Латвия переживает многие проблемы, общие с другими постсоветскими государствами. Есть, конечно, и свои особенности. С одной стороны, интеграция в Европейский Союз и НАТО, ставшие доминантой в политическом дискурсе страны, формально нивелирует националистические настроения. Но с другой стороны, намечается радикализация общества, что проявляется не только в деятельности маргинальных групп, но и на уровне межличностных контактов во всех слоях общества.

Этнонациональная ситуация в Латвии несколько специфична в силу того, что значительная часть населения – представители национальных меньшинств (а в городах они составляют большинство населения). В подавляющей массе «национальные меньшинства» – это приехавшие в Латвию после Второй мировой войны русские, вернее, русскоязычные представители различных этносов СССР. К ним относится и большинство латышских евреев, поскольку довоенное еврейское население Латвии было практически полностью уничтожено во время Холокоста нацистами и их пособниками. При этом после обретения независимости латвийское гражданство не было автоматически предоставлено всем проживающим на ее территории. Приехавшие в Латвию во время «советской оккупации», как часто этот период истории называют в республике, а также их потомки, в том числе родившиеся на ее территории, должны были «натурализоваться»: сдать экзамен по государственному языку и т.п. Такое положение вызывало (особенно поначалу) активные протесты русскоязычного населения Латвии, ведь этнические латыши (даже из эмигрантских общин) гражданство получали автоматически. Из реэмигрантов происходит нынешний президент Латвии – Вайра Вике-Фрейберга.

Сегодня проблема гражданства уже не стоит так остро: натурализация идет быстрыми темпами, и на самом деле получить гражданство оказалось не слишком сложно (хотя до сих пор несколько сот тысяч русскоязычных проживают в республике со статусом неграждан Латвии). Права национальных меньшинств в стране формально защищены и соблюдаются, хотя и встречаются некоторые явления, которые в целом можно трактовать как притеснение русского языка. Вопрос русскоязычного населения сегодня – это проблема скорее психологическая, нежели юридическая. Со стороны части «титульного» населения и властей наблюдается подозрительное отношение к русскоязычным как к «пятой колонне»; со стороны последних есть недоверие к власти, нежелание ассоциировать себя с «не своим» государством, самоизоляция в русскоязычном секторе и просто отсутствие психологического комфорта. На этом фоне еврейский вопрос отнюдь не является самой острой национальной проблемой в республике.

19 сентября 1990 года Верховный Совет Латвийской ССР принял декларацию «Об осуждении и недопущении геноцида и антисемитизма в Латвии», что было по крайней мере косвенным признанием наличия определенных проблем. Документ, в частности, придал еврейскому населению Латвии статус традиционного этнического меньшинства. Был снят срок давности за преступления, совершенные во время Второй мировой войны.

На волне националистических чувств начала 1990-х годов нередки были призывы оценить роль евреев в советских карательных органах, проводивших репрессии против населения Латвии (причем часто заявлялось, что именно против латышей). М.Гринблатс, впоследствии ставший одним из лидеров объединения «Отечеству и Свободе/Движение за национальную независимость Латвии» (Tevzemei un Brivibai/Latvijas nacionalas neatkaribas kustiba), играющего видную роль в политической жизни республики, призывал исследовать причину богатства евреев. Некоторые другие видные представители политической элиты первой половины 1990-х годов призывали евреев к покаянию за якобы содеянные ими преступления против латышского народа во времена сталинского режима. Однако, как справедливо заметил проф. Л.Дрибин в своей книге «Антисемитизм в современной Латвии», это было скорее попыткой привлечь на свою сторону тех, кому и так не были чужды антисемитские воззрения.

