Известно, что евреи поселились в Средней Азии в давние времена. Наиболее раннее письменное упоминание об этом, принадлежащее Беньямину из Туделы, датировано XII веком. Более подробные сведения о евреях есть в paбoтax русских путешественников и ученых, посетивших Среднюю Азию в XVIII—XIX веках: Бурнашева, Костенко, Мейендорфа, Спасского и Ханыкова. Интересные наблюдения обнаружены также и в трудах западноевропейских исследователей.

Существуют различные легенды и предания, связанные с приходом первых евреев на эту землю. Общепризнано, что предшественники современных бухарских евреев переселились сюда из Персии. Называют самые разные даты этого переселения. Без сомнения, заселение евреями Средней Азии происходило не одномоментно, а длилось веками. Высказываются предположения, что предки нынешних бухарских евреев появились на территории Ирана в период так называемого ассирийского плена в шестом веке до нашей эры. Попав в зависимость от пeрсов, евреи насильственно переселялись в различные провинции этой великой тогда империи. Среднеазиатские земли в древние времена веками были владениями персидских царей. Потому вполне естественно, что еврейские поселения возникли в Парфии и Маршане, Бактрии и Согдиане. Среднеазиатские евреи, предки которых жили под властью различных народов, и поныне говорят на одном из диалектов фарси.

Потеря родины и национальной государственности, безусловно, наложили отпечаток на культуру евреев. Среднеазиатские евреи, предки которых давно уже забыли иврит и перешли на фарси еще в Иране, стали одеваться так же, как и коренные жители региона. Сам облик и быт их представляют собой конгломерат элементов различных культур – древнееврейской, иранской и местной среднеазиатской. Причем, если придерживаться хронологической последовательности, нетрудно заметить постепенное ослабление одних элементов и усиление других. В результате последовавших затем событий еврейская диаспора оказалась расколотой на общины Ирана, Афганистана, Хивы, Коканда и Бухары. А в шестидесятых годах XIX века, когда Россия колонизировала большую часть Средней Азии, некогда единый среднеазиатский еврейский этнос разделился на две общины. Одну составили евреи, проживавшие на территориях, вошедших в состав Российского государства и названных Туркестанским краем, другую – жители Бухарского эмирата, номинально сохранившего государственную независимость. От столицы эмирата происходит название сформировавшегося на его территории еврейского субэтноса (эда) – бухарские евреи.

Сохранить свою идентичность евреям помогала национальная религия. К тому же иудаизм – не только «вера» в западном понимании этого слова, но и история, и мировоззрение, стиль поведения и сам образ жизни. Среднеазиатские евреи, говорившие на фарси и носившие такую же одежду, как и таджики и узбеки, включившие в свое меню местные блюда, принявшие местные песни и танцы, тем не менее чтили Тору. Они не ассимилировались в мусульманской среде, хотя история знает немало случаев вынужденного перехода иудеев в ислам.

Жизнь евреев в Бухарском эмирате была чрезвычайно тяжелой и к концу XVIII века пришла в духовный упадок. В 1793 году в Бухару прибыл некий Иосиф Мамон. Приезжий еврей был уроженцем Западной Африки, марокканцем, на что указывает и его прозвище – Магриби. До своего появления в Бухаре Иосиф Мамон Магриби некоторое время жил в Цфате, откуда он и был послан для сбора материальной помощи в Бухару.

Неизвестно, выполнил ли свою прямую функцию Магриби, но имя его навсегда вписано в историю еврейства Средней Азии. Он решил остаться, чтобы помочь единоверцам в восстановлении религии и национальной культуры. Мамон создал в Бухаре сеть религиозных школ, в которых еврейские дети учились читать и писать на иврите, изучали Тору и Талмуд, книги мудрецов. Благодаря Иосифу Мамону Магриби расширились связи среднеазиатских евреев с единоверцами из стран Азии и Африки. Важным было то, что Магриби внес изменения в процесс богослужения, заменив региональный нусах (обряд), более распространенным и известным сефардским.

В Средней Азии евреи считались неверными (кяфирами), потому им запрещалось жить в кварталах с мусульманским населением. В Бухаре еще до XVI века им была выделена территория для обособленного проживания, впоследствии названная «Махалляи Кухна» (Старая слобода). Ранее здесь жили мусульмане, но после их ухода и разрушения кварталов правитель города отдал это место евреям. Характерно, что в отличие от мусульманских кварталов, называемых гузарами, кварталы, населенные евреями, исторически именуются «махалля» (слобода). Разница заключается в том, что квартал – составная часть города, а слобода (махалля) как бы подчеркивает свою автономность, изолированность от основного города, являясь своеобразным микрорайоном, городком в городе.

