Позвольте сразу раскрыть карты.
Я считаю себя представителем исчезающего вида. Я – о, ужас! – убежденный приверженец трансатлантизма. Еще совсем недавно это было довольно обычным делом: большинство людей по обе стороны Атлантики, которых я знаю, в той или иной степени придерживались схожих позиций. Но сегодня моя фотография кое-где могла бы висеть на стенде с надписью «Разыскивается».
Внезапно общественное мнение Европы (особенно в Германии, но и в других странах тоже) со всей очевидностью склонилось к тому, что администрация Буша с дьявольским упорством стремится навязать свои «империалистические» взгляды всему миру, что американское «пристрастие» к применению силы как способу решения глобальных проблем крайне опасно и что Америка лишь внешне считается со своими европейскими союзниками, за исключением разве что Британии, в действительности целеустремленно проводя свою собственную одностороннюю политику.
В соответствии с этим ходом мыслей, Америкой руководит группа современных «ковбоев» с весьма слабым представлением о путях развития мира, полных решимости использовать свой бесспорный статус сверхдержавы, чтобы вмешиваться во все подряд, будь то Ирак, глобальное потепление, Международный суд по уголовным делам или генетически модифицированные продукты, а если всему остальному миру что-то не нравится, то тем хуже для него.
Поэтому Европа, по их мнению, должна принимать соответствующие ответные решения и играть роль противовеса, препятствуя, таким образом, неконтролируемому глобальному доминированию Америки.
Эта оскорбительная и полная недоверия позиция выходит за рамки политики. Новое исследование Американского еврейского комитета, проведенное в Германии, показало, что только 36% респондентов оценивают культурные достижения Америки как «очень значительные или значительные», тогда как 48% находят их «едва ли значительными» или «незначительными», 16% не имеют никакого мнения по этому вопросу.
Новые поколения европейцев усиленно пичкают явным или скрытым антиамериканским мышлением, в результате чего слишком часто утрачивается способность видеть более широкую панораму. Они не могут правильно оценивать исторические события.
То, что Америка пришла на помощь Европе во время двух мировых войн, когда Европа приобретала теперешнее лицо; то, что Америка стала самым милосердным в истории оккупантом в послевоенной Германии; то, что финансируемый США план Маршалла стал главным подспорьем в поразительных усилиях Западной Европы, направленных на ее восстановление; то, что решительность и сила ведомых Америкой демократических сил доминировали во время Холодной войны и внесли свой вклад в объединение не только Германии, но и всей Европы; то, что Америка заставила практически парализованную Европу принять решительные меры против этнических чисток на Балканах (на европейской земле), – все это, в лучшем случае, может запечатлеться в умах молодежи лишь как абстракция, не более.
Как и их американские сверстники, молодые европейцы сосредоточены в основном на том, что происходит здесь и сейчас. Им может нравиться американская музыка, мода, разные словечки и, упаси боже, быстрая еда, но ведущее место Америки в делах всего мира вызывает у них все большее раздражение.
В то же время на слишком многих уровнях Америка в значительной мере игнорирует Европу, хотя некоторые придают особое значение географической удаленности Америки, отделенной от Европы океаном.
Вероятно, наиболее нашумевшим произведением на эту тему был очерк Роберта Кагана «Сила и слабость». Эту провокационную статью в «Полиси Ревью» за июнь – июль 2002 г. стоит прочесть. Вот короткий отрывок из нее:
«Настало время перестать делать вид, что европейцы и американцы разделяют один и тот же взгляд на мир или даже что они живут в одном и том же мире. По решающему вопросу о власти – эффективности власти, моральности власти, желательности власти – установки американцев и европейцев расходятся. Европа отходит от власти или, иными словами, движется за пределы власти в автономный мир законов и правил и международной торговли и сотрудничества. Она входит в постисторический рай мира и относительного процветания, в то, что можно назвать воплощением кантовского «вечного мира».
Между тем Соединенные Штаты остаются по уши в трясине истории, применяя власть в анархическом гоббсовском мире, где международные законы и правила ненадежны и где настоящая безопасность, защита и поддержка либерального порядка все еще зависит от владения и использования военной мощи. Вот почему сегодня по главным стратегическим и международным вопросам американцы ведут себя так, как будто прибыли с Марса, а европейцы – с Венеры».
Отмечая большое расхождение в восприятии Америки, существующее между Восточной и Западной Европой, обозреватель Чарльз Краутхаммер, полагаю, в шутку, предположил в «Уикли Стандард» (26 августа 2002 г.), что если бы Америка позволила Западной Европе оказаться под властью Кремля на несколько десятилетий, возможно, сегодня государства Западной Европы, как и государства Восточной Европы, ценили бы роль Америки в мире гораздо выше.
