КОНГРЕСС

Александр Машкевич

Президент Евроазиатского еврейского конгресса

Евреи одной исторической судьбы

Еврейские общины Казахстана, России и Украины, выступившие учредителями Евроазиатского еврейского конгресса, начинают не с «чистого листа». Конгресс уже несколько лет существует в качестве континентального представительства еврейских организаций в структуре Всемирного Еврейского Конгресса (ВЕК), но его деятельность до сих пор ограничивалась участием объединенной делегации еврейских организаций стран бывшего Советского Союза в мероприятиях ВЕК.

Сегодня этого уже недостаточно. Мы хотим представлять еврейские общины континента не только от случая к случаю, поскольку считаем себя правопреемниками Независимого еврейского движения, приведшего к номинальному членству во Всемирном Еврейском Конгрессе, мы хотим создать в настоящий момент его полноценную континентальную секцию, представляя реально объединенные еврейские организации и общины стран Евро-Азиатского региона, которым не безразлично:

•  где и как будут жить наши дети;
• в каких правоотношениях с властями наших стран мы будем состоять;
• как мы будем жить в соседстве с другими народами;
• что о нас будет знать мировое еврейское сообщество;
• какое место в нашей жизни будет занимать Израиль.

В нашем объединении должны сохраниться все формы еврейской жизни, сложившиеся к настоящему времени.

Оказавшись разделенными новыми государственными границами, мы не утратили живые связи и не перестали быть евреями одной исторической судьбы. Нашу разностороннюю деятельность должен определять принцип сохранения еврейского народа. Мне приятно ощущать себя преемником евразийцев, чьи идеи вновь становятся популярными и в России, и у нас в Казахстане. Нет необходимости переносить все идеи евразийцев на нашу еврейскую почву, но их убежденность в перспективе достойного сосуществования различных языков, культур, народов и вероисповеданий Евразии питает и нашу надежду. Евразийцы говорили о сбережении русского народа, подразумевая его жизнь, историю и судьбу в масштабах огромной Российской империи. А это, по сути, и есть евразийское пространство. По-моему, это очень удачная формула, которую можно приложить к любому этносу, живущему среди других народов.

Сбережение еврейского народа означает для нас:

• право каждого еврея на достойную и безопасную жизнь в любой стране нашего региона;
• право каждой общины выбирать свой путь служения Все-вышнему, свой способ следования еврейской традиции;
• право каждой еврейской организации иметь свой подход к решению насущных проблем.

Но этого мало. Конгресс должен стать центром, где будет обобщаться опыт еврейского выживания и развития, почерпнутый в странах нашего пребывания. Более того, этот опыт должен быть доступен любой еврейской общине, как бы далеко она ни находилась и сколь бы малочисленной ни была.

Сбережение еврейского народа означает для нас и особую ответственность за связь еврейской диаспоры с еврейским государством, связь органичную, на которую с уверенностью может положиться каждая из сторон. Общность Израиля и еврейской диаспоры, с нашей точки зрения, необходима не только для ощущения духовной неразрывности, но для конкретных и практических акций солидарности, особенно теперь, когда Израиль переживает трудные времена. Поэтому нам важно выработать совместное видение современной еврейской общины и современной еврейской государственности в их неразрывной связи.

Сбережение еврейского народа означает для нашего Конгресса участие в разработке надежных нормативных и правоприменительных механизмов противостояния антисемитизму, в каких бы формах, на каком бы уровне и в каких местах он бы ни проявлялся.

Сбережение еврейского народа — это принцип равноправия для всех типов и форм еврейской жизни. Открывая для себя заново сокровищницу еврейской традиции, сохраняя наше культурное наследие, мы не должны закрывать глаза на то, что в наших странах сосуществуют светские и религиозные, ортодоксальные и реформистские, ашкеназские и сефардские еврейские организации. Эти и другие различия не могут стать поводом к конфронтации и антагонизму, которые ведут только к самоуничтожению.

