Комментарии и анализ

Фото Руслана Канюки / day.kyiv.ua

В чем главный нравственный урок Бабьего Яра?

За последние дни в Украине и за ее пределами произошел ряд событий, которые в известной мере влияют на имидж нашей страны. Это и острые дискуссии вокруг предложения переименовать в Киеве станцию метро «Дорогожичи» в «Бабий Яр», и появление на Мюнхенской конференции по безопасности плана из 12 шагов для решения конфликта в Украине, и протесты в нескольких городах, в частности в Новых Санжарах,  против приема украинцев, эвакуированных из китайской провинции Ухань, а также очередное выступление Путина о том, что украинцы и россияне – это один народ, который пытаются разделить.

«День» обратился к историку и этнополитологу, ведущему научному сотруднику Музея истории г. Киева, ответственному секретарю Общественного комитета для увековечения памяти жертв Бабьего Яра Виталию НАХМАНОВИЧУ с просьбой прокомментировать эти события и рассказать, как нужно Украине, власти и гражданскому обществу реагировать на это?

– Очевидно, что внешнее давление на Украину не уменьшится. Сейчас российский враг вроде бы меняет стратегию, пытается сменить кнут на пряник. Поэтому наряду со спорадическими обострениями на фронте появляются месседжи, которые должны продемонстрировать пути для примирения. Но это примирение на основе мировоззренческой капитуляции Украины, отказа от европейского цивилизационного выбора, возвращения в «родную колыбель братских народов», которая в действительности, в первую очередь, является колыбелью российского авторитаризма и беззакония. Чтобы сопротивляться этому давлению, Украине крайне необходима внутренняя консолидация общества. К сожалению, последние события продемонстрировали, что с этим у нас большая проблема, в которой сложно обвинять агрессивного Путина или конформиста Макрона. В этом контексте я хотел бы обратить внимание на две вещи, которые вы только что упомянули и которые якобы абсолютно не связаны между собой: это возвращение украинских граждан из Китая и переименование станции «Дорогожичи» в «Бабий Яр».

«МЫ ИМЕЕМ ДЕЛО С ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ ПРОБЛЕМОЙ – НЕЖЕЛАНИЕМ ПРОНИКАТЬСЯ ЧУЖОЙ БЕДОЙ»

– Что у них общего?

– Начнем с возвращения украинских граждан из Китая. Что происходит: в трех местах, где речь шла о том, что туда привезут этих людей, произошли беспорядки. На Львовщине перекрыли трассу, на Полтавщине жгли шины, а на Тернопольщине вообще устроили молебен – представляете, молебен, чтобы их туда не привезли. Не за исцеление молебен (хотя они вообще-то здоровы, речь идет только о карантине), не за то, чтобы Бог дал нам силы им помочь, а чтобы их вообще не привозили! Кстати, как выяснилось, в Новых Санжарах, на Полтавщине, местный священник также поддержал протесты местных жителей. Какова же тогда цена всего хваленого возрождения религиозной жизни, в чем же заключается деятельность всех наших священников, мулл, раввинов?

Интересно, что после этих беспорядков известная Социологическая группа «Рейтинг» оперативно провела опрос и выяснила, что всего 15% украинцев поддерживают такие протесты, а 74% выступают против. Казалось бы, какая красивая картинка. В действительности, все в порядке, просто небольшие кучки людей, подстрекаемые то ли агентами Оппоблока, то ли российскими телеканалами, подняли бучу.

Но я хотел бы обратить внимание на формулировку вопроса. Людей спрашивали, поддерживают ли они протесты. Так у нас люди вообще не поддерживают никаких протестов незаконного характера. Вот в декабре прошлого года Киевский международный институт социологии проводил свой традиционный опрос о готовности граждан принимать участие в акциях социального протеста. Да, с одной стороны, половина ответила, что готовы, но оказывается, что готовы они принимать участие в избирательных кампаниях (34%), в сборе подписей под коллективными воззваниями (16%), в санкционированных (!) митингах и демонстрациях (10%). В забастовках, бойкоте, несанкционированных митингах – менее 4%. А в любых силовых акциях – менее 1%.