По существу, карикатурный образ Америки в Европе имеет здесь свое зеркальное отражение.
Европейцев представляют самовлюбленными ханжами и слабаками. Вместо того, чтобы выразить желание противостоять злу – если они, конечно, в состоянии сейчас признать его злом – они слишком часто стремятся решать проблемы с помощью рационального подхода к вещам, с помощью переговоров и, при необходимости, умиротворения, прибегая к той или иной фаустовской сделке, все во имя своей прагматической политики, где цель оправдывает средства.
Обратите внимание, говорят критики, на так называемый «критический диалог» Европейского Союза с Ираном, который выглядит скорее диалогом, чем критикой.
Или на заигрывание Франции с Ираком, если вспомнить семидесятые годы, когда Жак Ширак, будучи премьер-министром, вел переговоры с Багдадом о ядерном реакторе в Оси-раке. Кстати, согласно информации, опубликованной в «Уолл Стрит Джорнал», последней страной, которую посетил Саддам Хусейн, была Франция – в 1979 году.
Или на тайные соглашения, которые некоторые европейские страны, особенно Франция и Италия, стремились заключить с палестинскими террористическими группами, чтобы избежать участи оказаться их мишенью.
Или на нежелание Европейского Союза, даже после 11 сентября, согласиться квалифицировать Хизбалла как террористическую организацию на том официальном основании, что эта группа также является «легитимной» политической партией в Ливане, хотя на самом деле мотивом этого отказа было стремление избежать недовольства Сирии и ее сателлита Ливана.
Или на официальные визиты, организованные президенту Сирии в Лондоне в прошлом месяце, в том числе и аудиенцию у королевы Елизаветы, или предыдущие визиты в Париж, Мадрид и другие европейские столицы, и это в то время, когда Сирия незаконно оккупирует соседний Ливан, а террористические группы, базирующиеся на территории последнего, вознамериваются полностью искоренить Израиль.
Или на позицию Европейского Союза по отношению к резолюциям ООН по Израилю, почти всегда предпочитающего выработать «приемлемый» для арабского блока окончательный вариант, а не присоединиться к Соединенным Штатам и не выступить открыто против этих оскорбительных текстов, неизбежно заканчивающихся осуждением Израиля, вне зависимости от реальных фактов.
Некоторые американцы считают, что, предоставленные сами себе, многие европейцы, по незабвенным словам Черчилля, «решаются быть нерешительными», когда сталкиваются с такими людьми, как Саддам Хусейн, муллы Тегерана или, коль уж на то пошло, Слободан Милошевич. Но по иронии судьбы европейцы смогут выйти сухими из воды, потому что они знают, что, в конце концов, есть Америка, обладающая волей и возможностями, чтобы вести борьбу, когда другого выбора не остается.
Наблюдая за событиями, разворачивающимися по обе стороны Атлантики, я ни на мгновение не забываю о теперешней пропасти во взглядах. Она реальна, хотя и не всегда так глубока, как может показаться на первый взгляд. И все же, мы ни в коем случае не можем себе позволить упустить из виду то, что нас объединяет.
Назовите меня безнадежно, непоправимо наивным, но я продолжаю оставаться в убеждении, что американцы и европейцы нераздельно связаны общими фундаментальными ценностями и общими экзистенциальными угрозами, и следовательно, общей повесткой дня.
Эти общие ценности проистекают из самой сущности наших обществ, главными ценностями которых остаются демократия, верховенство закона и уважение достоинства каждого гражданина.
Даже мимолетный взгляд на международные социально-экономические показатели обнаруживает тот поразительный факт, что демократические государства как группа занимают самое высокое место в том, что касается личной свободы, доходов на душу населения, ожидаемой продолжительности жизни, уровня образования и общих стандартов жизни, и самое низкое – по уровню детской смертности и коррупции.
Не менее важно то, что демократические государства отказались от войны как инструмента разрешения политических конфликтов между собой.
Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы узы, связующие это замечательное братство близких по духу наций, ослабели, так как они дают большую – я бы даже сказал, единственную – надежду на мир и процветание во всем мире.
А угрозы имеют транснациональный характер.
Как во время Второй мировой войны, так и потом, в период Холодной войны, когда демократические государства были в опасности, сегодня эти же государства находятся под прицелом радикальной исламской террористической сети.
