Вызывающим неоднозначные ассоциации у русскоязычного человека и все еще не совсем привычным словом «иудаика» в нашей традиции принято называть междисциплинарную совокупность гуманитарных дисциплин, предметом изучения которых является еврейская цивилизация во всем своем многообразии – то, что в англоязычной традиции называется Jewish Studies.
Понятно, что в Украине, как и на всем постсоветском пространстве, эту дисциплину двадцать лет назад пришлось возрождать практически с нуля. Никакой преемственности к развитой и находившейся тогда на мировом уровне дореволюционной науке, разумеется, в этой сфере и быть не могло. Более того, даже довольно ограниченные идеологическими причинами исследования, осуществлявшиеся в Украине в 1920–1930-х гг., были свернуты с брутальной жестокостью, а самые выдающиеся ученые репрессированы (впрочем, это же можно сказать в целом про все украинское востоковедение, к которому относилась тогда «гебраистика»).
Что уж говорить о науке, если к концу 1980-х гг. осталось уже ничтожно мало даже просто носителей идиша, в университетах иврит изучали только советские арабисты (евреев на эту специальность не брали), а неформальное преподавание иврита преследовалось. Правда, в Москве, Ленинграде, Тбилиси, Биробиджане и некоторых других городах еще была возможность занимались исследованиями, которые сегодня вошли в сферу академической иудаики. Где-то изучали Кумранские рукописи и еврейский контекст раннего христианства, где-то занимались библеистикой и историей Древнего Леванта, где-то в журнале на идише можно было напечатать статью по этнографической тематике, а где-то власти сквозь пальцы смотрели и на выпуск самиздатовских альманахов, претендующих на научность. Однако в УССР по ряду причин режим был наименее благоприятен для попыток затронуть эту тематику в официальных исследованиях; за неформальные же вполне можно было поплатиться свободой. Только в самом конце 1980-х гг., с изменением общественного климата и выходом из подполья независимого еврейского движения, стала возможна сама постановка вопроса о профессиональной научной иудаике, и только в постсоветском контексте эти идеи начали воплощаться в жизнь.
Впрочем, двадцать лет возрождения научных «еврейских штудий» – это большой срок даже с учетом того, что постсоветская система образования крайне консервативна, а научные школы не рождаются в приказном порядке за один день. На настоящий момент иудаика уверенно занимает достойное место под солнцем в университетской и академической системе ряда государств бывшего СССР. Так, сегодня довольно очевидно, что этого времени оказалось вполне достаточно для становления практически полноценной самостоятельной научной школы в России. Благоприятный социальный и политический контекст, концентрация интеллектуальных, организационных и финансовых ресурсов и динамика развития общества и экономики обусловили существование к настоящему моменту полноценных университетских кафедр и специализированных центров по иудаике в Институте стран Азии и Африки при Московском государственном университете, на Философском и Восточном факультетах Санкт-Петербургского государственного университета, в Российском государственном гуманитарном университете и в Европейском университете в Санкт-Петербурге. Кроме того, успешно действует самостоятельная Государственная классическая академия им.Маймонида, деканом филологического факультета которой является известный ученый, генеральный секретарь Евроазиатского еврейского конгресса (ЕАЕК) проф.Михаил Членов. Речь идет именно в высших учебных заведениях, в которых иудаика преподается как основная специализация и как научная дисциплина. А ведь существует еще целый ряд религиозных учебных заведений, где еврейские дисциплины изучаются традиционным образом, равно как и многие университеты, в том числе провинциальные, где читаются отдельные курсы по иудаике, иногда – приезжающими из Москвы или Израиля лекторами.
В России публикуется несколько научных журналов и книжных серий по иудаике, часто – в равноправном партнерстве с израильскими институциями. Зимние (основные, «взрослые») и летние (молодежные, «детские») конференции Центра «Сэфер» (директор – член Генерального совета ЕАЕК д-р Виктория Мочалова, председатель Академического совета – упоминавшийся выше проф.М.Членов), в сотрудничестве с израильскими и международными организациями координирующего преподавание и исследование иудаики на всем постсоветском пространстве, являются наиболее важным ежегодным научным форумом в этой сфере как минимум во всей Восточной Европе. Летние и Зимние школы по иудаике Центра «Сэфер» стали не менее важной составляющей подготовки молодого специалиста (старшекурсника, выпускника или аспиранта), нежели давно завоевавшие научный авторитет аналогичные программы по иудаике Варшавского и Центрально-Европейского (Будапешт) университетов. Более того, в рамках неформального образования в России вот уже больше десяти лет системно работают со старшеклассниками как из еврейских, так и из «обычных» средних школ, разыскивая наиболее талантливых абитуриентов и ориентируя их на поступление на «еврейские» специализации и в «еврейские» вузы. Сегодня в нескольких десятков городов страны в университетах существуют специализированные центры или работают, при благосклонном отношении администрации, отдельные энтузиасты – преподаватели и исследователи. Где-то, как, например, в Казани, существует несколько конкурирующих подобных «очагов» иудаики.
