Комментарии и анализ

Олег Ростовцев

О симптомах, о важных, но вторичных вещах

Олег Ростовцев

Провокация сработала блестяще. Так называемый законопроект «Об основах государственной языковой политики», разумеется, был отвлекающим маневром, дымовой (и очень вонючей) завесой, чем-то вроде красного плаща, которым ловкий матадор отвлекает быка, уже занеся свою шпагу. «Языковой вопрос» не причина болезни, а лишь симптом, но как часто нас больше волнуют симптомы (например, сыпь), чем причины (обмен веществ, если не сифилис). Поэтому, хотя причины и важнее, эта статья о симптомах, о важных, но вторичных вещах, о производных или, как сейчас модно говорить, – о дерривативах.
Если посмотреть, как говорят киношники, «общим планом», то тут вроде все очевидно – тот, кто хочет, чтобы Украина была украинским государством, – за украинский язык; тот, кого не интересует, какой будет Украина, кого интересует не Украина, а его личные удобства или корпоративные удобства, тот за язык русский. За какой язык те, кто не хочет никакой Украины – тоже понятно.
Теперь перейдем на план покрупнее. Что несет русский язык представителям разнообразных национальных общин, живущих в Украине – от евреев и армян, до гагаузов, русинов и крымчаков? Ответ: то же, что нес и до сих пор, что нес всегда, – ассимиляцию и уничтожение. Это ведь только в воспаленном воображении преподавателей марксизма-ленинизма культуры национальных окраин расцветали благодаря «старшему брату». В реальности все сводилось к переводу «Интернационала» на язык национального меньшинства, созданию фольклорного ансамбля и изданию журнала со стандартными текстами о счастливой жизни, написанными буквами национального алфавита. Даже лозунг был – «Национальное – по форме, социалистическое – по содержанию». Эта языковая политика подчеркивала убогость, отсталость и провинциальность этой формы – тем более что содержание даже было более отвратительно-социалистическим, чем было на русском.
Что сейчас даст нам русский язык? Вернее не сам язык, ибо он ничего не решает, но его статус. Он спровоцирует ускоренную гибель разнообразия национальных культур в Украине. Мы все превратимся в «русских», также точно, как евреи стран Балтии и Кыргызстана в Израиле становятся «русскими».
Почему? Потому что мы станем «меньшинством в меньшинстве», станем не самостоятельной единицей (общиной), а фракцией «русского» меньшинства. Следует отдавать себе отчет в том, что подавляющее большинство национальных меньшинств Украины сейчас говорят на русском языке. Для того чтобы сохранить и усилить это состояние – ничего не нужно делать. Энтропия, как известно, увеличивается сама по себе, это чтобы уменьшить ее надо прилагать усилия. Грузины в Украине уже во втором поколении плохо знают свой язык, армяне – еще хуже, евреи – вообще не знают своего родного идиша, если им меньше 70 лет. И все они русскоязычны и просто так учиться своему языку, разумеется, не будут, ибо лишь энтузиасты-романтики делают усилия просто так, остальные – либо, когда нет выхода, либо, когда это сулит большие блага.
Хотят ли грузины, армяне, греки и евреи восприниматься украинским социумом как «русские», а русским социумом как «нацмены»? Понимаем ли мы, что в русском пространстве нет места даже для украинской самобытности, а уж для нас – тем более.
Сейчас мы (даже при своем русскоязычии) – меньшинства в украинском пространстве, при легальном статусе русского языка, мы станем – меньшинствами в русском меньшинстве Украины. Нам навязывают путь апартеида – «раздельного развития».