Правда, некоторые европейские страны с самого начала убедили себя, что эта угроза направлена только на Америку, а не на них.
Но когда исламские террористические ячейки были обнаружены в Британии, Испании, Италии, Франции, Бельгии, Нидерландах, Германии и по всей Европе, стало расти понимание того, что в этом деле мы вместе. Мишенью являются не просто отдельные страны, а всеобъемлющие ценности свободы, секуляризма, религиозной терпимости, плюрализма, прав женщин и открытость, оберегаемые в каждом демократическом государстве.
Угроза, исходящая от террористических групп и их сторонников, действующих почти в каждой стране Запада, усиливается перспективой все большей доступности оружия массового уничтожения.
Рискуя констатировать очевидное, скажу, что перед лицом этой всемирной долговременной угрозы Соединенные Штаты и Европа, как всегда, нуждаются друг в друге.
Мы должны поддерживать тесное сотрудничество в сборе и предоставлении разведывательной информации и сотнях других сфер, если хотим одержать победу в этом ужасающем конфликте.
Мы должны действовать более качественно, координируя нашу политику не только в отношении террористических групп, но и тех государств, которые помогают и дают приют этим группам. Можем ли мы позволить этим государствам продолжать натравливать нас друг на друга, как они часто делали это в прошлом?
Позволим себе немного помечтать и представим наше сотрудничество в области разработки альтернативных источников энергии, в результате которого мы не только освободились бы от зависимости от ближневосточной нефти и газа и, возможно, от ископаемых видов топлива вообще, но и принесли бы пользу всей планете Земля.
В конечном счете, эта борьба против радикализма повлечет за собой укрепление позиций умеренных сил в исламском мире, и в этом случае снова совместные действия Соединенных Штатов и Европы повысят шансы на успех.
Иными словами, мы должны выиграть не одну, а две битвы. Мы должны выиграть войну, и мы должны выиграть мир. Одна победа без другой в итоге окажется пирровой. Соединенные Штаты не могут в одиночку воевать на два фронта и надеяться на положительный результат. То же самое можно сказать и о Европе.
Мы кровно заинтересованы в том, чтобы находить конструктивные способы поддержки сил демократизации, поощрения развития гражданского общества и создания большей открытости в странах, стойко перенесших политические и социальные потрясения недавнего времени. Иначе будет происходить дальнейший регресс и увеличение разрыва между нами со всеми сопутствующими последствиями в виде конфликтов, террора и распространения фундаментализма.
Возьмем, к примеру, Пакистан. Представьте на минуту, какими катастрофическими были бы последствия, если бы он погрузился в пучину войны или попал в руки исламистов.
Это беспокойная 150-миллионная страна, вдвое превышающая по размерам Калифорнию. Возраст 40% ее населения не превышает пятнадцати лет. Оружие массового уничтожения есть не только у Пакистана, но весь мир был на краю пропасти, когда Индия и Пакистан балансировали на грани ядерной войны.
Решение проблемы Пакистана может способствовать огромному успеху на политической шкале Рихтера и послать массивные ударные волны в направлении его соседей – Афганистана, страны, которая только что опомнилась от потрясения, но остается далеко не в безопасном положении, а также Китая, Индии и Ирана. Такое решение могло бы иметь ошеломляющие геополитические, стратегические и экономические последствия как для Европы, так и для Соединенных Штатов.
Именно поэтому у нас общая повестка дня.
Это касается также и Турции.
Мустафа Кемаль Ататюрк был одним из наиболее влиятельных государственных деятелей двадцатого столетия. Он основал современную Турецкую Республику на развалинах рухнувшей Оттоманской империи, мужественно отделил религию от государства и признал, что будущее государства прямо связано с Европой. Восемьдесят лет спустя Турция ближе к этой цели, чем когда-либо раньше, но исход еще далеко не определен.
Принимать ли Турцию в Европейский Союз – решение, зависящее от европейцев, а не американцев. Поскольку Соединенные Штаты весьма заинтересованы в том, чтобы это случилось, они должны употребить все свое влияние и в то же время постараться не разозлить европейцев. Успешная интеграция Турции в Европейский Союз могла бы создать мощную и, возможно, достойную подражания модель для других мусульманских стран, государств Центральной Азии, находящихся в сфере интересов Турции, таких как Азербайджан и Узбекистан, а также многих других.
Соединенные Штаты и Европа должны быть в равной степени заинтересованы в расширении подлинной демократии, особенно в арабском мире, значительная часть которого находится практически на пороге Европы. Здесь также есть пространство для сотрудничества.
Эволюция Европейского Союза за последние пятьдесят лет поразительна.