Разумеется, динамика развития российских центров иудаики не имела характер «триумфального шествия», и они далеко не сразу завоевали авторитет как внутри страны, так и в «большом» мире. Им пришлось пройти непростой путь, прежде чем они стали восприниматься как равные среди равных. В силу как объективных, так и субъективных причин некоторые структуры не пережили жестокого естественного (а отчасти и искусственного) отбора в ходе эволюции от полулюбительских лекториев, существовавших на общественных началах, через созданные энтузиастами самостоятельные «еврейские» вузы до полноценных кафедр, нашедших свое место в структуре лучших университетов страны. Констатирую это с болью, потому что такой была судьба вуза, которые в 90-е оканчивал я сам – Еврейского университета в Москве.
Но академическая иудаика бурно развивается не только в большой и богатой России – в некоторых небольших государствах сложились свои локальные центры, вполне конкурентоспособные на международной арене. Например, на территории бывшего Советского Союза в этом контексте может быть упомянута Литва, в посткоммунистической Восточной Европе – Польша, Чехия и Венгрия. Объективно говоря, вряд ли можно сравнить авторитет этих центров с американскими, израильскими или английскими – однако нельзя отрицать сам тот факт, что в этих странах иудаика имеет место быть как полноценная университетская и академическая специальность.
Чего, к сожалению, нельзя сказать об Украине.
Начало возрождения этой дисциплины в нашей стране еще до формальной самоликвидации Советского Союза было многообещающим. В силу покровительства (правда, только на самом завершающем этапе Перестройки) партийных органов подконтрольным «национально-культурным» еврейским организациям, вынужденным конкурировать с вышедшим из подполья независимым общинным движением, в Киеве еще в 1991 г. была создана «еврейская специализация» в педагогическом институте – первый подобный проект в СССР. Чуть позже, практически одновременно с аналогичными московскими и питерскими учебными заведениями, возник один из первых на постсоветском пространстве специализированных «еврейских» вузов – Международный Соломонов университет (МСУ). В 1992 г. в Национальной академии наук Украины (НАНУ) в составе Института политических и этнонациональных исследований им. И.Ф.Кураса был открыт (или восстановлен, если пытаться возвести преемственность к первой половине ХХ в.) Отдел еврейской истории и культуры. Таким образом, иудаика в Украине быстрее, чем в России или Молдове, оказалась встроена (хотя скорее символически, нежели реально) в «официальную» науку. Конечно, в негосударственной сфере иудаика развивалась еще активнее. Ассоциация иудаики Украины и киевский Институт иудаики (основатель и директор – член Генерального совета ЕАЕК Леонид Финберг) начал проводить конференции по истории и культуре украинского еврейства еще в 1992 г. – до того, как в Москве появился Центр «Сэфер». По количеству выпущенных книг по иудаике на постсоветском пространстве более плодотворным, чем Институт иудаики, было только российско-израильское издательство «Гешарим». В 2006 г. на базе Института был открыт Центр исследований истории и культуры восточноевропейского еврейства, встроенный в структуру Национального университета «Киево-Могилянская академия» (НаУКМА). Аналогичные центры были открыты также в Москве и Вильнюсе – тем самым украинская столица на символическом уровне стала в этом отношении в один ряд с российской и литовской.
Открытый в 1998 г. в Харькове Восточно-украинский филиал (ВУФ) МСУ быстро стал одним из важных и конкурентоспособных центров в сфере хазарских исследований, в том числе археологических. Наконец, в 2003 г. в НаУКМА по инициативе ЕАЕК начала работать Сертификатная программа по иудаике – тем самым еврейская проблематика нашла свое место в одном из лучших гуманитарных вузах страны.
Однако, несмотря на впечатляющую динамику, этот институциональный прорыв не обеспечил реального прогресса. В силу целого ряда причин инерция относительно неплохого старта быстро исчерпала себя. Отсутствие собственной школы востоковедения, тяжелая социальная и экономическая ситуация, массовый отъезд квалифицированных кадров, провал неуверенных попыток наладить реальную связь с мировыми научными центрами уже к концу 1990-х гг. – началу 2000-х гг. обусловили безнадежное отставание украинской иудаики от российской. Более того, по многим позициям к концу 2000-х гг. произошел существенный откат назад.
Как оказалось, руководство киевского МСУ испытывало определенный «еврейский сантимент», но в силу других приоритетов не смогло или не захотело наладить качественное преподавание иудаики как полноценной специализации. Две попытки сделать качественный рывок в сфере преподавания иудаики в МСУ (первый раз – в начале 1990-х гг. усилиями Йоханана Петровского-Штерна, второй – в начале 2000-х гг. благодаря деятельности Леонида Мациха) закончились без особых успехов, а энтузиасты, пытавшиеся преодолеть сопротивление материала, уехали из страны. К концу 2000-х гг. в МСУ фактически уже не давали подготовки в сфере иудаики.