Сбережение еврейского народа невозможно воплотить в жизнь без понимания того, что мы — этническое меньшинство в наших странах и без мирного и заинтересованного диалога между нами и другими народами, между нами и органами государственной власти у нас нет будущего. Мы хотим, чтобы залогом уверенности в будущем были законодательство и демократические институты наших стран. Особое место в нашем соседстве занимают мусульманские общины, и опыт мирного сосуществования может послужить ориентиром в поиске путей достижения ближневосточного урегулирования. Мы хотим быть полезными в этом процессе.

Сбережение еврейского народа в меняющемся мире — миссия Евро-Азиатского Еврейского Конгресса — подвигает нас к другой важнейшей задаче: подлинной многополярности еврейского мира.

Многополярность еврейского мира состоит в том, чтобы сделать наши еврейские общины самодостаточными и открытыми. Вернуть силу еврейскому голосу нашего региона, заметно ослабевшему под прессом тоталитаризма, к которому, я уверен, возврата не будет.

Многополярность еврейского мира в краткосрочной перспективе означает необходимость выработки ясных ответов на вопрос, каковы основные вызовы, риски и угрозы для еврейского существования и развития в странах Евразии? Каковы исторические, политические, культурные и социальные перспективы еврейской жизни?

Многополярность — это не только географическое или геополитическое понятие, ставшее весьма популярным в последние годы. Многополярность для нас — это ментальный, языковой и культурный плюрализм еврейского мира.

Вслед за Зеевом Жаботинским хочу подчеркнуть нашу особенность: жить в диаспоре среди других, а не рядом с другими... такая уж у нас, евреев, история... впрочем, не только у нас.

Значит ли это, что Евро-Азиатский Еврейский Конгресс выделяет евреев, живущих на территории исторической России, теперь это СНГ, и некоторых других территориях, в некое особое явление? Так это нужно было бы понимать, если говорить только о евразийском пространстве, но сейчас вопрос стоит и об Азиатско-Тихоокеанском регионе, который как бы «пристегнулся» к ЕАЕК со своей культурной и языковой спецификой и значительным организационным потенциалом. По крайней мере, австралийская еврейская община насчитывает не менее ста тысяч человек. С одной стороны, это обстоятельство радует, а с другой, — несколько размывает то исключительное, что присуще евразийству. Зато, с географической точки зрения, можно гораздо определеннее говорить о Евро-Азиатском Еврейском Конгрессе.

Фрагменты еврейского народа бывшего Советского Союза сегодня объединяет общая судьба и язык. И в этом смысле нашим единым достоянием является общая советская культура, которую нельзя просто так списать или вычеркнуть. И география в этой евразийской зоне, где находилась большая часть СССР, только способствовала объединению и формированию чувства общности. Но Советский Союз давно преодолел эти границы, и наши кавказские еврейские общины, которые, казалось бы, и не должны органично вписываться в общую евразийскую картину, тем не менее, оказались в нашей зоне. Конечно же, благодаря языку, благодаря культуре, благодаря общей судьбе.

Между тем для нас существование в диаспоре и существование в еврейском государстве, в Государстве Израиль,— суть две стороны одного и того же естественного еврейского права на жизнь. И мы никогда не видели смысла в противопоставлении тех, кто уезжает, тем, кто остается. Я воспитывался на опыте Независимого еврейского движения, где все это уже было четко сформулировано, и считаю, что будущее еврейского народа заключается в существовании сильного еврейского государства и сильной еврейской диаспоры.

После распада СССР количество еврейских диаспор увеличилось, и это могло бы привести к объективной разобщенности. Для сдерживания и преодоления этой тенденции, собственно говоря, и учрежден наш Евро-Азиатский Еврейский Конгресс.

Непросто реализуются идеи свободы равенства и братства, и очевидно, что эти ценности не вполне универсальны, не совсем всеобщие.

