Комментарии и анализ

Стекляные бусы, Бандера и сбитый самолет

Израильский посол в Украине давеча в письме, адресованном непонятно кому, сообщил (ну вдруг кого интересовало его мнение – а спросить-то и забыли), что он «шокирован» решением «Львовской Области» объявить 2019 годом Бандеры, который «непосредственно участвовал в ужасных антисемитских преступлениях». Я оставлю в стороне вполне резонный (но уже и без меня заданный) вопрос, в каких именно, как не хочу выносить оценку и самому решению Львовского облсовета (меня-то точно никто не спрашивал). Я хотел бы обратить внимание на другое.

Насколько я знаю, это вообще первый текст со статусом сколько-нибудь официального, в котором Израиль как государство как-то отреагировал на украинскую политику памяти. А между тем, если считать с присвоения Героя Украины Шухевичу, пошел двенадцатый год так сказать дискуссий в публичном дискурсе про отношение Украины к спорным фигурам национального движения середины ХХ в. Конечно, тот факт, что осуждение оного отношения со стороны Израиля прозвучало впервые именно сейчас, проще всего может объясняться личной инициативой посла, скажем так, не демонстрирующего высокий уровень понимания украинских реалий. (Полагаю, как израильский гражданин, оценку деятельности представителя своей страны я вполне вправе выносить.) Однако в последнюю неделю происходили в израильской внешней политике еще некоторые, возможно, небезынтересные в этом контексте процессы.

Биньямин Нетаньягу впервые после инцидента со сбитым в Сирии российским самолетом, вызвавшего, пожалуй, самый серьезный кризис в российско-израильских отношениях за долгое время (если не за весь новейший период дипломатических отношений), поговорил по телефону с Владимиром Путиным. После этого делегация израильских офицеров прибыла в Москву и провела с российскими военными совещание, целью которого было согласование действий в Сирии. Итогом встречи стало взаимопонимание – по крайней мере, так было объявлено официально. Инцидент с самолетом исчерпан, кризис завершен.

Конечно, демарш посла Израиля в Украине два дня спустя может быть и совпадением – в конце концов, когда Путин говорил по телефону с Нетаньягу, год Бандеры еще не был провозглашен в одной отдельно взятой области. И я вообще-то в целом скорее сторонник объяснять различные нелепые политические коллизии глупостью, нежели заговором. Однако то, что посол решил воспользоваться столь незначительным – на фоне всего, что было за последние годы – поводом для артикуляции своего «фе», как минимум должно было быть согласовано с Иерусалимом. А министром иностранных дел в благословенном еврейском государстве служит тот же Биньямин Нетаньягу. Который, надо сказать, никогда не стеснялся надевать георгиевскую ленточку и играть в прочие ритуальные игры, если считал необходимым сделать приятное своему сложному партнеру для того, чтоб попытаться выторговать для своей страны что-то более-менее приемлемое. О том, насколько результативным я считаю такой подход, я уже неоднократно высказывался, не буду повторяться. Но Биби легко готов напялить какие-то символические стеклянные бусы, если они нужны, по его мнению, для достижения выгодных отношений с дикарями.

Надо оговориться, что письмо посла, даже если оно и преследовало задачу сделать приятное Кремлю, не означает ухудшения отношений между нашими странами. Украина и Израиль переживают период конструктивного взаимопонимания. Буквально вчера на пресс-конференции Петр Порошенко сообщил о том, что все наконец готово для подписания соглашения о зоне свободной торговле, и в ближайшее время оно будет подписано. Страны последовательно поддерживают друг друга на голосованиях в ООН, и т.п. Даже будучи артикулированными, претензии к официальной политике памяти вполне могут не мешать Израилю налаживать отношения в тех сферах, которые ему важны. Пример у нас под боком – Польша. Несмотря на поправки к закону об Институте национальной памяти, встретившие критику Иерусалима (за которой последовал непростой переговорный процесс, направленный на сглаживание углов), страны усиливают сотрудничество в военной сфере, не говоря уж об увеличении объемов туризма. Была даже уже озвучена идея о переносе польского посольства, вслед за американским, в Иерусалим. Но меня больше интересует оценка, высказанная недавно польским военным атташе в Израиле: в сфере безопасности обе страны должны научиться противостоять одному и тому же вызову – нарастающей мощи России возле границ.

Израиль, правда, пытается быть последовательным в попытках ублажать Россию, а не идти с ней на конфронтацию. Однако военно-политический кризис последних месяцев был скорее закономерностью, чем случайным последствием экстраординарного инцидента. Иерусалиму было бы неплохо прислушаться к совету, например, аналитика Atlantic Council Брайана Меффорда, написавшего недавно статью с красноречивым названием «Как и Украине, Израилю приходится противостоять Путину и его недобрым намерениям». Это просто реальность, которую имеет смысл принимать во внимание в практической сфере, даже отрицая публично из тактических соображений. Нелепо изображать хорошие отношения с союзником Ирана и покровителем Сирии, последовательно атакующем Израиль в ООН. Стремление Израиля договориться по-хорошему с влиятельным игроком на ближневосточной геополитической шахматной доске понятно. Однако, цепляя георгиевскую ленточку, параллельно имеет смысл тренироваться уничтожать с воздуха ракетно-зенитные комплексы С-300. Израиль этим, кстати, активно занимается. Тренируется, в смысле. И Украина в этом может ему помочь, и помогает: недавно израильские истребители впервые приняли участие на территории нашей страны в учениях, направленных именно на отработку этой задачу.

Я не знаю, было ли письмо посла его личной инициативой, или частью тактической игры с Россией. Но я уверен, что описанные выше стратегические факторы гораздо важнее в практической сфере любого «года Бандеры». Хотелось бы думать, что в Израиле это тоже понимают. И я надеюсь, что украинская сторона проявит сдержанность и здравый смысл, и не будет воспринимать непродуманное высказывание посла как свидетельство недружественного отношения государства. Тем более, если я ошибаюсь, и письмо не было продиктовано желанием подлизаться к Кремлю, а появилось по его частной инициативе. Реальность, данная нам в ощущениях, важнее стеклянных бус.