Читальный зал

Голос русского еврейства

В мае этого года на окраине Иерусалима проходил семинар, названный нерусским словом «Хамама» (в переводе с иврита – теплица, а в данном контексте – своего рода стартап-фонд для еврейских проектов). Один из выступавших на этом семинаре обмолвился об отсутствии у российского еврейства голоса. Он заявил, что за последние двадцать лет в России так и не сформировалось свое оригинальное, если так можно сказать, еврейство.
Действительно, на постсоветское пространство «вошли» гидры-монстры мировых еврейских организаций, которым пришлось работать по западным шаблонам, не отвечавшим местным запросам. Единственным же очевидным результатом деятельности этих организаций стало рождение касты «профессиональных евреев».
Не сомневаюсь, многие в Москве возразят мне: «Как же так? Как это нет своего голоса, нет идентичности?! Здесь столько всего еврейского происходит!» Событий и впрямь много, разнообразных и оригинальных: в «Нативе» Хануку требуют именовать израильским (а не еврейским) праздником; «Гилель» собирает толпы ради рекорда Гиннеса по зажиганию ханукальных свечей в самых злачных клубах столицы; ХАБАД приурочивает к Хануке церемонию награждения премией «Человек года» прямо в Кремле (спасибо, что не на Лубянке).
Зато все эти конкурирующие организации единодушно определили своего главнейшего врага – ассимиляцию. И, конечно, задача у всех одна – бороться с ассимиляцией!
На постсоветское пространство «вошли» гидры-монстры мировых еврейских организаций, которым пришлось работать по западным шаблонам, не отвечавшим местным запросам.
Если отвлечься от религиозной трактовки ассимиляции, как духовной смерти (90 процентов еврейской общины Москвы – люди светские), становится непонятно, с чем и почему мы боремся. Стоит признать, что ассимиляция есть совершенно естественный и неизбежный процесс в таких мегаполисах, как Москва, Нью-Йорк, Париж или Лондон.
Диаспоры существовали еще до 70-го года н. э., со времен вавилонского пленения, и две тысячи лет назад еврейский народ уже был рассеян. Евреи были повсюду: в Риме, Александрии, Вавилонии, нынешнем Крыму. Справедливо это и сейчас, только Рим сменился Нью-Йорком.
Необходимо помнить, что еврейский народ на протяжении всей своей истории, даже имея свою государственность в Святой Земле, живет, подпитывает и питается (в том числе и финансово) вне Страны. Консерваторы скажут, что, живя изолированной общиной в гетто, мы не теряем евреев, что Москва – это не белорусское местечко, что здесь надо конкурировать с иными течениями и мировоззрениями, а не просто объединяться по принципу нестандартного звучания фамилий родителей. Таким образом, возникает вопрос, где сильнее самобытность и слабее ассимиляция?
Такие великие еврейские умы, как Маймонид, Герсонид или Рамбан работали в мегаполисах своего времени, доказав, что эти центры сосредоточения культур способны рождать новое и уникальное при условии обязательного сохранения культурной основы.
А где же наша основа? Куда делось все наше «еврейское»? Осталось в местечках? Но ведь почти все носители той культуры уже ушли, а корни нашего поколения происходят уже из советской культуры (ну или антисоветской – кому что больше нравится).
Сегодня в России еврейство становится просто полушовинистической тусовкой... В лучшем случае иногда это превращается в клуб знакомств.
То есть с корнями понятно, что ничего не понятно. Обратимся к стеблям. Что мы имеем? Полтора образовательных проекта вне кафедральных стен МГУ, РГГУ и СПбГУ (что есть удел избранных ученых), к которым можно добавить игры в «Мафию» и «Интеллектуальное казино» для консолидации еврейской молодежи. Надо признать, что в России успешно работают и такие проекты как «Эшколот» и «Эшколь», которые радикально отличаются своим качеством. Однако эти явления единичны, а отсутствие конкуренции никогда не способствует развитию.
Сегодня в России еврейство становится просто полушовинистической тусовкой. Не нацией по-израильски, не цивилизацией по Членову, не наукой по Ковельману, а тусовкой! В лучшем случае иногда это превращается в клуб знакомств, такой еврейский оффлайн Adultfriendfinder.com.
Возможно, дело отнюдь не в отсутствии достойных идей или «свежих» людей, а в закостенелости, в боязни риска?
Знаю не понаслышке, что победить в конкурсе Grassroots Initiative мультикам из песка о Холокосте проще, чем проекту популярных среди молодежи благотворительных аукционов. А, казалось бы, какой еще более еврейский проект можно придумать?
Беда еврейской общинной системы еще и в том, что она, по природе своей, замыкается в себе. К общинной работе привлекают людей, которые еще полгода назад носили кресты размером с нож моэля.
Беда еврейской общинной системы еще и в том, что она, по природе своей, замыкается в себе. К общинной работе привлекают людей, которые еще полгода назад носили кресты размером с нож моэля. Тех же, кто не намерен поступаться свободой ради работы внутри самой системы, система игнорирует. Однако изнутри системы нельзя сделать революционного скачка (по постпозитивизму). В результате возникает полярное деление: либо ты активно сторонишься всего еврейского, либо ты в ХАБАДе, либо в «Сохнуте» (кому что больше нравится).
Возможно, все не так и плохо, и идея «Хамамы» поможет реализовывать свежие идеи без предыстории. Только как бы не задохнулась хорошая идея в бюрократическом угаре Сохнута!
Да и вообще, сколько у нас было времени? Двадцать лет? Пусть я очень далек от религиозности, иногда кажется, что нужно подождать еще двадцать. Чтобы за эти сорок лет сменилась пара поколений, чтобы оставили свои посты не только те еврейские функционеры, которые заканчивали школы при Сталине, но и те, кого не брали в институты после Шестидневной войны.

Илья Агрон

jewish.ru