ЕАЕК — общественное объединение организаций, и мы не имеем никакого права не уважать право еврея не принадлежать ни к какой общине, не иметь никакой конфессиональной принадлежности. Поэтому мы настаиваем на том, что не может быть никакого конфликта между так называемыми светскими и так называемыми религиозными объединениями евреев. Благодаря такому подходу мы можем привлекать разные социальные группы почти потерянных, почти совсем ассимилированных евреев. Увы, это наша родовая советская травма. Но помимо этого, ассимиляция - это всеобщая болезнь, которая была спровоцирована радикальными либеральными идеями с их индивидуализмом, атеизмом, конкуренцией, выраженной в формуле «человек человеку — волк». Ни Западная Европа, ни США, ни Израиль, к сожалению, не выработали лекарства от этой болезни.

Наша миссия, наша историческая задача в том и заключается, чтобы сохранить еврейский народ. И она выходит далеко за пределы политических, экономических и дипломатических рамок. Мы должны понимать, что всем нам, от Детройта до Сиднея, грозит главным образом одно и то же — ассимиляция. Ассимиляция — это оружие массового поражения современности. Оно работает гораздо эффективнее, чем террор или локальная война.

Но надо помнить, что ассимиляция — это путь, сознательно выбранный частью евреев. Это общее заражение либеральными ценностями, идеалами гражданского общества, несомненно, было очень притягательно для части еврейского общества. По этому пути, в сущности, пошло американское еврейство. Наибольшая и активнейшая часть американского еврейства — это общины, отказавшиеся от строгого следования традиционному еврейскому образу жизни. И кто, кроме Вс-вышнего, им судья? Они в первую очередь — американцы, а потом уже евреи. Однако, несмотря на большую степень ассимиляции, они достаточно эффективно участвуют в еврейском общем деле. Евреи, несмотря ни на что, умеют приходить к консенсусу. Для этого весьма важны, с моей точки зрения, международные еврейские организации и наш Евро-Азиатский Еврейский Конгресс, в частности.

В то же время для сохранения этнической идентичности существуют традиционалистские мотивы. И поскольку опыт именно еврейского выживания сложился в ряде государств, где имелись прямые антиеврейские законы, он еще больше закалил и выпестовал еврейскую корпоративную жилку. Наряду с этим он породил целый ряд радикально настроенных элементов, которые уходят и продолжают уходить от еврейства.

Между тем, чем менее заметны евреи среди окружающих их народов — так называемого большинства — тем острее, карикатурнее и агрессивнее становится антисемитизм, для которого еврей — закрепленный стереотип плохого, злокозненного. Тем определеннее он выражается в действиях, направленных против очевидных еврейских знаков. Такие действия, как вандализм на еврейских кладбищах или граффити на тех местах, где собираются евреи, связаны с этим. Еврея от нееврея вот этот конкретный антисемит отличить не может, а еврейское захоронение или синагогу он распознать в состоянии.

Такой абстрактный антисемитизм очень удобен для политического манипулирования социальными низами. Вообще говоря, самые страшные, самые бесчеловечные формы антисемитизма тоже имеют к этому отношение. Чем выше интеграция евреев в окружающее общество, чем меньше поведение евреев отличается от поведения большинства, тем больше простора для такого абстрактного антисемитизма, которому и евреи-то не нужны (как, например, в Польше или в Японии), тем более «доказателен» и живуч «всемирный еврейский заговор». Этим резко облегчается государственная реакция на еврейское «вторжение».

Я разделяю точку зрения тех, кто считает, что самые тяжкие времена для евреев наступают в двух случаях: первое, когда антисемитизма хочет власть, и второе, когда власть немощна, беспомощна или ее вовсе нет.

