«Предпринимательский майдан» в центре Киева, как и все перипетии, связанные с принятием нового Налогового кодекса и сопровождавшими его протестами, разумеется, имеют отношение к еврейской общине хотя бы в силу того, что евреи живут в общем для всех граждан страны социальном и экономическом контексте, а свобода предпринимательства, уровень жизнь и степень социальной защищенности во многом определяют условия существования всей общины.
Однако в связи с протестами по поводу Налогового кодекса в Киеве и реакцией на них властей мое внимание привлекла одна, на первый взгляд незначительная, деталь. Как известно, после достигнутого странного компромисса власти начали медленное контрнаступление на наиболее радикальных противников налоговой реформы – активистов «предпринимательского Майдана». Накануне нового года, 28 декабря, Шевченковский районный суд вынес решение о содержании под стражей трех участников протеста, которым инкриминируется порча покрытия Майдана во время установки палаток. На юридическом языке это определяется как «умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, причинившее ущерб в крупных размерах по предварительному сговору группы лиц». Странность заключалось в том, что арестованные не были организаторами или лидерами протестов. По словам координатора «предпринимательского Майдана» Александра Даниюлка, «они лишь несколько раз приходили в городок, приносили еду, помогали».
Если добавить, что один из арестованных, Игорь Гаркавенко, ранее судим, то ситуация становится чуть яснее, а если вспомнить, за что именно он сидел, станет понятным и отношение всей этой истории к еврейской общине. Дело в том, что И.Гаркавенко, про-российский экстремист из Харькова, в 1998 г. был осужден за серию поджогов, которые он совершил вместе с несколькими сообщниками. С помощью «коктейлей Молотова» они подожгли офисы нескольких украинских патриотических и националистических организаций, типа «Просвиты» и УНА. Среди объектов поджогов был и Израильский культурный центр (по мнению И.Гаркавенко, «значительной части народа известна роль государства Израиль, тем более родственных ему элит, в тех бедственных процессах, которые переживают сейчас народы бывшего Советского Союза»). Выйдя на свободу в конце 2000-х гг., поджигатель несколько пересмотрел свой антиукраинский радикализм, но от антисемитизма не отказался. В частности, он активно работал на избирательной кампании С.Ратушняка – именно он «дирижировал» памятным многим митингом перед израильским посольством в Киеве год назад.
Как бы мало ни был мне симпатичен конкретный антисемит, обстоятельства заключения И.Гаркавенко под стражу в связи с протестами на Майдане вызывают сомнения. Конечно, то что под руку правоохранителям попался именно он, может быть простой случайностью – в конце концов, может быть, это действительно он повредил те злосчастные плиты. Складывается впечатление, что бывшего поджигателя «закрыли» именно в силу его бекграунда. Не удивлюсь, если в ходе судебного процесса дело будет представлено так, будто актив протестующих против Налогового кодекса – мало того, что уголовники, так еще и «фашисты» и антисемиты (как это было и в 2001 г., когда ответственными за беспорядки 9 марта были «назначены» УНСОовцы). Кроме того, в последние месяцы были и другие случаи довольно неожиданного осуждения ранее замеченных в акциях протестов радикалов – например, можно вспомнить вынесенный три месяца назад (накануне местных выборов) в Крыму приговор в отношении Данияла Аметова, религиозного радикала и одного из лидеров крымскотатарских земельных протестов, вынесенный с довольно сомнительной доказательной базой. Однако, дело не ограничивается радикалами всех мастей – для примера навскидку можно напомнить о явно фальсифицированном деле, обвиняемым по которому проходит сейчас известный винницкий правозащитник Дмитрий Гройсман.
Наверное, пока рано говорить об отчетливо проявляющейся тенденции, однако выскажу все-таки предположение, что тенденция к «закручиванию гаек» дошла в Украине и до маргинальных и радикальных сегментов общественно-политического спектра. И я не уверен, что это положительная тенденция, если люди, как бы я не относился к их поступкам и их позиции, отправляются на нары по обвинениям с сомнительной доказательной базой. И уж тем более следует противодействовать правовому произволу, если речь идет о явной фальсификации дел в отношении правозащитников или оппозиционных политиков.