Комментарии и анализ

В Иерусалимском музее. Фото Тали Майер.

Коллекция краденных сокровищ или личная история выживания в тяжелейшее время

Шесть лет назад эта история потрясла весь мир: во время рутинной проверки билетов в поезде Цюрих-Мюнхен у одного из пассажиров обнаружилась огромная сумма «черных» денег наличными. След привел к домашней коллекции Корнелиуса Гурлитта, у которого хранились 1258 картин без рам и 121 обрамленная картина самых знаменитых художников стоимостью около 1 млдр. евро. Через два года, в другом доме Гурлитта в Зальцбурге (Австрия) нашли еще несколько сот картин, эскизов, литографий и статуэток из той же коллекции.

Ирония судьбы в том, что если бы не подозрения налоговых властей, этот клад так и мог остаться в безвестности.

Два года спустя Гурлитт умер, завещав свою коллекцию Бернскому музею изобразительных искусств (Швейцария), который получил его только после долгой судебной тяжбы с племянниками покойного.

Сейчас часть этой коллекции привезли в Музей Израиля, позволяя любителям искусства увидеть ранее неизвестные полотна Ренуара, Пикассо, Шагала, Мунка и других, и представить себе, какие приключения они претерпели в еще кровоточившей после войны Европе, где их продолжал скупать и прятать отец Гурлитта – опытный и тертый торговец картинами, который весьма преуспевал при нацистах. Он погиб в автокатастрофе в 1956 году, после чего владельцем и хранителем коллекции стал его сын Корнелиус.

Эти и другие подробности об отце и сыне Гурлитт поведала Шуламит Штайнберг, старший куратор отдела европейского искусства в Музее Израиля. Она занимается поиском картин, похищенных нацистами у еврейских владельцев, и в 2014 году вошла, как представитель Израиля, в состав международной комиссии, которая расследовала обстоятельства появления и пополнения коллекции Гурлитта.

Ее связи и помогли устроить в Музее Израиля выставку ста картин из этой коллекции, которая будет открыта с 24 сентября с.г. до 24 января 2020 года. Название выставки «Судьбоносные решения – произведения искусства из коллекция Гурлитта».

Среди прочего комиссия, в которую входила Штайнберг, выясняла вопрос, как вообще возникла эта коллекция: были ли все эти картины украдены у еврейских владельцев? Были ли они конфискованы, поскольку относились к тому, что нацисты называли «дегенеративным искусством»? Либо Гурлитт приобрел их у коллекционеров самым законным образом?

В последние годы обнаружилось небольшое число законных наследников этих картин. Например, картина Макса Либермана «Два всадника на берегу» была возвращена внучатому племяннику довоенного владельца Давида Фридмана и продана на аукционе Сотби за 3 млн долларов. Он был торговцем и коллекционером из Вроцлава. Нацисты заставили его силой продать за бесценок коллекцию до того, как он умер в 1942 году.

Картина Матисса «Сидящая женщина», принадлежавшая парижской галерее современного искусства Поля Розенберга, была возвращена его наследникам. В каталоге выставки Штайнберг отмечает, что в своем деле Розенберг был одной из виднейших фигур. Картины из его галереи нацисты похитили из сейфа в загородном доме. Гурлитт-старший приобрел эту картину в Париже после войны. Еще одна работа, возвращенная владельцам, законным наследникам Макса Хейлбруна – картина Камиля Писарро «Сена и Лувр».

Комиссию, в которой работала Шуламит Штайнберг, критиковали за то, что она нашла очень мало наследников пропавших и найденных картин. «Недопустимо, чтобы украденные сокровища остались достоянием запасников, до которого не дошли руки тех, кто не справился со своей работой», сказал в 2016 году доктор Исраэль Пелег, гендиректор компании по установлению и возвращению собственности евреев, погибших во время Катастрофы. Министр культуры Германии Моника Гритерс отклонила критику и сказала, что перед комиссией стояла крайне трудная и сложная задача из-за необходимости действовать в рамках закона, сотрудничая с международными организациям и преодолевая многочисленные технические препоны.

Штайнберг также объяснила, в чем состоит важность проведения выставки в Музее Израиля: «Когда такая выставка проходит в Германии, в Швейцарии, обсуждение коллекции Гурлитта вызывает большое напряжение, потому что она неизбежно вызывает вопросы, сколько еще есть таких коллекций и кто эти люди, которые приложили к ним руку. Тогда как мы не имеем никакого отношения к этой полемике, что позволяет нам подняться над делом «коллаборациониста». Для нас нет вопроса черного и белого, сатаны и ангелов, и мы можем смотреть на эту тяжелую историю более чистым взглядом. Это – личная история выживания в тяжелейшее время. Мы не сопровождаем картины обилием документов, потому что мы – музей, который представляет историю через призму материальной культуры».

detaly.co.il