Что у нас получится, если 10% населения будут иметь возможность не адаптироваться, не сохранять свою культуру, как культуру меньшинства, при этом имея необходимость интегрироваться в украинский социум, а получат возможность «законсервироваться», не изучая украинский язык, не интегрируясь в общую украинскую среду? Они неминуемо будут стремиться присоединиться к более мощному центру этой культуры. Венгры – к Венгрии, поляки – к Польше, русские (и русскоязычные) – пойдут уж никак не к Соединенному Королевству Великобритании и Северной Ирландии. При этом венгры абсорбируют в себя все венгероязычные меньшинства, если таковые есть, а русские «помогут» грузинам, евреям, армянам встать на твердый путь, ведущий назад, в «тюрьму народов».
Хотим ли мы, национальные общины, этой позорной судьбы? Хотим ли мы, растворяясь, послужить удобрением для образования окраинных русских общин, которые, безусловно, будут восприниматься как нечто второсортное в метрополии. В Украине мы можем, на базе украинского языка, формировать свою идентичность, на базе русского языка в Украине – нет. Ибо это уже меньшинство в меньшинстве.
В еврейской истории есть такой жуткий эпизод: в Варшаве нацисты согнали всех евреев в гетто. А вместе с евреями, ощущавшими себя таковыми, туда же отправили тех, кто ранее пытался перестать быть евреем, кто отказался от своего народа самым радикальным путем – тех, кто крестился. Это была самая страшная судьба – выкресты, стремившиеся интегрироваться ценой утраты идентичности, оказались в двойной изоляции, они получили «гетто в гетто». Их преследовали немцы и подвергли остракизму евреи.
Сейчас в Украине для русских, венгров и румын создают гетто. Скорее всего для того, чтобы потом раздувать национальную обиду, а возможно и для того, чтобы «помочь», используя маску «освободителя» (в Грузии вам могут подробно рассказать, как это делается). Стоит ли нам участвовать в создании таких гетто и отводить себе в них особые уголки?
Но может быть, русскоязычные просто начнут строить новую идентичность, подобно франкофонам в Канаде или в Бельгии, или в Швейцарии, а не станут «фольксрусс» своего третьего рей…, простите, Рима. Умозрительно, наверное, такое возможно, но верится с трудом. На чем будет эта идентичность базироваться, что будет ее формировать? А вот что будет формировать идентичность судетских, снова простите, донецких русских в рамках «евразийского» (чуть не сказал – «арийского») пространства – это всем ясно. Не обвиняйте меня в русофобии – все сказанное можно отнести и к венграм и к румынам. Разве только их «фатерлянды» чуть цивилизованнее.
А если украинский будет единственным законным, статусным языком в нашей стране, разве тогда нам не угрожают подобные опасности? Угрожают, но справиться с ними значительно легче, ибо мы тогда будем национальной общиной среди народа на своей земле и сможем не отгораживаться, и не ассимилироваться, а интегрироваться, с сохранением национальных и общинных устоев.
Кстати, русские на Востоке (венгры и румыны на Юго-Западе) потому и хотят зафиксировать свое большинство территориально, хоть границами «регионального языка», что не хотят признать себя такими же меньшинствами, как грузины, армяне, евреи и ромы – издавна живущими (это да!) но не на своей, а на украинской земле. Для каждого русского, еврея или грека индивидуально – Украина может (и даже очень желательно) быть своей, родной и Родиной, но для них, как национальных групп, принципиально понимание – это украинская земля, которая нас принимает. Статус общины на земле другого народа – очень непросто принять многим, но это так и есть, факт есть факт.
Как только русские в Крыму признают крымскотатарский народ хозяином этой земли, а себя – общиной, на ней живущей – неразрешимые противоречия исчезнут, хотя решаемые – останутся. Возможно, это стоит расписать более подробно, но это – тема для отдельной статьи, которую, может быть, было бы лучше написать кому-то из крымскотатарских интеллектуалов.
Итак, с моей точки зрения, все национальные общины должны отвергнуть закрепление статуса иных языков, как угрозу самим себе. А как должна вести себя Украина? Может быть, вообще она должна как государство игнорировать все национальные меньшинства и проблему сохранения их языков? Разумеется, нет.