Поиск идентичности, характеризующий новейшую историю Латвии, заложил основы «двуобщинного» социума, где «латыши» и «русскоязычные» оказались по разные стороны баррикад. Культивирование образа врага, служившего для консолидации единомышленников, привело, в частности, и к реанимации юдофобских стереотипов. Волну негодования вызвал учебник по истории Латвии под редакцией О.Костанды, в котором не только умышленно были искажены исторические факты, но и пропагандировались ксенофобские и антисемитские взгляды, суть которых сводилась к обвинению евреев в депортациях и уничтожении мирного населения в 1940–1941 гг. В начале 1990-х годов сложился корпус изданий, эксплуатирующих антисемитские настроения части населения, который, несмотря на некоторое изменение ситуации (скорее формальное, нежели глубинное), продолжает играть на «комплексе виктимности» части населения. Стоит особо отметить, что большинство книг, издававшихся на территории Латвии и содержавших элементы антисемитизма, собственно не были именно антисемитскими. Попытки переиздания работ «классика латышского антисемитизма» – Я.Дависа – провалились, главным образом из-за отсутствия спроса, а также из-за конкуренции со стороны продукции, издаваемой в России значительно большими тиражами, распространявшимися на местном рынке, и со стороны периодических изданий националистического толка, время от времени публикующих материалы антисемитского содержания. Изменение ситуации наметилось после того, как для жителей Латвии стали более доступны информационные ресурсы, поскольку именно в Интернете в настоящее время появляется наибольшее количество антисемитских публикаций.

Еврейская община Латвии, несмотря на ее малочисленность, испытывает на себе пристальное внимание со стороны как крайне правых, так и крайне левых групп. Однако стоит отметить, что во второй половине 1990-х годов происходит постепенная маргинализация антисемитизма, ставшего товаром для узкого круга потребителей. Антисемитизм из кулуаров власти вытесняется на кухни, что, в свою очередь, таит новые угрозы.

Можно практически в полной мере согласиться с выводами Европейской комиссии против расизма и нетерпимости (ECRI): «Антисемитские проявления в латвийском обществе и прессе широко не распространены, однако ECRI отмечает, что происходят различные антисемитские инциденты: <…> антисемитские надписи на еврейских общественных местах, осквернение еврейских кладбищ. Наряду с этим были случаи появления в прессе антисемитских статей. <…> ECRI призывает латвийские институции привлечь к ответственности лиц, виновных в данных инцидентах, и более тщательно контролировать ситуации в отношении проявления антисемитизма. В данном контексте ECRI многократно повторяет ранее уже упомянутые рекомендации, чтобы законы о разжигании межнациональной розни и защите чести и достоинства применялись адекватно и эффективно. ECRI с удовлетворением отмечает, что <...> в исследовании и преподавании Холокоста достигнут значительный прогресс».

2003 год не был отмечен особым всплеском антисемитских настроений, хотя отдельные происшествия имели место. Наиболее ярким антисемитским инцидентом за год был акт вандализма, произошедший на еврейском кладбище в ночь на 13 сентября 2003 года на ул. Лизума в Риге. Громилы перевернули памятники, на некоторых надгробьях краской написали нецензурные выражения, нацистские лозунги и нарисовали свастику. Пятеро подозреваемых в преступлении (из них четверо несовершеннолетних) были задержаны 19 сентября. Однако начальник Государственной полиции Янис Защиринскис заявил, что молодые люди осквернили кладбище не из-за антисемитизма, а из хулиганских побуждений. Попытка отдельных чиновников представить данные действия как собственно акт вандализма без идеологической окраски нашла поддержку на официальном уровне, вызвав тем самым негодование части населения Латвии, обвинившей власти в пособничестве антисемитизму.

Несмотря на практическое отсутствие антисемитской идеологии в политическом дискурсе Латвийской Республики, попытки заработать политический капитал на использовании антисемитской риторики остаются. Одиозный лидер Национального фронта Айварс Гарда (Aivars Garda) в подконтрольном ему издании «DDD» (т.е., «Деоккупация. Деколонизация. Дебольшевизация») наряду с призывом «Латвию – латышам» эксплуатирует и антисемитскую риторику, главным образом в комментариях к событиям на Ближнем Востоке и в мире. Статья «Кто разжигает национальную вражду в мире – евреи» («DDD», 23 декабря 2003г.) является типичной в когорте множества аналогичных статей, где источником всех мировых несчастий безапелляционно называются представители еврейской общины. Авторы подобных статей на передний план выдвигают экспансионистские цели государства Израиль и якобы имеющиеся тайные планы евреев по завоеванию всего мира. А 3 апреля 2003 года в «DDD» была начата публикация «Протоколов сионских мудрецов», основанная на переводе с русского языка, сделанном еще в 1922 году Я.Дависом. «Протоколы» печатались в течение полугода, до 16 октября, в газете с заявленным тиражом 5000 экземпляров. Данный факт остался незамеченным ни официальными органами, ни широкой общественностью, хотя во вступительной статье звучал призыв к диалогу по данному вопросу. Также незамеченным осталось репринтное переиздание вышедшей еще в период нацистской оккупации пропагандистской книги «Страшный год» (т.е., 1940-1941, год существования Латвийской ССР в составе Союза до войны), повествующей о «злодеяниях евреев и большевиков против латышского народа».