Когда Маххаляи Кухна оказалась перенаселенной, бухарские власти выделили евреям дополнительную территорию под жилье. После освоения этот участок получил название «Махалляи Нав» (Новая слобода). В период правления мангытской династии – до 1920 года – бухарским евреям был выделен для заселения третий по счету участок. Эту маххалю, с оглядкой на правителя, верноподданически назвали Амиробод.

В отличие от столичной Бухары, Самарканд XVI—XVIII веков крайне скудно документирован. Заселение города, обезлюдевшего в конце первой четверти XVIII века, происходило накануне вторжения войск Надир-шаха. В некогда благословенный Самарканд, с его особым климатом, выгодным месторасположением и добротной в те времена землей, потянулись обездоленные люди из различных областей Мавераннахра.

Город лежал в развалинах. Здесь не было ни жителей, ни правителей. Любой пришлый человек мог селиться в понравившемся ему районе, не покупая земли и не спрашивая разрешения властей. Однако такое переселение могли позволить себе лишь мусульмане. Евреям же Бухарского эмирата, в состав которого входил и Самарканд, самовольное переселение из мест проживания было строжайше запрещено – даже в пределах города.

Несколько позднее город, как и весь Мавераннахр, стал добычей Надир-шаха. Иранский правитель, как свидетельствуют исторические документы, привел в Самарканд весьма разноплеменное войско, а вместе с ним в Среднюю Азию пришло множество лезгин, турок-османов, афганцев и иранцев, которые потом осели здесь. Нет сомнения, что в числе переселенцев, добровольно или принудительно оказавшихся в середине XVIII века в Бухаре и Самарканде, были и евреи. И если в Бухаре они поселились в кварталах своих единоверцев, то в Самарканде такого компактного расселения поначалу не было. Они сами выбирали себе место жительства. Тем объясняется появление евреев в самаркандских гузарах Шох Каш, Чар-рага, Новадон и Кош-хауз. Кроме того, в период иранского завоевания в Самарканде не действовали жесткие по отношению к евреям законы бухарского правительства.

Так, к небольшому числу евреев, поселившихся в Самарканде до нашествия Надир-шаха, добавились их соплеменники из Хорасана, главным образом из Мерва, и из внутренних районов Ирана и Афганистана. Можно предположить, что именно в этот период сюда попали и евреи из Индии, значительная часть которых была завоевана иранским шахом. К концу 1830-х гг. еврейское население города увеличилось, появилась необходимость создания собственной махалли. К середине XIX столетия Бухарский эмират стал доминировать среди соседних с ним государств, что не могло не сказаться и на внутренней политике. От населения требовалось строгое соблюдение указаний и правил. Создание еврейской маххали в Самарканде было естественным шагом правителя Бухары. Место для создания новой еврейской слободы было найдено на окраине.

Весной 1843 года был составлен акт о продаже местным евреям участка земли в восточной части Самарканда. Он был невелик – 11 танадов (чуть более 2,5 гектара). Однако община выложила за эту землю довольно внушительную сумму – 10 тысяч таньга серебром. От имени евреев акт купли-продажи подписали 32 человека, государство же удостоверило законность сделки четырьмя печатями. Так самаркандская «Махалляи-яхудиён» обрела свое законное право на существование.

Еврейская махлаля строилась теми же мастерами и из того же материала, что и остальные жилые кварталы города. Разница заключалась лишь в том, что жилищам, мастерским и лавкам иудеев полагалось быть на пол-аршина ниже строений, принадлежавших мусульманам. Так предписывалось законами Бухарского эмирата. Ими же евреям запрещали покупать землю и дома мусульман, заниматься земледелием. Существовавшие многочисленные запреты и ограничения сводили трудовую деятельность местных евреев к двум основным занятиям – либо крашению пряжи и тканей, либо мелкой торговле.

Красильное дело было традиционным ремеслом среднеазиатских евреев. Они сами изготавливали растительные краски, окрашивали хлопчатобумажные и шелковые ткани в излюбленный местными мусульманами сине-голубой цвет. Отсюда и название их профессии — «кабудгари» (от персидского слова «кабуд» – синий). Поскольку кубовым крашением в Бухарском эмирате занимались только евреи, бытовавшее среди мусульман выражение «идти к еврею» означало намерение отдать пряжу для окраски в синий цвет. Ремесленники-кабудгари имели перед своими соплеменниками-торговцами определенное преимущество – их клиентами были мусульмане всего среднеазиатского региона. А вот евреям-торговцам запрещалось продавать мусульманам продукты питания. Им приходилось заниматься лишь мелочной торговлей, перепродавать мануфактуру и платить в государственную казну весьма высокий налог.