Украина должна четко сформулировать критерии отношения к национальным общинам, и я считаю, что главным критерием должна быть – их внешняя государственность. Украина должна поддерживать украиностремительные тенденции, но предоставить всем государствам возможность помогать своим диаспорам и тратить на них средства. Возможно, даже, укрепление связей должно иметь какую-нибудь налоговую льготу. Следя за тем, чтобы их вектор действий был направлен не внутрь Украины, а наружу.
Поясню. Пусть Армения открывают курсы армянского языка, армянской культуры, армянские центры, организуют программу учебы в вузах и интеграции украинских армян на их исторической родине. Пусть они финансируют выход газет на армянском языке, доставку и показ фильмов и так далее. Украина не должна этому препятствовать, но никакого статуса или легитимации на территории Украины это иметь не должно – это частное или общинное дело конкретной диаспоры и следует только отслеживать, не наличествует при этом антиукраинская деятельность.
С евреями, кстати, так и происходит. Государство Израиль финансирует ульпаны, поддерживает школы, помогает развивать еврейскую идентичность, но при этом его политика однозначна: в Украине ты можешь реализовать себя только как украинский еврей, а быть еврейским евреем ты можешь исключительно в Еврейском государстве (или внутри еврейской общины). Украина не тратит на это ни сил, ни средств (даже чересчур, к сожалению, мало уделяет этому внимание).
И так с грузинами, армянами, евреями, венграми, русскими поляками. Национальные традиции, язык и прочее – либо за свой счет, либо за счет национальных государств.
Если русская община, обратите внимание, не русскоязычная, а русская, почувствует и осознает, что она – община на Украинской (!) земле, то (даже при том, что она очень большая) она будет иметь три выбора – либо реализовывать себя в Украине, принимая украинский язык, украинское мировоззрение и натурализуясь, либо реализоваться в метрополии, с постепенно увеличивающимся оттоком населения, либо замкнуться внутри общины. Примерно так, как было с русской общиной во Франции или еврейской – в Америке. (Большинство же русскоязычных в Украине– русифицированные украинцы, для которых нужно особая программа национальной реабилитации, как для людей с травмированной идентичностью)
Так что же, Хартия европейских языков и ее ценности для нас – пустой звук? Разумеется, нет. Но надо вспомнить, что ее сущность – в защите исчезающих языков. Что угрожает русскому на нашей планете, или венгерскому, или польскому? Что угрожает немецкому языку, даже во Франции? Должны ли финансировать его Франция или Чехия?
Сохранение языков, имеющих в какой-либо стране статус государственных или официальных, их судьба и благополучие не должно быть делом Украинского государства и украинского социума. Пусть в Германии думают над немецким, в России – над существованием русского, а в нашей стране должны думать о спасении и развитии прежде всего украинского языка. Но не только его.
Украина обязана взять под свою защиту и возложить на себя ответственность (по крайней мере, часть ее) за сохранение языков, существующих на ее территории, но не имеющих статуса государственного или официального в других странах. Урумский, румейский, гагаузский, караимский, крымчакский, идиш, ромский – и можно еще долго перечислять те языки, которым действительно надо помогать. Ивритом пусть озаботится Государство Израиль, новогреческим – представители Греческой республики, а вот языки автохтонные для нашей земли – это наша проблема. Мы будем спорить – действительно ли русинский – полноправный язык, или только диалект – но все равно мы должны сделать так, чтобы он жил, чтобы языковое разнообразие украинского сохранялось. Я бы дал особый статус даже суржику – ибо это тоже наше наследие, наше своеобразие.
Есть, с моей точки зрения, один язык, который, кроме украинского, должен иметь официальный статус в Украине. Это крымскотатарский. Он должен, безусловно, наряду с украинским, иметь все права на территории Крыма и никто без знания украинского и крымскотатарского не должен занимать никакую официальную должность. Я не говорю о том, что он должен получить статус второго государственного на территории всей Украины, но это – единственный язык, который, наряду с украинским, имеет право сказать – «я у себя дома». 
«Форум націй», июль 2012