Несмотря на незначительные внешние проявления антисемитской риторики в социально-политической жизни Латвийской Республики, юдофобия довольно прочно укрепилась в массовом сознании. Употребление оскорбительного для многих евреев Латвии (особенно проживающих в восточных районах или прибывших в Латвию в годы СССР) слова zids («жид») становится нормой не только в экстремистских изданиях, но и в межличностном общении. Попытки оправдать данное словоупотребление восстановлением исторической справедливости, борьбой против советизации и очищением латышского языка не выдерживают критики. Подобной ревизии подвергается только данное слово. Косвенно этот факт подтверждает опасение, что при возможном обострении социально-экономической ситуации антисемитские категории вновь будут востребованы или даже вновь начнут доминировать в картине мира определенной части населения. В пользу такого опасения говорит и то, что для многих жителей Латвии, особенно старшего поколения, все еще актуальными являются средневековые представления о кровавом навете. Хотя в периодической печати отсылок к данному факту нет, в личном общении часто приходится сталкиваться с информацией, что евреи используют (пьют, добавляют в ритуальные блюда, натираются) кровь христианских младенцев. И это на фоне стремительно усиливающейся секуляризации общества!

Неприязнь многих жителей Латвии вызывает и стремление к более широкому изучению Катастрофы. Даже на официальном уровне появляются попытки приравнять сталинские репрессии против жителей Латвии к трагедии европейского (в том числе и латвийского) еврейства в годы нацистской оккупации. Стремление к новой интерпретации истории Латвии, бесспорно требующей дополнительного изучения и нового осмысления, особенно в околоакадемических кругах, сводится к банальному ревизионизму или попытке представить сотрудничество латышей с нацистской администрацией в годы оккупации как отмщение за страдания, причиненные «евреями-комиссарами» латышскому народу. В некоторых заявлениях вполне авторитетных историков видны попытки новых трактовок понятия «геноцид», преследующие в том числе и политические цели. Вместе с тем в Латвии действует Комиссия историков, созданная по инициативе президента страны, занимающаяся также и вопросами Холокоста и антисемитизма, активно работающая с целью развенчания сложившихся стереотипов.

Отдельной важной «историко-политической» проблемой является переоценка ро ли Латышского легиона СС, в ветеранах которого часть населения и даже некоторые официальные лица видят национальных героев, борцов за независимость, поскольку эсэсовцы воевали с «советскими оккупантами». Протесты против чествования памяти латышских легионеров, раздающиеся со стороны различных групп в стране и за ее пределами (например, со стороны российской Государственной думы или Центра Симона Визенталя), вызывают ответную негативную реакцию (в том числе антисемитскую) со стороны «национально-мыслящих» латышей.

Необходимо отметить, что проблема легионеров имеет свое зеркальное отражение – проблема советских ветеранов Второй мировой войны, которые, по мнению латышской стороны, участвовали в репрессиях против местного населения. Попытки осудить бывших солдат Советской армии или НКВД (среди которых есть и евреи) вызывают, в свою очередь, массовые протесты со стороны русскоязычного населения республики и официальных лиц Российской Федерации.

Рассматривая проблему антисемитизма на территории Латвийской Республики в 2003 году, можно выделить несколько ключевых моментов:

– органы правопорядка оперативно реагируют на имеющие место акты вандализма;

– у подавляющего большинства населения Латвии антисемитские настроения не находят отклика;

– антисемитская пропаганда присутствует в завуалированном виде, и свойственна, по определению, ксенофобским политическим течениям;

– имеющие место попытки пересмотра истории по сути не являются антисемитскими;

– антисемитские настроения являются менее востребованными на фоне продолжающегося противостояния между представителями национальных меньшинств (т.н. русскоязычных) и национальной политикой, проводимой правительством Латвийской Республики;

– изменение социальной и экономической ситуации может способствовать возрождению антисемитских настроений.