Быт среднеазиатских евреев почти не отличался от мусульманского. Никакой мебели в домах: сидели, ели и спали на полу, устланном ватными одеялами – курпача. Поскольку евреям не разрешалось иметь в городе более одной общественной синагоги, они создавали молельни в своих домах. Для этой цели выделялась самая большая и нарядная комната жилища. Здесь исполнялись религиозные предписания и обряды в домашних условиях.

Конечно, не все могли позволить себе иметь домашнюю синагогу. В 1880-х гг. по инициативе главы самаркандской «Махалляи-яхудиён» Рафаэля Калонтарова было начато строительство первой общественной синагоги, открытой в 1891 г. Синагога действует и сегодня, и ее здание до сих пор украшает махаллю. Синагогу венчает купол (кумбаз), который дал ей название – «Канесои Гумбаз».

Присоединение Средней Азии к России не только существенно повлияло на традиционный жизненный уклад среднеазиатских евреев, но и значительно изменило их социальный статус. Российские власти отменили на территории Туркестана все запреты и ограничения, существовавшие для них в пределах Бухарского эмирата. Евреи были полностью уравнены в правах с мусульманским населением, что давало им возможность беспрепятственно покупать землю и недвижимость. Кроме того, купцам разрешили свободно торговать не только по всему Туркестанскому краю, но и в крупнейших городах европейской России.

После образования Туркестанского края в официальных документах впервые появились слова «туземец» и «туземный еврей». Тогда было принято различать людей не по национальной принадлежности, а по вероисповеданию, поэтому, дабы отличать мусульман России от их единоверцев в Средней Азии, использовали слово «туземец». Это понятие не несло никакого оскорбительного или унижающего достоинство смысла.

Далеко не каждый житель Самарканда иудейского происхождения признавался «туземным евреем». Для того, чтобы стать им, то есть получить русское подданство, предстояло документально доказать, что не только сам житель, но и его предки родились или поселились здесь до завоевания края Россией. В архивах Узбекистана и у отдельных жителей города сохранились такие документы. Даже самые близкие родственники самаркандцев и уроженцев прочих городов Туркестанского края, проживавшие за пределами владений Российской империи – на территории Бухарского эмирата – признавались иностранными подданными. На них, именуемых в официальных документах «бухарскими евреями», законы Российского государства не распространялись, и потому они были лишены права приобретать в Самарканде и области землю, недвижимость или открывать собственное дело. Закон действовал вплоть до октябрьского переворота.

В конце XIX в. на территории Бухарского эмирата и Туркестанского края насчитывалось около 16 тыс. бухарских евреев; в 1920 – 1930-х гг. – около 20 тыс. В самом Самарканде в 1900 г. проживало четыре с половиной тысячи туземных евреев. Всего же по данным переписи населения 1926 г. в Узбекистане проживали 38,2 тысячи евреев. До десяти тысяч из них проживали в Самарканде, но каково было количество туземных евреев, а сколько ашкеназских установить невозможно. В 1920-е годы в Узбекистане возникает ряд еврейских организаций – культурных, научных, образовательных, создаются еврейские колхозы. В 1930-х гг. все они были разгромлены, а бухарско-еврейская интеллигенция репрессирована. После окончания войны давление на еврейскую культуру возобновилось. В 1951 г. закрывается последняя школа с преподаванием на бухарско-еврейском языке. Единственным легальным еврейским институтом остается синагога. Общины бухарских евреев наряду с грузинскими и горскими евреями оставались наиболее привержены традиции.

В 1970-е гг. приблизительно 10 000 бухарских евреев выехали из Узбекистана в Израиль. После распада Советского Союза эмиграция приобрела просто тотальный характер. Сегодня в Самарканде проживает только около ста семей бухарских евреев. Действуют две синагоги, в которых никогда не бывает проблемы с миньяном. Активно действует Бухарско-еврейский общинный центр во главе с Маркиэлом Фазыловым, членом Генерального совета Евроазиатского еврейского конгресса. Выходят газеты и книги, посвященные истории и культуре самаркандской общины бухарских евреев.