Комментарии и анализ

На фото: Двое мужчин-евреев читают молитвы в синагоге в Донецке, Украина, 18 апреля 2014 года. AP Photo/Alexander Zemlianichenko

Украинские евреи всегда говорили по-русски. Война это изменила

Русский язык долгое время был родным языком для широких слоев украинцев, включая большинство евреев страны. Но после начала российского вторжения многие украинцы решили, что они больше не хотят говорить по-русски и перешли на украинский. Многие евреи, в ужасе от российского вторжения и желая продемонстрировать свою украинскую принадлежность, сделали тот же выбор – даже если это означает нарушение давней языковой традиции, пишет еврейское издание JTA.

«Многие мои друзья говорят, что стесняются использовать русский язык. Они говорят, что мы – украинские евреи, а Россия – террористическая страна, воюющая с нами, и что мы не должны использовать их язык, – говорит раввин Меир Стамблер, который развивает еврейскую общину Днепра. – Другие говорят, что русский язык Путину не принадлежит. Это вопрос. Это то, что люди обсуждают постоянно».

Десятилетие назад половина украинцев говорили, что русский язык является для них родным. Сейчас этот показатель снизился до 20%. Но евреи до сих пор оставались преимущественно русскоязычными, даже в тех частях Западной Украины, где украинский язык уже давно является доминирующим. 

Однако Стамблер, возглавляющий Федерацию еврейских общин – организацию, связанную с хасидским движением Хабад-Любавич, которая управляет сетью из 36 синагог по всей Украине, предлагает суровый прогноз: «В течение 10 лет каждый еврей в Украине будет говорить на украинском языке».

Преобладание русского языка среди евреев Украины, которые до войны насчитывали десятки тысяч человек, имеет глубокие корни.

«Историческая траектория евреев на территории нынешней Украины привела к тому, что в XIX веке они перешли на русский язык, а не на украинский, – говорит историк Натан Меир, профессор иудаики в Портлендском государственном университете. – Это произошло потому, что украинский язык воспринимался как крестьянский язык, не связанный с высокой культурой, и потому, что в то время не было никаких экономических преимуществ в переходе на украинский язык».

Однако сейчас плюсы перехода на украинский язык – демонстрация национальной верности во время войны – очевидны. Меир называет российское вторжение «абсолютно судьбоносным» для украинских евреев. 

«Евреи чувствуют себя вполне интегрированными в украинское общество, но переход, даже если это будет постепенный переход, на украинский язык сделает это более ощутимым, чем когда-либо, – сказал он. – Они будут восприниматься еще сильнее, чем раньше, как часть ткани украинского общества».

Большинство украинских евреев, особенно те, кто получил образование после распада Советского Союза, сейчас знают украинский язык. Но в какой степени часто зависит от того, где они выросли. Многие евреи в традиционно русскоязычных городах, таких как Одесса, Днепр или Харьков, с трудом овладевают языком, в то время как их бабушки и дедушки часто не могут говорить на нем вообще.

Даже Владимир Зеленский дома говорил на русском языке, а когда его выбрали президентом, ему пришлось шлифовать его украинский. 

Еврейской общине будет непросто внезапно перейти на украинский язык, самый распространенный европейский язык, на котором нет стандартизированного перевода Торы.

Два года назад группа переводчиков под руководством Меира Стамблера, работающих в Израиле, Австрии и Венгрии, начала работу над созданием украиноязычных еврейских текстов. Но до российского вторжения они успели создать лишь украинскую книгу псалмов.

В мае, через два месяца после начала войны, было принято решение ускорить работу над ежедневным молитвенником. За ним может последовать Тора.

Хотя перевод священных текстов может занять годы, другие изменения происходят быстрее. Листовки, брошюры и календари, которые являются неотъемлемой частью любого еврейского центра в Украине, были быстро переведены с русского на украинский, по крайней мере. До февраля они часто выпускались и печатались российскими еврейскими общинами и для простоты распространялись среди тех, кто живет в Украине.

«Эта дифференциация от российского еврейства будет огромной, – говорит Меир, историк. – До этого момента они, по сути, формировали единое языковое и культурное пространство, по которому могли свободно перемещаться все евреи, будь они в Украине, России или Беларуси».

Теперь же поддерживать связи между этими общинами стало не только логистически сложно – торговые пути были разорваны, – но и потенциально опасно.

«Этот сдвиг, если он действительно произойдет, будет означать создание совершенно нового культурного пространства для украинских евреев и почти декларацию независимости, – говорит Меир. – Или, по крайней мере, стремление к этому, потому что так много их наследия все еще основано на русском языке, что пройдет много времени, прежде чем они смогут полностью отделиться».

Этот процесс отделения, который начал приобретать наиболее четкие очертания после 2014 года, ускорился. «Мы начали делать все сами, – говорит Стамблер. – Раньше мы делали около 20% материалов на украинском языке для евреев в западных городах, во Львове, Ивано-Франковске и Ужгороде, но сейчас мы делаем гораздо больше».

По его оценкам, к сентябрю около 75% материалов, распространяемых Федерацией еврейских общин среди украинских еврейских общин, были на украинском языке, по сравнению с 20-35% в январе.

Насколько сильно переход на украинский язык изменит местные еврейские общины – покажет время. Раввин Шалом Гопин, который в 2014 году бежал в Киев из своей родной общины в Луганске, захваченном в то время поддерживаемыми Россией сепаратистами, сказал, что он тоже считает, что украинский язык вытеснит русский как основной язык украинского еврейства.

«Они начинают потихоньку говорить по-украински, – сказал он. – Это не проблема. В Америке много евреев, которые говорят по-английски. Мы живем здесь, и мы говорим на языках тех мест, где мы живем. Это нормально».

Александра Аппельберг, по материалу JTA.

detaly.co.il