Сертификатная программа в Могилянке, несмотря на свои очевидные сильные стороны, имеет и не менее очевидный минус – она не является полноценной специализацией, а только дополнительной. Т.е., студенты не пишут в рамках программы бакалаврские дипломы, а количество часов, выделяемых на предметы по иудаике, зависит от нагрузки, связанной с основной специализацией, и в силу этого минимально. К сожалению, если в начале работы программы она мыслилась как пробная и экспериментальная, с перспективой преобразования в полноценную кафедру, в силу кадровых, финансовых и институциональных проблем эти планы так и остались планами.
ВУФ МСУ к концу 2000-х гг. оставался, пожалуй, единственным местом в Украине, где можно было получить полноценное высшее образование со специализацией по иудаике. Однако смерти сначала корифея хазарских исследований Владимира Михеева, а потом и основателя филиала Бориса Элькина, на административных талантах и обширных личных и академических связях которого во многом базировалась харьковская иудаика, стали тяжелым ударом по научному и педагогическому потенциалу ВУФ МСУ.
Наиболее талантливые и многообещающие студенты, всерьез заинтересовавшиеся иудаикой, уезжали продолжать свое образование в Москву – и далеко не всегда возвращались, справедливо сомневаясь в собственных перспективах в Украине.
Тут следует сказать еще об одной проблеме – отсутствии рынка труда для тех немногих выпускников, которые видели свою профессиональную реализацию в сфере иудаики. Академические институты не давали им такой перспективы. В Институте востоковедения для иудаики места не нашлось, работа «еврейского» отдела в «курасовском институте» НАНУ в последние годы де-факто свернута. Институт иудаики (и частично наследующий ему Центр изучения истории и культуры  восточноевропейского еврейства) с середины 2000-х гг. в силу ряда проблем не проводит научных конференций.
Еврейская община и созданные ей исследовательские структуры – такие, как упомянутый выше Институт иудаики или его менее профессиональные конкуренты, занимающиеся исследованиями на уровне краеведения, вроде Центра еврейских исследований Еврейского фонда Украины, оказались не в состоянии создать достаточное количество рабочих мест – пальцев на одной руке хватит, чтобы перечислить занятых в этих структурах молодых специалистов. В Украине почти нет еврейских музеев, крайне немногочисленны исследовательские и архивные программы. Отсутствие в Украине научного журнала по иудаике является наглядной иллюстрацией уровня институализации этой сферы гуманитарного знания в отечественном интеллектуальном контексте.
Но проблема не столько в этом – в научных организациях по определению не может найтись место для всех выпускников (хотя в сфере иудаики эта проблема стоит острее, потому что молодые люди испытывают серьезные затруднения для дальнейшей профессиональной реализацией в академических институтах со своими «непрофильными» темами). Дело в том, что община в целом оказалась не заинтересована в их вовлечении в свою работу на профессиональной основе. Очень немногие нашли работу в качестве редакторов газет или преподавателей в рамках формальной или неформальной системы образования.
Мне уже приходилось писать, что я не считаю науку приятным, важным но необязательным дополнением к «живой» еврейской жизни. Я полагаю, что для дальнейшего развития отечественной общины в целом существование сильной научной школы крайне, критически важно. Не буду повторяться; обращу сейчас внимание на другую проблему.
Явно недостаточный уровень развития иудаики в Украине тем обиднее, что именно в нашей стране сохранилось, пожалуй, самое богатое и обильное на постсоветском пространстве (если не во всей Восточной Европе) материальное и культурное наследие еврейского народа. В сложившейся ситуации синагоги Подолии и караимские некрополи Крыма приезжают описывать специалисты из России и Израиля, не отечественные специалисты организовывают экспедиции по сбору фольклорно-этнографического материала в местах массового проживания евреев в первой половине ХХ века. Пожалуй, только исследования, связанные с историей Холокоста осуществляются в Украине отечественными специалистами и на достаточном уровне.
Сложившаяся ситуация представляется мне весьма плачевной. Ведь многообразное еврейское наследие Украины исчезает просто у нас на глазах и требует решительных мер даже не для спасения (об этом всерьез речь не идет), но для описания и тем самым – сохранения для потомков.
В связи с активно обсуждающимися сейчас в профессиональной среде планами есть слабая надежда, что в обозримом будущем отечественная иудаика получит новый импульс. Есть надежда, что при участии ЕАЕК преподавание иудаики в НаУКМА выйдет на более высокий и профессиональный уровень в рамках создающейся магистерской программы. Возможно, появится наконец и полноценный научный журнал. Однако масштаб стоящих не только перед украинской общиной, но перед всем украинском социумом задач по фиксации и сохранению разрушающегося еврейского наследия столь велик, что потребуется немало системных и целенаправленных усилий для того, чтобы хоть немного исправить сложившуюся ситуацию.