А с другой стороны, я хотел бы посмотреть на результаты, если бы социологи спросили, готовы ли вы к тому, что эвакуированных разместят в вашем городе или селе? Почему-то не спросили, или спросили, но ответы не обнародовали. Но и без социологии очевидно, что ни в одной местности община не выступила с предложением взять этих людей к себе. Пронесло, и хорошо!

Беда в том, что у людей абсолютно нет сочувствия, нет желания помочь ближнему. И при этом мы видим, что в Европе, когда туда возвращаются люди из того же Китая, не только власть, которая, очевидно, имеет ответственность, но и жители на местах пытаются им как-то помочь. А наши нет, упаси Бог!

А теперь к вопросу о переименовании станции «Дорогожичи» в «Бабий Яр». Сейчас мы слышим три мотива возражений против этой инициативы. Один сводится к тому, что это предложение Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр», Центр – это российский проект, крайне провокационный и антиукраинский по идеологии, потому и предложение априори плохое. Второй мотив – евреи обнаглели, им мало того, что государство чтит память жертв Холокоста, еще подавай им станцию метро «Бабий Яр». Об этих двух мотивах немного погодя. А вот третий мотив – это к нашему разговору: «Мы не хотим больше об этом слышать!» Сколько можно, как сказала в интервью одна культурная дама, «ездить между станциями Голодомор и Холокост». То есть, зачем нас все время обременять этими трагедиями прошлого!

И эти слова говорит много людей: «Я здесь живу, работаю, учусь – зачем мне все время напоминать, что здесь произошла ужасная трагедия». «Мне это некомфортно, я начинаю нервничать, а у меня и так жизнь тяжелая». У нас вообще любят жаловаться на «тяжелую жизнь» и упрекать власть, что она не обеспечивает гражданам счастья. В чем заключается тяжелая жизнь, кстати, не очень понятно. Вроде бы, в очередях не стоят с утра до вечера за любимой колбасой по два двадцать, не передают вещи в наследство от старшего брата младшей сестре, не теснятся по коммуналкам. Да, есть беженцы, которые не могут найти работу, есть одинокие старики, которым некому помочь, есть больные, которых наша медицина может только достойно убить. Но жалуются не они, а те, у кого главные проблемы – это запрещенные российские сериалы, привередливые польские пограничники и досадная необходимость растаможить евробляху.

И вот тут Бабий Яр пересекается с Новыми Санжарами. Ведь в обоих случаях мы имеем дело с одной и той же проблемой – нежеланием проникаться чужой бедой, безразлично, случилась она в прошлом или происходит прямо сейчас.

И тут уже не приходится жаловаться на советскую власть, которая закончилась 30 лет назад. Это как в советское время все 70 лет жаловались на наследие царского режима. Ведь то, что мы видим, – это уже не просто советское наследие, это достигнуто за период независимости. Потому что все эти годы наши политики и наши интеллектуалы, наши журналисты и наши писатели последовательно убеждали общество, что главная задача государства – это «накормить людей» и всячески их обслуживать. Мол, в этом и заключается основная функция «социального государства».  А у самих людей никаких обязанностей нет, только права.

Да, не в Украине возникла эта идеология. Современное леволиберальное общество построено на том, что главное – права человека, его потребности, его желания, все остальное вторично. Конечно, нужно считаться с другими людьми, если их это может задеть, особенно если они принадлежат к тем или иным меньшинствам. Но если это никого не беспокоит, живи сам по себе как вздумается, и главное, чтобы тебе было хорошо и комфортно.