Мое поколение знало об убийстве Михоэлса, деле «врачей-убийц», мы помним замалчивание Холокоста, умаление роли евреев в Великой Отечественной войне, препоны в трудоустройстве, квоты при приеме в вузы... потом, АКСО (Антисионистский комитет советской общественности), массовое тиражирование литературы, которая обвиняет сионистов и евреев во всех грехах, отказы желающим репатриироваться в Израиль. Все это — государственная антисемитская политика, и ударяла она на бытовом уровне по сознанию, в первую очередь, евреев, формировала социальное поведение в целом. Не могу сказать, что имели место массовые жертвы такого рода политики, но количество покалеченных судеб огромно, и устойчивый стереотип «зоологического», неустранимого антисемитизма в странах бывшего СССР — факт несомненный.

Перед нами не стоит задача как-то особо выделять евреев. Евреев и так, как показывает история, все время выделяют из общей массы других народов. Сейчас в ряде стран нашего региона проводится обмен паспортов, и в них уже не будет пятого пункта. Отношение к этому двойственное — с одной стороны, он был неким клеймом, с другой, — позволял нам, организаторам, людям с особой формой ответственности, знать: сколько нас и где мы проживаем. Мы ждем результатов переписей в ряде наших стран, в частности, в Украине и России, и это также будет важнейшим для нас показателем. Важнейшим, но не единственным. Мы понимаем, что найдется немало политических или ведомственных конъюнктурщиков, которые захотят скорректировать результаты переписи. Мы не хотим оказаться заложниками чужих интересов и делаем все, что возможно по действующему законодательству, чтобы не допустить искажений и, в то же время, знать объективные цифры. У каждого народа, и у евреев особенно, есть некое общее дело, благодаря которому мы и называемся евреями. Я надеюсь, что у наших современников в России хватит мужества не разорвать тонкую ниточку, связывающую каждого еврея с единым прошлым, с одной судьбой, и не проголосовать своим переписным бюллетенем «против» еврейского народа и «против» еврейского языка. В нас должна быть общая ответственность не только перед прошлым, но и перед будущим. Мы что-то должны делать, чтобы быть евреями. Так устроены еврейское мировоззрение, еврейское сознание, еврейский образ жизни.

Разные направления в иудаизме вступают в противоречие друг с другом, и, к сожалению, в ряде стран региона мы наблюдаем достаточно затянувшийся процесс разобщенности и даже противостояния между разными общинами евреев, который нам удалось преодолеть в Казахстане.

Исходя из этих соображений, я вижу свое еврейское дело в том, чтобы способствовать объединению еврейских общин во всех странах региона. Такое единство не должно носить характер унификации. Объединенная община должна позволить всем группам и толкам сохранить в максимальной степени свое своеобразие, но, разумеется, не в ущерб еврейским ценностям.

Важно понять, что и внутри нашего евразийского пространства проживают совершенно разные общины евреев. Есть регионы, где общины очень слабы, и нам это не все равно. Малые общины в большей степени уязвимы, чем большие. Наша задача — помогать слабым еврейским общинам, выравнивать их потенциалы с сильными общинами. Поэтому мы берем на себя эти общественные и дипломатические функции. На том же Кавказе, в тех же странах бывшей нашей Средней Азии, очень близких к Казахстану, еврейские общины весьма нуждаются в помощи. Правда, из этого не следует, что существовать они смогут только благодаря внешней помощи. Без собственной организации и собственной воли еврейская жизнь, как и любая другая, невозможна.

Любой народ — не только еврейский — оказавшийся в диаспоре, вырабатывает солидарное политическое сознание, в котором отражается его воля к сохранению и защите самобытности, единства, независимости и т.д. В той или иной форме выдвигается вопрос о коллективных правах. В большинстве так называемых цивилизованных стран, с точки зрения юридической, носителем права является только отдельно взятый гражданин. Но, в то же время, история и социальная практика пестрят разнообразными формами коллективной ответственности (от круговой поруки до коллективной вины): репрессированные народы, депортированные народы... другими словами, коллективных прав нет, а коллективной вины — сколько угодно...