Это замечательный пример появления демократической и более чем когда-либо процветающей группы государств, созданной по плану политических гигантов, главной целью которого было предотвращение будущих войн. Европейский Союз может многому научить другие регионы, и в особенности арабский мир.
Я понимаю, что это звучит как предмет отдаленных, вероятно, даже невозможных мечтаний. Могут быть приведены разные причины того, почему европейский опыт не в состоянии укорениться в арабском мире. Среди них бесчисленные политические, культурные, исторические и экономические различия между Европой и арабским блоком.
И все же я не оставляю надежды, потому что более перспективной альтернативы не существует, конечно, если не говорить о длительном периоде времени, и я не хочу соглашаться с той точкой зрения, что у арабского народа в будущем нет другого выбора, кроме жизни в условиях коррупции, автократического правления, удушающих наследственных династий.
И здесь тоже Соединенные Штаты и Европа, действуя согласованно, могут помочь арабскому миру сделать первый шаг и извлечь выгоду из своих усилий.
И хотя сегодня это может показаться странным, вполне можно себе представить, что Соединенные Штаты и Европа смогут однажды вести переговоры о вступлении Израиля в Европейский Союз и, возможно, даже в НАТО, и это будет частью полного и окончательного разрешения арабо-израильского конфликта. Все это говорит о том, что лидеры по обе стороны Атлантического океана должны постоянно подчеркивать тот факт, что у нас есть общие ценности, общие угрозы и общие цели.
Конечно, есть и неизбежно будут различия между Европой и Соединенными Штатами; их корни уходят в политическое соперничество, экономическую конкуренцию, различия интересов и тому подобное. В более широком смысле, однако, эти различия должны быть достаточно контролируемыми, и в любом случае им никогда не следует позволять заслонять то общее, что существует между этими странами.
Американский еврейский комитет в течение длительного времени занимался наведением мостов между Европой и Соединенными Штатами именно потому, что он осознавал, что поставлено на карту. В такое тревожное время, как наше, такая работа становится еще более важной.
Для нас это означает признание того, что Европу, при ее размерах и значимости, нельзя не принимать во внимание или просто отмахиваться от нее, даже если нам не нравится то, что мы видим; напротив, ею следует заниматься умело, тонко и деликатно, устанавливая все больше точек соприкосновения.
Кроме того, это означает, что ни в коем случае не следует терять из виду более широкую панораму общих действий Европы и Америки как наиболее вероятных стратегических союзников, даже касаясь трудных тем в разговоре с нашими европейскими собеседниками, что мы, в АЕК, регулярно и делаем в Берлине, Париже, Мадриде, Брюсселе и других влиятельных городах.
Среди этих тем сейчас можно назвать следующие:
а) медленная и неуверенная реакция слишком многих европейцев на бесспорный рост антисемитизма в течение последних двух лет;
б) непозволительный нравственный подход, уравнивающий действия обеих сторон (или отдающий предпочтение палестинцам) при оценке израильско-палестинского конфликта отдельными европейскими правительствами;
в) политическая беспринципность, все более заявляющая о себе при формировании отношений с диктаторскими режимами в арабском мире (и Иране);
г) стремительно снижающееся влияние Катастрофы на отношение европейцев к Израилю и еврейскому народу;
д) растущий антиамериканизм, зачастую становящийся необузданным.
Не все в Европе антиамериканцы, антиизраильтяне или антисемиты, это далеко не так. Британия, Дания, Италия и Испания сегодня очень близки к Вашингтону; Германия, Британия и Нидерланды – страны ЕС, наиболее симпатизирующие Израилю; но есть несколько европейских государств, переживших в последние годы ряд серьезных антисемитских инцидентов.
Даже во Франции, стране, которая, по оценкам многих журналистов, «лидирует в антиизраильской политике Европейского Союза», примерно 20% парламентариев в Национальной Ассамблее принадлежит к Франко-израильской фракции. Возможно, недостаточно для того, чтобы оказывать влияние на страну, но все же такое количество впечатляет, и с ним можно работать.
Более того, ситуация в Центральной и Восточной Европе действительно обнадеживает, хотя этому часто не придают значения. В целом эти страны являются проамериканскими, Польша, Болгария и Румыния – три выдающихся тому примера. Они имеют тесные контакты с Израилем и в прошлом десятилетии по различным причинам установили контакты с мировым еврейством, характер которых дает реальную надежду на будущее.
Союз здравых сил по обе стороны Атлантики необходим, чтобы суметь ответить на вызовы времени. |