Просто на Западе есть и другая этическая традиция – христианская, которая не дает возможности полностью воплотить этот «идеал». В Украине эта традиция была почти полностью искоренена в советское время, общественная мораль была частично уничтожена, частично изуродована. Поэтому у нас эта леволиберальная утопия ложится на чистое место, и мы радостно начинаем жить только для себя. Поэтому мы не хотим помнить, что было в Бабьем Яру, и не хотим знать, что происходит сегодня вокруг нас. В частности, не хотим помогать нашим согражданам, которые вернулись из Китая. И это уже не вопрос об «обнаглевших евреях», ведь из Китая приезжают только украинцы.

А вообще, то, что происходит в Бабьем Яру, всегда соответствует тому, что происходит во всей Украине.

«СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ПРЕДНАМЕРЕННО ФИЗИЧЕСКИ УНИЧТОЖАЛА БАБИЙ ЯР, ЧТОБЫ ТАКИМ ОБРАЗОМ СТЕРЕТЬ ПАМЯТЬ ОБ ЭТИХ СОБЫТИЯХ»

– Объясните это?

– При нацистах в Украине и в Бабьем Яру убивали людей, при коммунистах в Украине и в Бабьем Яру убивали память, а сегодня в Украине и в Бабьем Яру мы сами убиваем собственные души.

То, что люди против переименования станции метро в «Бабий Яр», значит, что они не хотят, чтобы там вообще вспоминали о каких-то трагедиях. Пока это какие-то доисторические Дорогожичи, можно спокойно работать, отдыхать, пить пиво, гулять с собаками и абстрагироваться от того, где ты всем этим занимаешься. А если постоянно осознавать, что здесь Бабий Яр, в котором происходили ужасные расстрелы, то ты уже так просто здесь пиво не попьешь.

Если вернуться к советской власти, то она преднамеренно физически уничтожала Бабий Яр, чтобы таким образом стереть память об этих событиях. И у них это хорошо вышло, как мы видим.

Но станцию метро «Дорогожичи» построили в 2000 году, через десять лет после падения советской власти. И когда во время строительства откопали кости, нашли «экспертов», в т.ч. из представителей еврейской общественности, которые с энтузиазмом написали, что расстрелы проходили на расстоянии 15 метров от будущей станции. Можно, конечно, сказать, что тогда Киевом руководил старый советский строитель Александр Омельченко, да и экспертами у него были пожилые совки. Но сегодня столицей руководит один из лидеров Евромайдана Виталий Кличко, а вокруг станции «Дорогожичи» так же процветает торговля пивом и шаурмой.

«С 1918 ГОДА ЖИЛА ИДЕЯ УНИЧТОЖИТЬ КЛАДБИЩА ВОКРУГ БАБЬЕГО ЯРА И ПРЕВРАТИТЬ ЭТУ ТЕРРИТОРИЮ В ПАРК»

– Кстати, я часто ездил через Луцк поездом в Киев. Там в центре было кладбище, но его сравняли, на этом месте теперь парк. Кто же должен указывать власти, что на месте кладбищ недопустимы такие вещи, как парк или жилье?

– Тут нет разделения на власть и народ. Тем более что наша власть, действительно, «народная», то есть прямо из народа. Такого понимания нет в обществе как таковом, и вот это точно советское наследие.

В советское время сознательно уничтожали кладбища. Зачем коммунисту кладбище? Зачем его сохранять? Это имеет значение, когда человек верит в Бога, в посмертное существование, воскрешение из мертвых. А для неверующего человека лучший выбор – это крематорий: сожгли и все!

С 1918 года жила идея уничтожить кладбища вокруг Бабьего Яра и превратить эту территорию в парк. Она же была заложена в довоенный Генплан города. После войны главный архитектор Киева Александр Власов спроектировал первый памятник жертвам Бабьего Яра и одновременно предложил... проложить там новые улицы и превратить овраг и прилегающие кладбища в спортивно-парковую зону! Для него в этом не было противоречия. Память – это одно, мы ее храним, а реальное кладбище или место массового расстрела – это другое, оно не нужно. Это «нормальное» советское сознание.

