Австро-венгерский город Lemberg, 70% адвокатов, 60% врачей и треть студентов которого были евреями, – ушел в прошлое без малого столетие назад. Польский Lwow – с его 150 тысячами евреев, еврейским музеем, а также еврейскими школами, больницами, издательствами, стадионами, театрами – тоже достояние истории. Но манит своими улочками их наследник – Львов, столица Галиции, где в конце декабря завершился проведенный при поддержке Евроазиатского еврейского конгресса (ЕАЕК) международный конкурс проектов по благоустройству мест, связанных с еврейской историей города. Одним из членов авторитетного жюри под председательством профессора Карла Фингерхута (Швейцария) был председатель Генерального совета ЕАЕК, глава Ваада Украины Иосиф Зисельс, которого мы попросили прокомментировать ход конкурса и судьбу проектов-победителей.
– У всех памятных мест, связанных с еврейским наследием этого региона, – сложная история, полная конфликтов с местной властью и украинской общественностью, – говорит Иосиф. – За 20 лет накопился огромный клубок противоречий, но только сейчас, что немаловажно, впервые в Украине, прошел конкурс по мемориализации столь проблемных территорий.
Я вспоминаю, как переживший знаменитый Яновский концлагерь Александр Шварц – ныне вице-президент европейского Бнай Брита – хотел в середине 1990-х упорядочить территорию еврейского кладбища в Самборе, с разбивкой газона, который бы с высоты выглядел, как Звезда Давида.
Местное население не позволило это сделать, напротив, там были поставлены кресты…
В 1995 году я поднимал перед мэрией Львова вопрос о Краковском рынке, разбитом на месте еврейского кладбища XIV века. Кладбище (имевшее статус памятника) было снесено еще немцами в период оккупации, а в 1947-м мацевы пустили на подпорные стены для строящегося рынка и стали использовать могильные камни для хозяйственных нужд. Ваад рекомендовал тогда, в 1995-м, вынести торговые точки за пределы кладбищенской территории, а на месте, где похоронено от 25 до 30 тысяч человек, разбить мемориальный парк. Конечно, ничего этого не было сделано, ларьки приватизировали, и сейчас это частная собственность. Правда, остался небольшой участок земли, на котором городские власти предложили создать мемориальную зону, – это одно из подлежащих благоустройству мест, вынесенных на нынешний конкурс. Два других – это территория Яновского концлагеря, об увековечивании памяти жертв которого говорят уже 20 лет, и участок в центре города, в бывшем еврейском квартале, где располагались три взорванных немцами здания – Большая синагога, синагога «Золотая роза» и бейт мидраш.
– А кто, кроме вас, представлял в жюри еврейскую общественность?
– Я (с согласия еврейских организаций Львова) выступал от имени еврейской общины Украины и, собственно, в этом качестве был приглашен городскими властями. Кроме этого, в состав международного жюри входили израильский архитектор, бывший львовянин Сергей Кравцов и американская журналистка, директор Центра изучения еврейского наследия Рут Грубер.
Я не архитектор и не специалист по урбанистике и свою миссию видел в донесении мнения еврейской общины до жюри. Поэтому в самом начале обсуждения я озвучил ряд принципиальных рекомендаций. Во-первых, поскольку в двух из трех случаев речь идет о местах захоронений, – необходимо установить ТОЧНЫЕ их границы, причем по еврейской методике – при помощи организации Атра кадиша, специалисты которой снимают небольшие слои почвы, определяя наличие/отсутствие человеческих останков. Кроме того, мы настаивали, что любой утвержденный проект перед реализацией должен быть согласован с раввинатом, а представитель раввината получит возможность наблюдать за ходом работ. Всем памятна история с «упорядочиванием» Бабьего Яра, откуда несколько лет назад ночью из котлована мешками вывозили человеческие кости…
И, конечно, я заявил, что все ключевые решения должны приниматься по согласованию с местной общиной – т.е. еврейскими организациями Львова, а также евреями – выходцами из Галиции.
– На конкурс было представлено 70 проектов из 14 стран. Каковы были критерии отбора лучших из лучших?
– Мне было относительно просто определиться с предпочтениями в двух категориях –«Яновский лагерь» и «Дом вечности» (еврейское кладбище) и очень сложно оценивать проекты по благоустройству территории в центре города.
Помня историю с захоронениями в Самборе, где дело дошло до конфликта – были установлены кресты и до сих пор еврейская община ничего не может сделать, чтобы их оттуда убрать, – мы не настаивали на том, чтобы в проекте «Яновский лагерь» присутствовала еврейская символика. Но, в то же время, необходимо, чтобы люди понимали, что здесь покоятся в основном евреи. Яновский лагерь – это яр, наверху которого шли расстрелы, а в сам яр стекала кровь – там было озеро крови – это не фигура речи,его так и называют – «озеро смерти». Наверху сжигали трупы, а кости и пепел сбрасывали вниз – поэтому склоны усеяны останками.
