому событию героини: «благополучно (это определение убрано – «ЧС») прибыли в Северную Америку», да и слово «Северная» отсутствует: просто «Америка». Или, например, убрана положительная оценка Анной религиозности одного мальчика, а фраза «капитал, заработанный на каникулах» заменена на более «доступное» советскому человеку понятие «карманные деньги». Также не упоминается о прислуге и т. п.
В основном же «цензоры» убрали моменты, никак не вяжущиеся с установкой на целомудрие героини. В частности, вырезаны описания физиологического характера (самая «вызывающая» сцена – когда Анна описывает строение женских гениталий), грубые выражения и что особенно заметно – моменты, подчеркивающие не слишком приятные черты характера героини: заносчивость, высокомерие. Также убраны особо явственные проявления нетерпимости к окружающим и излишнего непочтения к родителям. Кроме того, в советской версии Анна не столь легкомысленно раскрывается как женщина.
Безусловно, какие-то моменты «цензура» оставила – в целях сохранения сюжетной линии, которая присутствует даже в таком жанре, как дневник. И характер у героини в советском издании все-таки кое-как вырисовывается, но это уже совсем другая Анна.
«Советская Анна» лишена «сомнительных» черт характера – очевидно, в целях сохранения положительного влияния ее образа на молодое поколение. Но после узнавания настоящей, «новой Анны» возникает ощущение, что у идеализированной героини словно подрезали крылья, лишив ее присущих «нежному возрасту» особенностей познания мира, а значит, – многогранности личности. А ведь на основании только полной версии ее дневника прослеживается становление характера в страданиях: от «первобытного» эгоизма и легкомыслия – к заботе об окружающих и способности остро чувствовать мир.
В результате советский вариант «сделан» в традициях русской классической литературы (сама стилистика построения предложений, фраз и т. п.). А вариант «без купюр» больше смахивает на модернистский роман. Хотя… даже если взять язык Анны, представленный в новой версии, то он значительно упростился по сравнению с языком героини предшествующего издания.
В прессе, действительно, было достаточно сомнений по поводу подлинности авторства «Дневника Анны Франк», вплоть до того, что это произведение – чистой воды коммерческая поделка, на основании которой хорошо делать спектакли и снимать фильмы (фильм 1959 года, снятый по мотивам дневника Анны, получил премию «Оскар»). И оголение языка записок Анны, с которых словно сняли налет литературности, казалось бы, служит лишним подтверждением факта творческой состоятельности героини, которая вряд ли могла бы писать так красиво в столь раннем возрасте, как это представили советские редактора и переводчики. К тому же даже и без редакторской литературной правки в Анне чувствуется сильный характер и независимость суждений – черты, соседствующие с гениальностью.
Так что «Дневник Анны Франк» оставляет неоднозначное впечатление, ведь с открыванием «второй» стороны жизни национальной героини развеивался и сам героический ореол, уходил красивый миф...
Яна Доля

rus.ruvr.ru