Интересно отметить, что в последнее время начался конфликт из-за желания упомянутого Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр» получить одно из зданий спорткомплекса «Авангард». То ли для устройства временной экспозиции (как они объявляют публично), то ли для комфортного размещения офиса (что больше смахивает на правду). Против этого активно выступили родители детей, которые занимаются в этом спорткомплексе. Но проблема в том, что весь спорткомплекс построен в 1960–1970-е годы на закрытых Еврейском и Караимском кладбищах. Кстати, часть территории спорткомплекса Центр «Бабий Яр» уже получил в аренду и планирует возводить там свой мемориал. Показательно, что ни рьяных борцов за память о Холокосте, ни таких же рьяных борцов за здоровье детей не беспокоит, что все эти «общественно полезные» мероприятия происходят прямо на кладбище.

Итак, нам нужно для начала научиться сочувствовать чужой беде, прошлой и сегодняшней. А наряду с этим воспитать уважение к смерти, к кладбищу как месту последнего приюта, в конце концов, каждого из нас.

«ВСЕ ТРАГЕДИИ ХХ ВЕКА, В ЧАСТНОСТИ ГОЛОДОМР И ХОЛОКОСТ, КАК РАЗ ДОКАЗЫВАЮТ, ЧТО КОГДА ЧЕЛОВЕК ОТРЕКАЕТСЯ ОТ БОГА, ТО ОН СПОСОБЕН ТВОРИТЬ ЧТО УГОДНО»

– А что нужно делать, как вылечить душу украинцев, привить им нравственность? Возможно, проблема в том, что была уничтожена религия?

– Религия это не башня. Ее можно разрушить, но временно. Стремление человека к вере, к Богу заложено в его душе. Все трагедии ХХ века, в частности Голодомор и Холокост, как раз доказывают, что когда человек отрекается от Бога, то он способен творить что угодно. Ведь отречение от Бога снимает любые абсолютные моральные ограничения, нет больше «не убий» как ценности безусловной, которая касается каждого человека. «Можно и нужно» убить еврея и рома, капиталиста и кулака, все равно старика, ребенка или женщину. На этом были основаны мораль «высшей расы» и мораль «передового класса».

И тут возникает принципиальный вопрос: в чем мы видим главный моральный урок Бабьего Яра, вообще Холокоста? На мой взгляд, следует говорить, в первую очередь, о праведниках, тех, кто спасал евреев, других жертв нацизма. Ведь именно они воплощали идеалы, которых нам остро не хватает: небезразличия к судьбе другого, активного противостояния аморальной идеологии и преступному режиму, готовности к самопожертвованию ради спасения любого человека.

А вот теперь вернемся к возражениям против переименования станции метро «Дорогожичи» из-за того, что это исходит от руководителей российского Центра «Бабий Яр». Давайте вспомним, почему вообще появился российский проект. Почему неоднократно возникают какие-то ненормальные проекты в Бабьем Яру, которые исходят от каких-то общественных организаций, отдельных меценатов, фондов и т.п.? Потому что украинское общество для себя решило: нас это не касается. А, там евреи лежат, так пусть они сами разбираются. Вот они и разбираются, как могут. Вам это не нравится? Так разберитесь сами!

Давайте, наконец, совместно обустроим это пространство, построим музей, государственный, украинский музей. Не на кладбищах, но рядом, свободного места достаточно. А не будем каждый раз удивляться, ой, опять приехали не те, предлагают не то. Ведь трагедия не исчезает, и если ты ничего не делаешь, то другие будут делать что-то свое. Тебе это не нравится, тогда сделай сам, но так, чтобы это всех устроило.

Я скажу сейчас парадоксальную вещь. В действительности, переименование станции метро «Дорогожичи» в «Бабий Яр» – это как раз будет первый гвоздь в гроб российского проекта. Это заставит людей понять, что трагедия Бабьего Яра – это не где-то что-то было, а вот оно, перед тобой и находится в таком ужасном состоянии. И дальше возникнет мысль: может, хватит уже, может, уже время нам этим заняться. Руководители российского Центра замыслили это переименование как самопиар, но если оно произойдет, то это, напротив, подтолкнет украинское общество самостоятельно решить проблему Бабьего Яра.