Учитывая все эти особенности, основным нашим требованием было минимальное вмешательство в рельеф местности. Из 22 проектов после первичного отбора осталось пять. В результате рейтингового голосования определились лучшие из лучших. Честно говоря, в этой подкатегории я бы не присуждал первого места, но один из двух моих «фаворитов» получил первую премию. Это проект из Калифорнии (авторы – Минг-Ю Хо, Цеанта ля Гранже, Вей Гуанг) – проект очень современный, вписывающийся в контекст, с приподнятыми над землей пешеходными дорожками вокруг искусственного обрыва со страшными изуродованными бороздами. Для нас было очень важно отразить трагичность места, а этот обрыв выглядит очень трагично. На каменных блоках, которыми вымощены дорожки, можно выбить названия погибших общин – Каменца, Золочева, Кременца. С моей точки зрения (и согласно еврейской традиции) в мемориале важно отразить имена жертв Яновского лагеря, персонифицировать этих людей. У входа в мемориал есть две стены, словно сжимающие пространство для входящего в долину смерти, и эти стены я предложил использовать для размещения имен, ведь в Яновском лагере было уничтожено до 150 тысяч евреев.
Следующим этапом стало рассмотрение примерно 15 проектов упорядочивания территории еврейского кладбища, на котором ныне расположен Краковский рынок. Единогласно победила израильтянка Ронит Ломброзо, лучше других почувствовавшая специфику этого места и предложившая нечто среднее между парком и мемориалом. Проект весьма прост, почти не вторгается в почву, предполагает подъем разбросанных по территории мацев и установку их на том месте, где они когда-то были. Это вполне традиционный еврейский подход. Предусмотрена всего одна дорожка, приподнятая над землей, и стена памяти с проемами, отделяющая территорию от остальной части кладбища (там, где сегодня расположен рынок). Конструкция стены позволяет класть в проемы камни или ставить поминальные свечи.
– Но камнем преткновения, насколько я понимаю, стал конкурс «Площадь синагог», на который было подано 35 проектов?
– Это был, действительно, трудный выбор, поскольку я сторонник глобальной реституции, а каждый из этих 35 проектов предполагал, так сказать, «окончательное решение еврейского вопроса» на этой территории – будь то высадка деревьев или асфальтирование… Речь, напомню, идет об участках в историческом центре Львова, которые, на мой взгляд, необходимо сохранить для возможной реституции.
Я видел компромиссный вариант в том, чтобы откопать все, что можно, и оградить эти развалины, как это сделано, например, в Риме. Это позволило бы подчеркнуть трагическую историю синагог, поскольку от них остался только фундамент, и вместе с тем превратить эту зону в туристический объект. В конце концов, здесь были взорваны сакральные здания, но большинство авторов это обстоятельство никак не учитывали, а просто обустраивали пространство с той или иной степенью вмешательства в среду старого еврейского квартала. Я видел только один проект, в какой-то степени решавший эту проблему путем консервации зданий, накрытия их куполом и фиксации археологии. Тем не менее он получил поощрительную премию, а первое место занял проект из Германии, который легко адаптируется к возможным архелогическим раскопкам.
– Иосиф, конкурс завершен, победители определены, что дальше? Есть ли желающие спонсировать реализацию проектов-лауреатов?
– Я прекрасно понимаю, что все,что было сделано, – лишь начало пути. У города денег нет, а если бы они и были, то, учитывая победу на последних муниципальных выборах ВО «Свобода», вряд ли мэр рискнет потратить бюджетные средства на воплощение этих проектов. Хотя, конечно, хотелось бы видеть город в качестве ко-спонсора, тем более, что большая часть бывшей еврейской собственности используется сегодня муниципалитетом – общине возвращены только три здания.
Если быть реалистами, то спонсора на реконструкцию Площади синагог я не вижу вообще. На мемориал в Яновском лагере Александр Шварц готов найти средства (это, как минимум, 100 тыс. долларов), при условии, что в нем будет присутствовать еврейская символика. Что касается кладбища, то один известный в США религиозный деятель заинтересовался его сохранением и, надеюсь, будет изыскивать на это средства, тем более, что проект недорогой.
Еще один возможный спонсор – правительство ФРГ. Кстати, посольство Германии частично сформировало премиальный фонд конкурса, а ЕАЕК и Ваад Украины выделили 3000 евро, которыми будут премированы два итальянских проекта, получившие 2-е и 3-е места в разных категориях.
Как бы то ни было, сам факт проведения конкурса весьма показателен. Городские власти настроены позитивно, мэрия хочет что-то сделать, тем более в преддверии ЕВРО-2012.
Кстати, мэра Львова Андрея Садового заинтересовала идея Еврейского музея Галиции – ведь в городе сосредоточены тысячи предметов иудаики – свитки Торы, книги, украшения, шедевры прикладного искусства. К сожалению, ни в одном из проектов, выставленных на конкурс, феномен галицкого еврейства не отражен в должной мере, и музей мог бы стать еще одним звеном в сохранении памяти об этой общине, почти полностью уничтоженной Холокостом.
