Мировые новости

Фото Daniel Reinhardt/dpa/picture alliance

В Германии судят бывшую секретаршу концлагеря Штутгоф

На процессе над бывшей секретаршей концлагеря Штутгоф в городе Итцехо на севере Германии почти целый час Хаим Голани (Chaim Golani) давал показания по видеосвязи из Израиля о времени своего заключения в нацистском концлагере. О том, как стоял часами на перекличке в мороз. О страхе перед эсэсовцами. О миске жидкого супа и кусочке хлеба, которые заключенные концлагеря получали раз в день. В то время Голани было всего 13 лет, а Штутгоф стал для него третьим по счету концлагерем. Кроме отца он больше никогда никого из своей семьи не видел – все они были убиты нацистами.

Наиболее сильное впечатление на присутствующих в зале суда в Итцехо произвел рассказ Хаима Голани о крематории концлагеря – две-три недели он был вынужден обыскивать трупы заключенных на предмет ценных вещей, снимать с них обувь и сортировать все предметы. «Каждый день там сжигали тела, и я присутствовал при этом. Вы не представляете, какой там стоял запах... такое ужасное зловоние», – вспоминает Хаим Голани, доставая носовой платок. На вопрос прокурора, остались ли у него с того времени раны, последний свидетель по делу бывшей секретарши концлагеря, давший показания в качестве соистца ответил: «На теле – нет, к счастью. Но вся моя душа – сплошная рана».

В то же время в Штутгофе работала 18-летняя Ирмгард Ф. (Irmgard F.). С июня 1943 по апрель 1945 года она была секретарем в комендатуре концлагеря, работая в том числе и непосредственно с комендантом Паулем-Вернером Хоппе (Paul-Werner Hoppe). Позднее, в 1950-е годы, этот комендант был осужден, провел несколько лет в тюрьме в ФРГ, и был досрочно освобожден.

Ирмгард Ф. уже выступала на суде над нацистскими преступниками, но как свидетель. Она признавала, что комендант Хоппе ежедневно диктовал ей тексты приказов и прочих документов, но подчеркивала на том процессе, что ничего не знала о массовых убийствах в непосредственной близости от ее рабочего места.

В новом деле прокуратура обвиняет Ирмгард Ф. в соучастии в массовых убийствах. Речь идет о гибели более 11 тысяч заключенных лагеря Штутгоф. Ирмгард обвиняют в оказании помощи непосредственным исполнителям преступлений. Имеются также предположения, что приказы о казнях и депортациях из Варшавы в Штутгоф или из Штутгофа в Аушвиц-Биркенау также могли проходить через руки бывшей секретарши.

Судебный процесс начался в октябре 2021 года. Тогда Ирмгард, несмотря на преклонный возраст, пыталась скрыться, однако была задержана. Это первый случай в ФРГ, когда подобное обвинение в соучастии в массовых убийствах выдвинуто не против эсэсовца, охранника или надзирателя концлагеря, а против вольнонаемной.

96-летняя обвиняемая не отрицает Холокост, но своей вины она не признает. Эту позицию озвучил в начале процесса ее адвокат. С тех пор Ирмгард Ф. молчит. Молчала она и в день возобновления суда – только все время поглядывала то на экран монитора, то на часы на руке. Только когда Голани заявил, что помнит ее, на лице обвиняемой проявилось заметное раздражение.

Голани заявил на суде, что помнит женщину в эсэсовской форме и в сапогах, часто сопровождавшую коменданта-эсэсовца. Она, по словам свидетеля, указывала ему на узников, которых следовало наказать. «Мы боялись этой женщины. Боялись смотреть ей в глаза», – говорит Голани.

Однако прямых доказательств того, что в этом воспоминании фигурирует именно комендант концлагеря и Ирмгард Ф., на данный момент нет. Эксперты на суде считают маловероятным, чтобы комендант появлялся среди заключенных в сопровождении вольнонаемной секретарши.

Позже 92-летний Голани признался, что более подробно описать коменданта или его сопровождающих он уже не в состоянии. «Я лично ее не знал, ничего о ней не знаю. Я никогда не разговаривал с ней и не видел ее напрямую,» – уточнил свидетель. Это связано еще с тем, что он по собственному опыту знал, «что смотреть в лицо эсэсовцам было опасно для жизни «, и старался не делать этого.  Некоторые другие показания свидетеля содержат неточности. Например, это касается даты прибытия Голани с отцом в концлагерь. Согласно одному из документов, это произошло в августе. Однако свидетель утверждает, что это было зимой. Хаим Голани подтвердил суду, что сменил фамилию после войны. В концлагерь он попал под своей прежней фамилией Левин.

Кроме Голани суд уже выслушал показания семерых бывших заключенных концлагеря, а также экс-надзирателя. Никто из них не смог предоставить сведений об обвиняемой. На следующем заседании, назначенном на ближайшие дни, планируется выслушать показания историка.

Спустя почти 80 лет после страшных событий рассказы свидетелей трудно проверить. Это понимают участники всех судебных заседаний, на которых рассматриваются дела о преступлениях нацизма. Однако чрезвычайно важно, чтобы каждый пострадавший получил возможность рассказать свою историю, считает адвокат Онур Озата (Onur Özata), который представляет в суде интересы еще трех человек, выживших в концлагере. Потому что время уходит: из 31 свидетеля – истцов, потерпевших и членов их семей, – сейчас в живых осталось только 29. В то же время вынесение приговора в обозримом будущем не предвидится.

До широко известного дела Ивана Демьянюка в ФРГ нужно было обязательно доказать личное участие подсудимых в конкретных преступлениях. Но обвинение Демьянюка немецкая прокуратура построила на том, что он служил в лагере смерти, а значит, каждый охранник и надзиратель был причастен к убийству его узников. В Германии в последние годы прошли несколько процессов против экс-надзирателей нацистских концлагерей.

Хаим Голани почувствовал облегчение, выступив на процессе – об этом он рассказал в интервью DW. Бывший заключенный признался, что его не особо волнует судьба Ирмгард Ф., речь идет о нечто большем, чем о наказании одного человека: «Я сделал это для своей матери, своих сестер, для всех жертв Холокоста. И это правильно».