В каком-то конкретном месте украинцы должны понять, что они отвечают за всю страну, за ее историю, за память, в частности о трагедиях, которые здесь произошли. Не потому, что украинцы были палачами Бабьего Яра, как нас убеждают со всех сторон, а потому, что все это украинская земля и, в конце концов, не одни евреи здесь лежат. И если мы не будем помнить о вчерашних жертвах, то и сегодняшним так же не будем сочувствовать.

«ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ПРЕТЕНДУЮТ НА ТО, ЧТОБЫ БЫТЬ ЛИДЕРАМИ ОБЩЕСТВА В ЛЮБОМ СМЫСЛЕ, ДОЛЖНЫ ВЗЯТЬ НА СЕБЯ, В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ, РЕШЕНИЕ МОРАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ»

– Так что или кто должен побуждать общество к такому пониманию?

– Само общество должно организовываться, должно быть больше активных людей, которые занимаются актуальными проблемами. Что должно было бы происходить, на мой взгляд, из-за событий в Новых Санжарах?

Священники всех конфессий должны были бы читать проповеди во всех церквях, мечетях и синагогах и напоминать о братском отношении друг к другу.

Депутаты всех уровней должны были бы встречаться со своими избирателями, объяснять ситуацию и призывать к гражданской солидарности.

Писатели, профессора, журналисты должны были бы публично осудить эгоистичное поведение соотечественников.

Люди, которые претендуют на то, чтобы быть лидерами общества в любом смысле, должны взять на себя, в первую очередь, решение моральных проблем. Ведь пока каждый будет жить только для себя, мы ничего не сделаем внутри и мы не способны будем сопротивляться внешней агрессии.

Поскольку чтобы что-то сделать внутри страны, нужно сотрудничать. Очевидно, что все в стране нуждается в реформировании. А любое реформирование нуждается в жертвах. Поэтому у людей должна быть готовность где-то подвинуться или пойти на какие-то ограничения. А чтобы сопротивляться внешнему врагу, нужно, чтобы люди были готовы идти на войну и погибнуть ради того, чтобы другие остались свободными. Для этого нужно быть готовым, в первую очередь, морально.

Может, это прозвучит неожиданно, но кризис любого общественного строя в истории был моральным кризисом. Не из-за экономических проблем приходили в упадок цивилизации, империи, религии, а именно из-за морального разложения. Из-за этого античное язычество уступило христианству, из-за этого произошла Реформация, потерпела крах коммунистическая система.

Все кризисы возникают из-за моральной деградации. И любое возрождение начинается с морального.

– Видите ли вы признаки этого в украинском обществе?

– Пока, к сожалению, абсолютно не вижу. Даже не слышу, чтобы об этом говорили. У нас все говорят о каких-то кризисных явлениях, но никто не говорит, что это, в первую очередь, моральная проблема.

Президент Зеленский говорит, что необходимо победить коррупцию. Как – сажать коррупционеров. В Китае вон их даже расстреливают десятками – не помогает.  Еще он стремится реформировать суд. Как – вместо этих судей назначить других. То есть эти уже нахапали, время другим подзаработать.

Разве он работает с церквями? Наоборот, демонстративно их игнорирует. Ладно, он не хочет вмешиваться в церковную политику, но должен был бы напомнить им самим, что они должны быть, в первую очередь, моральными авторитетами. Ведь в обществе до сих пор наивысшее доверие к церкви. И к волонтерам. Но он волонтеров прессует, потому что они неуправляемы и его не любят. Хочется спросить Президента словами бабелевского Фроима Грача: «С кем ты останешься, начальник, со смиттем?..»

Мыкола СИРУК, «День», №37-38, (2020)