Например, для современного русского сознания выдача «кремлевскому горцу» пленных казаков участниками антигитлеровской коалиции — факт унизительный. Однако можно найти и такого еврея, который припомнит, что казаки тоже «били жидов», и, мол, поделом им. Но это никогда не станет официальной позицией того или иного еврейского сообщества. С другой стороны, так называемые национальные государства на поверку оказываются очень разнородными в языковом, этническом, культурном и религиозном отношениях. Они вынуждены менять доктрину, понимание своего существования в этом мире. Это выражается, в частности, в образовательной политике ряда западных государств.

Другими словами, необходимы принципиально новые правила, нормы, регламенты, законы, которые устанавливают более четкие правоотношения между государством и этническими меньшинствами или народами, проживающими в диаспоре. Во многих странах такая правовая база существует, и наша задача заключается в сотрудничестве с общественностью, другими народами и органами государственной власти для развития этой базы и для ее полной реализации в странах нашего региона.

Евро-Азиатский Еврейский Конгресс не будет заниматься сразу всеми проблемами, стоящими перед современным человечеством. И как предприниматель, как банкир, я, безусловно, принадлежу к этому «глобализованному» миру и разделяю ценности, напрямую исходящие из понятий свободы, рынка, индивидуализма. Но я — глава еврейского Конгресса, и в этом смысле я еврей, который знает, что ему следует делать как еврею. Я хочу своим поведением показать, что сегодня еврей может быть органичным и гармоничным, а не подавленным и противоречивым. Сегодняшняя гармония требует от нас, конечно, большей гибкости и более тонкого понимания многих вещей, а не «единственно верных» решений, требующих поступать так и только так. Попытка объединить еврейские общины ряда стран Евразийского континента не должна восприниматься в духе нового глобализма. Речь идет, в первую очередь, о взаимопомощи, об обмене опытом, о взаимной поддержке. В современном мире нет «проездных билетов» в светлое будущее. Никто не выдает гарантий, что все будет хорошо. Пока это хорошее может быть лишь результатом совместного противостояния тому плохому, которое слишком прочно укоренилось в современном мире. То, что сегодня происходит в Израиле, и то, что сегодня происходит в Западной Европе, — это контуры одной боли.

Мы ощущаем свое единство, прежде всего, в самые болезненные моменты нашей истории. Нападают на евреев в Израиле, и это эхом отдается в наших сердцах. Евреев атакуют в Европе, и нам в наших диаспорах больно. Мы обращаемся к правительствам стран Евро-Азиатского региона с призывом занять более активную, наступательную позицию, призываем вмешаться. У нас для этого есть достаточные основания: в Израиле проживает миллион наших бывших соотечественников. Мы все — одно целое. Ведь когда нам ранят руку, мы не говорим: «рука болит», мы говорим: «мне больно». Так вот и нам, евреем, больно: официальное открытие учредительного съезда Евро-Азиатского Еврейского Конгресса началось с минуты молчания в память невинных жертв палестинского террора. Более того, наши делегации на мероприятиях Всемирного Еврейского Конгресса в Брюсселе и Американского Еврейского Комитета в Вашингтоне, состоявшихся в апреле — мае, принимали участие в обсуждении именно этих животрепещущих проблем: антисемитизм в Европе и террор на Ближнем Востоке.

Гимн Государства Израиль называется «Надежда». Он выражает всеобщие еврейские чаяния и упования. Мы надеемся, что, благодаря общим усилиям и помощи Все-вышнего, нам удастся избежать худшего сценария развития событий: международной изоляции Израиля, а внутри европейского сообщества — изоляции еврейского меньшинства, его общественной «оставленности» на произвол антисемитов.

Мы, представители еврейских общин стран огромного региона, за последнее десятилетие, похоже, окончательно пришли в себя. Еврейство стало органичной и неустранимой частью полиэтничного и многоконфессионального ландшафта Евразийского материка.

Я уверен, что жизнеспособный и полноправный Евро-Азиатский Еврейский Конгресс будет активно работать в качестве континентальной составляющей Всемирного Еврейского Конгресса и придаст новую динамику международному еврейскому сообществу, которое не просто признает, но и активно взращивает и защищает общность еврейской судьбы.